– Прекрасного вечера, о прекрасная Татьяна.
Я ответила сдержанным кивком, не выходить же из образа благородной дамы.
– И вам, Вадим, рыцарь дворового порядка.
Парень посмеялся и направился к подъездной двери. Я осталась одна. Рыться в почтовом ящике не было никакого смысла – на дворе была середина месяца, какие еще квитанции? – а потому я сразу же направилась обратно к лифту.
Разговор с Вадимом оставил неоднозначные чувства. Хотя, может, моя паника и правда не обоснованна? Ну с чего я взяла, что он что-то сделает?
Стоя посреди лифта и глядя на себя в зеркало, я пожала плечами. Может быть, с того, что Вадим никогда никому не спускал обид?
По-настоящему меня успокаивало только одно: Вадим не смог бы так быстро найти в большом городе совершенно не знакомого ему человека. Даже если он запомнил номер «Мерседеса». Такая информация не хранится в свободном доступе. Тут придется попотеть и обрасти дружескими связями в органах.
Более-менее успокоив саму себя, я зашла в квартиру. С довольным вздохом скинув обувь, я поставила сумку на столик. Для подъема духа и настроения вытащила конверт с деньгами. Его ощутимая увесистость вызывала искреннюю улыбку на моем лице. На несколько минут это отвлекло меня от переживаний по поводу Вадима.
Пока кофемашина делала мне ароматный напиток, возмущенно фырча, я переоделась в домашнюю одежду, навела некоторое подобие порядка в комнате и приоткрыла окно; в квартире было немного душно, но не настолько, чтобы включать кондиционер. По моим расчетам, свежего ночного воздуха должно было оказаться достаточно, чтобы сделать завершение дня идеальным.
Стоя возле окна, я невольно бросила взгляд вниз: интересно же посмотреть, что поздним вечером во дворе происходит. Но там не было ровным счетом ничего примечательного.
На первый взгляд.
Прямо под уличным фонарем из стороны в сторону расхаживал человек. Поддавшись собственному неуемному любопытству, я пригляделась. Рыжие вихры волос были видны даже с такого расстояния. Яркий и теплый свет фонаря делал их почти медными и сияющими.
Кофемашина фыркнула в последний раз и затихла – мой напиток был готов, но я не спешила навстречу любимому кофе, как бы тот ни манил меня ароматом. Взгляд не хотел отрываться от беспокойного Вадима.
Будто ощутив прикованное к себе чужое внимание, сосед остановился, окинул взглядом улицу и прислонился спиной к фонарю.
– Вот и чего ты там стоишь? – спросила я, зная, что парень не ответил бы на вопрос, даже если бы и услышал.
Но Вадим не слышал и не видел меня, он стоял на месте, пиная в разные стороны валяющиеся вокруг столба мелкие камешки. Руки он сложил поверх выпуклого кармана и нетерпеливо барабанил по ткани пальцами.
Когда я уже решила бросить свои сталкерские замашки и выпить долгожданный кофе, во двор въехал парень на скутере. Ничего примечательного, но только Вадим уж очень оживился, увидев его. Даже плечи расправил и помахал. Парень не ответил, но припарковался прямо рядом с Вадимом, заехав на тротуар.
Вадим стал что-то говорить, активно жестикулируя обеими руками. Парень на скутере смотрел молча – насколько я могла видеть, губы его не двигались, молодой человек едва заметно кивал.
– И зачем я продолжаю смотреть? К Вадиму просто приехал друг. Мне-то какое дело? Подумаешь, какой-то парень на скутере. С битой.
Последнюю фразу я произнесла раньше, чем мой мозг осознал увиденное: к багажнику скутера была примотана бита. Вот уж точно тревожный звоночек. Отходить от своего поста у окна я быстро передумала.
Вдруг Вадим как-то особенно резко и широко взмахнул рукой. Парень на скутере впервые ответил что-то. Видимо, сказанные слова были очень убедительны, потому как Вадим замолчал. Но ненадолго, в следующую секунду он снова стал махать руками и почти кричать.
В ночной тишине улицы до меня донеслось лишь несколько особенно громких звуков, которые трудно было сложить в связные слова. Зато эти звуки дали понять, как сильно Вадим недоволен словами собеседника. Парень на скутере махнул рукой и слез со своего средства передвижения. Но лишь за тем, чтобы освободить от веревки биту.
Он методично разматывал веревку, Вадим же не замолкал. Объему его легких можно было только позавидовать.
– Ну и зачем вам бита? – беспокойно спрашивала я, наматывая на палец край отдернутой в сторону занавески.
Закончив, незнакомец скомкал веревку, сунул ее в карман, а биту взял в руку и шагнул навстречу Вадиму. Его рост поразил меня: Вадим не был низким, но этот парень возвышался над ним почти на голову. Бита в его руках казалась миниатюрной игрушечной копией. Лишь оказавшись в руках у Вадима, она стала выглядеть как настоящая бита.
Приятный и манящий запах кофе требовательно заполнял собой всю кухню, и я, поддавшись своей слабости, решила предаться удовольствию. Всего на несколько секунд отвлеклась от вида за окном, чтобы взять чашку, но когда я вернулась, то первым делом увидела что-то блестящее в руках Вадима.
