– Подождём немного, – произнёс чёрный воин. Огонь в прорезях его шлема негромко потрескивал. – Скоро он явится.
Марон молча кивнул. Он сразу понял о ком идёт речь.
Спустя несколько минут звуки, что издавала созданная Императором машина, резко прибавили в громкости. Из металлической кабины во все стороны ударили лучи света, вырвались струи пара. Отворилась дверь, и к великому облегчению Марона в помещение вошёл сам Император – живой и здоровый. Правда, его золотые доспехи выглядели прескверно. Их, как и латы гостя, покрывали многочисленные вмятины и сколы. Правитель выглядел слегка осунувшимся и усталым, однако его глаза, видневшиеся за прорезями шлема, по прежнему смотрели остро и проницательно.
– Приветствую, Ваше Величество, – произнёс гость и к удивлению Марона поклонился. Впрочем, тут же одёрнул себя Советник, это как раз логично. Ведь на нём стоит печать...
– Ты ещё здесь? Отправляйся в Альрию, – без долгих предисловий приказал Император чёрному рыцарю. Повернувшись к Марону и странному гостю спиной, он приблизился к столику с чертежами. – И добудь мне то... о чём мы чуть ранее разговаривали. Печать даст тебе пропуск через все преграды. Как магические, так и бюрократические.
– Как вам будет угодно, – произнёс воин и вновь поклонился. Марон с удивлением увидел, как края его доспехов начинают истончатся, распадаться на крупицы, а те в свою очередь – обращаться в густой чёрный туман. Очень быстро воин полностью превратился в облако, через которое не было возможно что-либо рассмотреть. Он прошёл прямо сквозь потолок и скрылся из виду.
– Надеюсь, он в ходе подъёма не столкнётся ни с кем из слуг, – проворчал Марон. – Меня по правде, несколько утомило выписывать пособия для восстановления душевного равновесия у людей. Особенно, после ваших успешных экспериментов, милорд.
Император снял шлем и поставил его на стол рядом с обой. Не смотря на уставший вид, он молча возился с чертежами. Поочерёдно внимательно оглядывал каждый лист, а потом откладывал в сторону. Словн очто-то искал.
– Как я понимаю, Ваше Величество, путешествие прошло успешно? – поинтересовался советник, замерев за спиной правителя.
– Да, хотя и заняло несколько больше времени, чем я ожидал, – рассеянно произнёс Император, разглядывая очередной чертёж с таким видом, словно никак не мог вспомнить, для чего тот нужен. – Десять лет я провёл в будущем... или одиннадцать? Не помню... Том будущем, которое уже скорей всего никогда не наступит.
– Звучит весьма загадочно, милорд, – заметил Марон. – И что же нас ожидает там, в грядущем?
Император замер, глядя прямо перед собой.
– Ничего хорошего, Марон, – произнёс он. – Один ужасный сценарий скорей всего отменён, но... боюсь, вместо него может воплотиться другой, наихудший из всех возможных.
– Звучит, весьма прискорбно, милорд... Но у вас ведь уже наверняка есть план, как избежать его?
Император молчал. Несколько секунд побарабанил пальцами по столу, а затем резким движением смёл все чертежи на пол. С лёгким шелестом бумаги разлетелись по полу.
– Нет. Плана нет, – коротко произнёс правитель и повернулся лицом к Марону. Советник с содроганием понял, что видит на лице Императора нехарактерное для того выражение – растерянность. – Пока плана нет. Мне нужно больше информации. Этот парень в чёрном, что появился тут до меня... Если он выполнит моё задание... возможно, ситуация прояснится. Ну а если нет... – растерянность исчезла с лица правителя, сменившись жёстким, более решительным выражением. – Придётся действовать по куда более суровому сценарию.
Марон ясно почувствовал, что очень не хочет, чтобы в жизнь воплотился тот, более жёсткий вариант. По интонации Императора чувствовалось, что верховный правитель разделяет его мысли, но жизнь, как известно, людских чаяний не учитывает...
– Добровольно ли он дал поставить печать на свою душу? – спросил советник.
Печать являлась очень могучим заклинанием, разработанным лично Императором в незапамятные времена. Будучи поставленной на чью-либо душу, она полностью лишала его носителя воли, заменяя её Волей Императора. Отныне служение правителю становилось единственным смыслом существования человека. Печать также давала ещё некоторые дополнительные способности, делающие носителя сильнее. Как правило, Император крайне неохотно прибегал к ней, лишь в исключительных случаях...
– Нет, не добровольно, – сказал Император. – Мы сражались. Долго и упорно. На руинах будущего, которое было уже уничтожено до моего прихода.
У Марона просто не укладывалось в голове то, что говорил его сюзерен. Уж слишком дико и жутко звучали его слова. Скажи кто другой – Марон бы поднял его на смех. Но Император был не из тех людей, кто понапрасну тратит слова.
– Неужели этот... этот человек... – медленно произнёс советник.
– Да, это один из величайших злодеев будущего, что будет угрожать благополучию Империи и рода человеческого, – подтвердил Император. – Он достиг огромной, практически безграничной силы и сошёл с ума. Его действия привели к катастрофе. Мир, каким его знаем, обратился в костёр, а затем – в тлеющий пепел.
