Полночи мыли одежду. Решили не стирать, а замывать губкой с мылом: надежды, что куртки высохнут к утру, было мало. Ромкину куртку отмыли полностью, а у Кати на рукаве осталось огромное черное пятно. И запястье у нее разболелось адски. Почти без сил они лежали в полной темноте в своей комнате.
– Кто они? – сквозь зубы процедила Катя, прижимая к себе горящую от боли руку.
– Если я его убил, то меня посадят, да? – испуганно прошептал брат.
– Почему не отвечаешь? Ты знаешь, кто они? – привстала Катя. – Ром, если знаешь, говори! Только не ври! Потом будем думать…
– Я у них работаю, – нехотя выдавил он.
– Как? – опешила Катя. – Где?
– Ну… – мялся он. – Они просят там… положить что-то, спрятать…
– Что положить? Где спрятать?
– Ну, обычно на улице, во дворе. Они места показывают, а потом… другие приходят, забирают.
– Что? – Катя сразу все поняла и у нее кровь прилила к голове. – Ты… закладки делаешь, да? Это наркотики?
Брат опустил глаза и обиженно засопел.
– Ромка, да ты что? Нет, это неправда! – Катя от ужаса даже замотала головой. – Что ты натворил? Тебя же посадят, дурак!
– Они говорили, что это… у меня пока нет ответственности, – выдавил он.
– Ромка, зачем? Зачем?
– Денег заработать хотел…
– Ты с ума сошел? Ты дурак? Господи, с кем ты связался? – прошептала сестра. – А били-то за что?
– Говорят, что я несколько закладок потерял. А я не терял! – с обидой выпалил Рома. – Я положил, куда сказали. А они говорят, что эти… ну… покупатели не нашли. Я думаю, врут, кинули они меня.
– Естественно, кинули! – почти закричала Катя. – Вот дурак… Что мы будем делать? Сколько они требуют?
– Я все уже отдал, не бойся! – быстро ответил он. – Они сказали, что бьют, чтобы… типа не повторилось.
Катя легла на кровать, уставилась в потолок и замолчала.
– Отцу надо рассказать! – решила она.
– Нет! Ты что, сдашь меня? – закричал Рома.
– А если ты его убил? – снова развернулась к нему сестра. – А если они захотят отомстить? И нас всех тут убьют? Ты понимаешь, как ты всех подставил?
– Да не… Не бойся! Они так, шестерки, мелочь! – убежденно говорил брат. – Просто у нас тут в районе трутся и все. Они вообще никто!
– Откуда ты знаешь?
– Кать, не сдавай меня! – взмолился он. – Отец узнает, сам меня убьет!
Замок входной двери тихонько щелкнул, и сердце у Кати упало от страха. Но это вернулись родители.
– Тише, детей не разбуди! – раздался в прихожей мамин голос.
Утром Катя ждала, что к ним придут из милиции. Потом думала, что милиция придет вечером. Но дни шли, а к ним никто не приходил. Через неделю она решилась и попросила Витю пойти с ними в тот двор. У гаражей все было тихо, пустынно, никаких следов крови, ничего. Во дворе на лавках спокойно сидели бабушки. Катя неловко походила рядом с ними, пытаясь подслушать разговоры, но ни слова об убийстве не услышала. А бабушки бы точно все знали. Получается, этот гад был жив.
В школу и из школы они с Ромкой теперь ходили только вместе, каждый день стараясь добираться разным путями. Поэтому в четверг, когда после уроков Катя не нашла брата в вестибюле, она очень испугалась. Но Ромка появился буквально минут через пять – довольный, гордый и какой-то взмыленный.
– Ты где был? – набросилась на него сестра.
– Да урок последний отменили, и мы всем классом пошли на рынок. Вот, держи! – протянул он ей деньги.
– Что это? – отшатнулась Катя.
– Полторы тысячи![2]
– Откуда? – ахнула она.
– Продал смартфон.
– Зачем?
– Тебе на новую куртку! – радостно сообщил он. – Тебе же от матери сильно за нее влетело!
– Точно от смартфона деньги? – с подозрением смотрела на него сестра.
– Клянусь! Я думал больше дадут. Но этого же хватит?
– Ромка… – расплылась она в улыбке. – А тебе самому не влетит?
– Скажу, что потерял. Ну, пошли! – нетерпеливо потянул он сестру за руку.
Они долго бродили по рынку. Наконец нашли в одной из палаток куртку, которая понравилась Кате. Только надевать ее она пока не стала – появление куртки нужно было как-то объяснить маме. На оставшиеся деньги купили пирожки с повидлом и жадно ели их прямо на улице у рынка. День был теплым, тихим, сырым, и Кате показалось, что все теперь обойдется.
Их подкараулили на следующий день. Навстречу вышли трое. Те два парня, что били Рому: один – высокий, белобрысый, лицо все в прыщах, второй – коренастый, плотный, с бритой морщинистой головой, обмазанной зеленкой. А с ними стоял низкорослый, очень худой мужик лет за сорок, на вид какой-то больной, с колючими, желтовато-бледными глазами. В ушах у Кати зашумело. Она оглянулась – а вокруг никого.
– Что так долго искали? – неожиданно даже для себя с вызовом спросила Катя.
– Так твой брат-дебил мне гвоздем голову исполосовал. Вот, смотри! – показал коренастый свою серую, с кровоподтеками, какую-то облезлую и словно сшитую из рваных лоскутов кожу на голове.
Катю от отвращения передернуло.
