Иудаизм и ислам почти идентичны по своим обрядам и законам. Может, люди меньше убивали бы друг друга, если бы знали об этом немного больше? Ведь получается, что мусульманин не имеет права поднимать руку на последователей Мусы и Исы. Не говоря уже о том, что любой христианин априори не может быть антисемитом. Он молится в церкви Деве Марии, которая была еврейкой, и ее сыну Иисусу. Как после этого быть антисемитом?
В общем, это было ужасно интересно, познавательно и поучительно. Но однажды мне снова позвонил Микаил Алиевич и назначил очередную встречу.
Я пришла в платке и в закрытой одежде. Если совершу хадж, то мне придется ходить так всю оставшуюся жизнь. Люди просто не поймут, почему я надеваю платье с открытыми коленями или не покрываю голову. Кажется, мои жертвы будут куда большими, чем я вначале предполагала.
– Кажется, ты уже начала меняться, – заявил Кафаров.
– Разве это не входило в первоначальный замысел? – спросила я.
– Во всяком случае, не так стремительно, – улыбнулся полковник. – Хотя, по-моему, тебе это нравится.
– Я вхожу в образ, но понимаю, что сделать это будет сложно, а то и вообще невозможно. Все мои соседи и коллеги уже заметили, как сильно я изменилась, причем не только в одежде.
– Тебе это не нравится?
– Необычный опыт. Я привыкла чувствовать себя свободно, а теперь поняла, что такие платья меня совсем не стесняют.
– Вот и хорошо. Утром четырнадцатого числа вы вылетаете в Стамбул, а уже оттуда вечером – в Джидду. Тебе сказали, как нужно одеться?
– Да. Я уже все знаю. Мне даже выдали специальную одежду.
– С тобой отправится Тамара-ханум, почтенная женщина шестидесяти восьми лет. Она едет уже во второй раз. Это тетя одного из наших сотрудников. Конечно, ни в какие детали мы ее не посвящали. Но тебе станет легче, если рядом будет женщина, которой можно доверять. Мы тщательно просмотрели весь список, прежде чем вышли на нее. Есть моменты, когда рядом нужна именно женщина, а не твой брат.
– Спасибо.
Мне действительно будет легче, если рядом окажется кто-то, с кем я могла бы элементарно переговорить. Но я не думала, что Кафаров пригласил меня только для того, чтобы сообщить об этой тетушке. У него наверняка имелась еще какая-то важная информация, которой он хотел поделиться со мной.
Полковник внимательно посмотрел на меня, неожиданно кивнул и сказал:
– Правильно решила. Конечно, я позвал тебя не только из-за Тамары-ханум.
Честное слово, я вздрогнула. Неужели он действительно читал мои мысли?!
А Кафаров даже пояснил:
– Когда я сказал тебе о твоей новой спутнице, ты недовольно пошевелила пальцами правой руки, чуть отвела глаза, вздохнула, поправила платок и внимательно посмотрела на меня, словно ожидая продолжения. Это значит, что, с одной стороны, ты приняла мою информацию к сведению, а с другой – поняла, что последует продолжение. Учись читать по лицам и поведению ваших собеседников их мысли! Я много раз говорил тебе об этом.
Я согласно кивнула. Конечно, он прав. Но для того чтобы обладать таким умением читать мысли людей по их лицам и поведению, нужно быть очень внимательным, уметь точно анализировать, наблюдать, делать верные выводы. Эта наука, которой можно учиться всю жизнь. Или же надо родиться Шерлоком Холмсом, который все замечает и делает верные выводы. Хотя мне в качестве примера, наверное, больше подойдет мисс Марпл.
– А теперь самое важное, – продолжал Микаил Алиевич. – Мы тоже не сидели сложа руки, пока ты штудировала азы ислама. Так случилось, что один человек, который записался в группу и уже оплатил свой проезд, два дня назад погиб в автомобильной катастрофе.
– Не повезло, – сказала я, уже понимая, что он не просто так рассказывает мне об этой аварии.
– Очень не повезло, – согласился полковник. – Самое неприятное в том, что в его машине обнаружились некоторые документы, которые показались нам очень своеобразными.
Теперь я молчала, понимая, что сейчас мне сообщат нечто важное. Может быть, не очень приятное.
– Это Насир Талыбов, – сказал Кафаров. – Относительно молодой человек тридцати двух лет. Он должен был выехать в составе группы, вместе с тобой. Четыре года работал в Турции, недавно вернулся и сразу записался на паломничество в Мекку. В машине оказалось письмо его знакомого из Стамбула. Там были некоторые очень серьезные моменты. Мы связались с турецкой контрразведкой, и она довольно быстро установила, что знакомый Талыбова – один из представителей законспирированной террористической организации, связанной с египтянами. Взять этого Неджада Мехмеда турки не успели, хотя обычно их контрразведка работает достаточно четко. Оказалось, что этого типа кто-то успел предупредить. Он сбежал за несколько часов до того, как в его доме появились офицеры, приехавшие за ним. У нас сразу возник очень неприятный вопрос. Утечка информации была из нашего ведомства, или же Мехмеду сообщил об опасности кто-то из турков?
– Вы знаете ответ?