Парень довольно улыбался, показывая что-то своему приятелю. Выражение лица незнакомца увидеть я не могла, потому как он теперь стоял спиной к окнам. Но зато прекрасно заметила, как парень дернулся и накрыл краем ткани блестящую вещь. Вадим спорить не стал – он сунул сверток обратно в карман своей толстовки.
Мне оставалось лишь пожурить себя за то, что из-за своей неуемной любви к кофе я не узнала, что же такое Вадим прятал в своем кармане. Я слаба, каюсь. И сожалела я лишь до тех пор, пока не сделала первый глоток этого прекрасного напитка. Из-за того что за окном была уже ночь, кофе пришлось сделать совсем слабым, но от того вкус его не стал хуже. Новый сорт действительно был непередаваемо хорош.
Парни еще немного поговорили – теперь я совсем ничего не видела, кроме широкой спины незнакомца. Потом этот самый парниша резко развернулся на пятках, сел на крохотный, по сравнению с его размерами, скутер и выехал со двора. Вадим проводил его взглядом, играючи перекидывая биту из одной руки в другую. И улыбался еще так искренне и по-детски довольно, как улыбается всякий ребенок, получивший от родителей желанную вещь, о которой забудет после первой же игры.
Вадим еще немного постоял, а после направился к машине каршеринга. К той самой, на которой я проездила весь сегодняшний день. Настроение парня казалось приподнятым, во всяком случае, его улыбка никуда не делась и вертеть битой он не перестал.
Когда машина выехала со двора вслед за скутером, мне было больше незачем смотреть во двор. Я закрыла окно. Никакой приятной ночной прохлады оно не принесло: на улице была настоящая парилка. Точно будет дождь, и к гадалке не ходи.
Так и оказалось: едва я улеглась, собираясь уснуть, как в окно начали барабанить капли дождя. Сначала тихие и редкие, со временем они все усерднее стучали в прозрачное стекло. Начался настоящий ливень. Было страшно представить, какая завтра будет слякоть на улице. Еще и лужи, я обязательно их не замечу и влезу в какую-нибудь. Выпачкаюсь и буду страшно недовольна этим.
Завтра нужно будет обязательно поговорить с Вадимом. Только нормально, а не как сегодня. Постараться убедить его не влипать в неприятности. Вряд ли он меня послушает, но попытаться еще раз стоит.
Убаюканная своими недовольными мыслями и монотонным перестуком дождя за окном, я уснула.
Глава 2
Наутро меня разбудил звонок, но не будильника, а телефона. Спросонья я ничего не понимала и могла только бестолково пытаться сфокусировать взгляд на горящем экране. Хотелось бы увидеть со стороны, как забавно я выглядела сейчас. Растрепанная, наверняка помятая, да еще и с глазами прищуренными. Что-то мне подсказывало, что в данный момент я походила не на профессионала частного сыска, а на сонного мультяшного крота, выбравшегося из норы.
Больших усилий мне стоило ответить на звонок.
– Да, – проскрипел мой голос. Таким звуком можно и испугать кого-нибудь – преступники встанут на путь истинный, если дать им поговорить со мной, сонной.
– Тань, привет!
– Привет, – тут же протянула я, переворачиваясь на спину. Голос женщины показался знакомым, но кто это был – сложно сказать.
– Это Оля. Я тут по делу звоню. Не отвлекаю?
– Оля, – повторила я, проморгалась и села, от чего голова моя немного закружилась, а желание лечь обратно возросло тысячекратно. Имя мне не сказало ровным счетом ничего. – Не отвлекаешь. Что-то случилось?
Проведя рукой по волосам, я поняла, что без расчески тут не обойтись. Спутанные светлые пряди очень кстати падали на лицо и выполняли роль неплохой шторки от солнца: яркие лучи пробивались сквозь не прикрытые занавесками окна и больно били по моим сонным глазам.
Оля, которую я все никак не могла вспомнить, тем временем продолжила. Говорила она быстро и звонко, едва успевая делать короткие вдохи между предложениями:
– Тут у нас проблема. Даже не проблема. Не знаю, как такое лучше назвать. – Оля нервно хохотнула. Мало веселости было в этом звуке. – В общем, я думаю, что для тебя есть работа. Мой начальник в шоке. Боится, что полиция никого не найдет, но хочет, чтобы преступник был во что бы то ни стало пойман. Я ему уже рассказала о твоем внушительном послужном списке и о том, сколько стоят твои услуги. Он немного повозмущался, но согласился. Не мог не согласиться. Тут же такое!
Моя голова болела все сильнее, а сила притяжения подушки победила стремление встать с постели. Я легла обратно, поставила телефон на громкую связь и положила его рядом с собой. Звонкий голос Оли – кем бы она ни была – странным образом успокаивал. Можно даже сказать, укачивал.
– Мы и подумать не могли, что такое может случиться в реальной жизни. Чувствую себя героиней какого-то детективного сериала!
Тон голоса Оли стал на порядок громче, моя собеседница явно волновалась и места себе не находила. Я бы с радостью поддержала ее, если бы понимала две вещи: кто такая Оля и что у нее случилось.
– Можешь по порядку? – прокашлявшись, выдала я ценой больших усилий. Голос уже больше походил на человеческий.