– Смотри, смотри, кукла! Швы только сняли. Видишь, что он наделал? У меня наверняка и сотрясение мозга было!
– Неужели? – удивленно посмотрела на него Катя. – Неужели там есть, что сотрясать?
– Ты, девка, не борзей! – раздался скрипящий голос худого мужика с бледными глазами. – Заплатить придется, теперь в двойном размере.
– Он вам все отдал! – почти сорвалась на крик Катя. – Так?
Ромка, спрятавшийся за спину сестры, быстро кивнул.
– Теперь пацану на лечение! Компенсация! Слышала о таком? – процедил он.
– Ему одиннадцать лет. Его не посадят. А вас – посадят, – вдруг начала чеканить слова Катя, хотя ноги у нее от страха тряслись. – Отец сказал, еще раз близко подойдете, плевать на все, мы идем и пишем заявление в милицию. Отец все знает. И у него друг в отделении работает. Он сказал, что Ромке ничего серьезного не светит. И у мамы подруга в прокуратуре. Вы бы подумали, с кем связались, и зачем вам это.
– Ты гонишь? – с недоверием смотрел на нее бритоголовый.
– Родители, говоришь, все знают? – зло улыбнулся мужик. – И в милицию пойдут?
– Пойдут! А пойдемте с нами, отец должен быть дома. Поговорите с ним. Сразу и милицию вызовем. Чтобы время зря не терять! – несло Катю. – А лучше сразу – в отделение! Вы там были?
– Отец-то как? Рад небось, что сын работу нашел? Семье теперь сможет помогать? – процедил мужик, исподлобья глядя на Катю с растущим удивлением.
– Он за это уже получил! – ответила она, пряча брата за спиной. – И башкой своей научился думать! Теперь вы думайте, что легче: до нас докапываться или оставить в покое. Потому что сядете-то в итоге вы!
– Ух, какая! Смелая! – засмеялся он. – Повезло шкету. Ну, раз так, ладно, что делать? Гуляйте, дети. Ведите себя хорошо!
Бросив на Катю острый, насмешливый взгляд, он развернулся и, сгорбившись, засунув руки в карманы, быстро засеменил в сторону гаражей. Бритоголовый тут же побежал вслед за ним. А тот тощий прыщавый урод, который чуть не сломал Кате руку, вдруг подошел к ней и плюнул прямо в лицо. Ромка хотел броситься за ним, но сестра успела схватить его за куртку.
Ей было противно, мерзко, от страха ее била дрожь. Ромка держал ей волосы, когда она – прямо на улице, у гаражей – умывалась ледяной водой, купленной в соседнем киоске.
В субботу у Кати было несколько уроков. Домой ее провожал Витя, и по дороге с воодушевлением рассказывал что-то о космосе и о первом отряде космонавтов. Она его почти не слушала и пришла домой страшно уставшая – события последних двух недель ее просто вымотали.
Папы с Ромой не было – они уехали проверить летний дом и что-то забрать оттуда по просьбе мамы.
– Иди в комнату! – с порога сказала она, не дав дочери даже раздеться.
Катя стянула с себя кроссовки, сняла куртку и испуганно, с нехорошим предчувствием, пошла за мамой в гостиную, которая по совместительству была и спальней родителей.
– Ты или Рома? – спросила мама, едва они сели на диван.
– Что? – не поняла Катя.
– Деньги взяла ты или Рома? – пристально смотрела Лариса на дочь.
– Какие деньги? – испугалась Катя.
– Мои деньги, – она небрежно кивнула в сторону коричневого стеллажа, обрамлявшего большой телевизор. – У меня пропали деньги. Их взяла ты или Рома?
Катя покраснела. Она, в общем, сразу же поняла, кто их взял и зачем.
– Молчание можно считать признанием? – тихо произнесла мама, внимательно разглядывая свои красивые руки с длинными пальцами и аккуратным маникюром.
– Я ничего не брала! – замотала головой Катя.
– А кто взял?
– Ну… Может, воры?
– Воры? – насмешливо переспросила мама. – Хорошая версия. Зашли, ничего не взяли, только мои деньги, и то не все. Зачем им все? Им много не надо. Скромные такие воры.
Катя молчала. Мама, не удостоив дочь взгляда, гордо вышла из комнаты. Вернулась уже через минуту и бросила к ногам Кати большой белый пакет, который девочка прятала у себя в комнате за кроватью.
– Это что? – грозно спросила она.
– Куртка.
– Верно, – произнесла мама тихо, с нарастающей яростью. – Откуда?
– Папа дал денег, – соврала Катя.
– Я его спросила. Он говорит, что не давал, – довольно улыбнулась она.
– Это Витя, мой одноклассник. Он мне подарил.
– Вот как? – Лариса с ухмылкой подняла брови. – Подарил? Это за что? За что такие подарки делают? Он – сын олигарха?
– Мам, она дешевая. Мы ее на рынке купили…
– Деньги, говорю, откуда? – взорвалась она.
– Он заработал. Он подрабатывает в больнице у своей мамы. Решил мне подарок сделать.
– Ммм… А Рома сказал, что это вы с ним с обедов экономили, – глаза у мамы блестели от гнева. – Кто же из вас врет? Что молчишь, красавица? Ты или он? Я же все узнаю. Думаешь, тебе это сойдет с рук? Давай телефон этого Вити!
– Не надо, – тихо произнесла Катя. – Я взяла.
Пощечина была такой силы, что у девочки зазвенело в ушах.