В помещении воцарилось гнетущее молчание, нарушаемое лишь лязгом шестерёнок да треском электродов. Машина постепенно замедляла ход своих механизмов – подобно Судьбе, отсчитывающей последние секунды, оставшиеся человечеству.
– Это был один из самых трудных моих противников, – задумчиво произнёс Император, подняв глаза к потолку. – Я бы сказал, что исход нашего поединка решила скорее случайность. Наши силы оказались примерно равны. А самая ирония заключается в том, что я знаю его и в настоящем...
– Вот как? – Марон немного приободрился. – Не разумно ли было бы в таком случае, милорд, послать по его душу крепких ребят из инквизиции? Думаю, они быстро выбьют из его головы все мысли о ереси. А если не выбьют, всегда можно прибегнуть к печати. Как вы поступили со злой версией из будущего.
Император позволил себе лёгкую усмешку.
– Неплохой вариант, но нет. Я думаю, что он принесёт нам куда больше пользы, будучи на свободе. Нужно лишь правильно направить его развитие.
Марон осуждающе покачал головой. Иногда ему казалось, что Император слишком легкомысленен. Как можно оставлять на свободе человека, что в будущем с высокой вероятностью обратится ко злу? И станет угрозой всему человечеству. Во истину Его Величество излишне снисходителен. Быть может потому что сам невероятно силён?
– Если не секрет, с какой целью вы послали этого человека... это существо в Альрию? – спросил советник. Называть нечто, носящее Печать, человеком... это глупо. Всё равно что куклу называть живым разумным существом. Она фактически замбировала своего носителя, уничтожала прошлую личность.
Император тем временем вернулся к чертежам. Опустившись на колено, поднял несколько бумаг и принялся рассматривать их.
– Слышал ли ты про Родовой камень эльфийского народа Альрии? – произнёс он.
– Боюсь, что нет, ваше Величество... хотя постойте! – Марон сосредоточился, пытаясь вспомнить. – Это ведь не тот самый могучий артефакт, что был найдет две тысячи лет назад на месте падения метеорита?
– Именно он. Мне нужен этот камень для... моих изысканий, – пояснилИмператор. – Как уже сказал, я многое узнал, побывав там... в будущем. Точнее, в одном из его вариантов, что уже скорее всего никогда не наступит.
– Я слышал, эльфы пытались использовать его силу для борьбы с Чёрной Чумой, – припомнил Марон. – И первое время им даже сопутствовал успех. Но потом что-то произошло, и проклятие захватило страну.
– Именно, – произнёс Император. Собрав все чертежи, он сложил их обратно в одну стопку. Положив её в угол стола, направился к выходу из помещения. Марон последовал за своим сюзереном.
– А что произойдёт, если ваша новая марионетка потерпит неудачу? – уточнил советник.
– Это вряд ли. Он слишком силён, – произнёс верховный правитель, не оборачиваясь. – Если Родовой камень ещё не уничтожен, он доставит его мне.
– И всё же? – продолжал настаивать советник.
– Как я уже сказал, мне придётся реализовать худший из всех возможных сценариев. Самый жёсткий и бескомпромиссный, – произнёс Император. – Лучше бы до него не доходило...
Марон понял, что больших подробностей от повелителя ему не добиться.
Глава 9: Дорога к столице
Геренд привёл их в небольшую комнату без окон. Несколько свечей неохотно разгоняли мрак помещения. Они уселись за длинный стол, накрытый белой скатертью. На нём уже стояло несколько кувшинов с вином и кубков.
— А почему только вино? — волшебник принюхался, его ноздри раздулись, словно паруса. Сергею показалось, что кувшины с вином едва заметно накренились в сторону чародея. А возможно, ему просто показалось.
— Парц, давай только без парцеяда, – попросил Геренд. — Иначе переговоры затянутся на всю ночь... и на всё следующее утро.
Сергей хмыкнул — высший вампир, похоже, знал, о чём говорил. И Тёмный лорд его прекрасно понимал. Парцеяд — такая штука, от которой здравому смыслу спасения нет.
– Ладно, – неохотно уступил волшебник. – Я всё понял, опять в общество анонимных трезвенников попал.
Вино им подливала миловидная бледная девушка в форме горничной — одна из немногих девушек-вампирш, служивших принцу-изгнаннику. Она испуганно косилась на Парацельса и Сергея – догадывалась, какой силой те обладают и на что способны. Поэтому, быстро выполнив свою работу, поспешила удалиться.
Для Парацельса оказался целым открытием тот факт, что Геренд на самом деле принц и законный наследник престола Альрии. Хоть и лишённый отцом всех прав.
— А что ж ты мне сразу не сказал? — воскликнул Парацельс, возмущённо глядя на Геренда.
– Я тебе при первом же нашем знакомстве представился как Геренд Альрийский, – заметил тот, с иронией глядя на волшебника. – Неужели так трудно было сложить два и два?
— Ну я это самое... – стушевался волшебник. -- Не силён в этих ваших политиках... и древах родословных.