– Если бы знал, то сказал бы, – отрезал Кафаров. – Но теперь мы понимаем, что все наши опасения были достаточно серьезными. В составе вашей группы был человек, который случайно погиб. Возможно, тот самый субъект, которого мы все ищем.
Я испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, столько дней подготовки, а с другой – получается, что уже не нужно ехать в Мекку. А мне теперь очень хотелось отправиться туда. Но я даже думать об этом боялась. Иначе Микаил Алиевич опять догадается о моих мыслях по движению пальцев или отводу глаз.
– Ты понимаешь, что это авария очень нас беспокоит, – продолжал полковник. – Если это тот самый человек, которого все искали, то тебе вообще не стоит ехать в паломничество. А если другой, то дело становится слишком опасным и непредсказуемым. Ведь мы не знаем, кто именно предупредил турецкого друга Талыбова о возможном аресте.
Я все еще молчала. Все равно он скажет все, что должен, и сам примет решение.
– Мы решили, что тебе в любом случае нужно ехать, – наконец заявил полковник, и я предприняла титанические усилия, чтобы не выдавать своей радости и вообще ничего не думать, просто принять его информацию к сведению.
Но, видимо, это было выше моих сил. Я не сдержалась и радостно кивнула.
– Я так и думал, – сказал Кафаров. – Тебе, конечно, хочется туда поехать. Стало интересно?
– Ужасно. Когда еще будет такой шанс?
– Когда выйдешь на пенсию, – пошутил Микаил Алиевич. – В общем, мы приняли такое решение. Да, тебе нужно ехать, но быть осторожнее. До сих пор непонятно, кто и как мог сообщить о нашей совместной операции.
– Напарник Талыбова жил в Стамбуле?
– В Узкюдаре, на азиатской стороне Босфора. Для твоего развития могу сообщить, что это самый исламизированный район Стамбула. Еще нужно учесть обстановку в Египте. Там ведь снова началось очередное противостояние между правительством и «братьями-мусульманами». Они не желают мириться с тем, что их президента отстранили от власти. С ними уже несколько лет безжалостно расправляются представители вооруженных сил.
– А как погиб этот Талыбов?
– В пьяном состоянии перевернулся на своей машине. Упал с моста. Его не успели довезти до больницы – он скончался, так и не приходя в сознание.
– Пьяный исламист? – недоверчиво переспросила я. – Такие тоже встречаются?
– Сейчас можно встретить кого угодно. – Полковник нахмурился. – Мы все равно будем проверять обстоятельства его смерти. Хотя эксперты-патологоанатомы уже дали свое заключение. Был сильно пьян и получил при падении тяжелые травмы, несовместимые с жизнью.
– Вы уже сообщили в Москву о случившемся?
– Разумеется. И начали тщательную проверку всех наших паломников, пытаясь определить, кто еще мог быть знаком с погибшим Талыбовым. Наш системный анализ на компьютерах не выявил никого. Но в Москве провели свой. Им было сложнее – все-таки двадцать тысяч паломников. Они искали любую фамилию, которая упоминалась бы в контексте с именем Насира Талыбова. И нашли!..
Я вся напряглась.
– В дагестанской группе, которая вылетает из Махачкалы, будет некто Абдулкерим Джамалов. Этот человек дважды летал с Талыбовым в Стамбул из Баку. Не исключено совпадение, но турецкая контрразведка сейчас проверяет возможность знакомства Талыбова и Джамалова.
– Этот субъект будет в дагестанской группе? Его не остановили российские спецслужбы?
– Более того, – сказал полковник, внимательно глядя на меня. – Они приедут на автобусах в Баку, откуда полетят в Стамбул вместе с тобой. Было принято такое решение, чтобы ты могла хотя бы взглянуть на этого типа, а то и узнать его поближе. Если, конечно, получится.
– У вас есть фотография Джамалова?
Вместо ответа Кафаров протянул мне снимок. Отвратительное лицо, полные губы, крупный нос, мохнатые брови и абсолютно лысая голова. Неужели он и в жизни такой? И с этим типом мне еще нужно знакомиться! Хорошо, что мне не предлагают с ним… Это уже большой грех. Я не должна даже думать о чем-то подобном.
Странно, что уже сейчас я размышляла как правоверная мусульманка, готовая совершить свой богоугодный хадж. Честное слово, весь этот подготовительный период меня сильно изменил.
Я начинала понимать женщин, которых долго обрабатывают и делают террористами-самоубийцами. Во-первых, на нас гораздо легче воздействовать. У женщины все сердце, даже голова.
Во-вторых, несчастные женщины, потерявшие своих мужей и оставшиеся вдовами, видят в такой перспективе надежду на лучшую жизнь уже в ином мире. Поэтому они добровольно надевают на себя пояса шахидов и идут взрывать автобусы и поезда.
– Отвратительное лицо! – сказала я. – Совершенно типичный боевик и фанатик. На него как только посмотришь, сразу все становится ясно.
– В таком случае давай назовем его Артистом. – Микаил Алиевич улыбнулся. – Еще учти, что звонить со своего мобильного телефона ты просто не имеешь права. В самом крайнем случае можешь использовать телефоны людей, окружающих тебя. Например, попросить аппарат у своего брата.