— Позволь мне поцеловать тебя в губы, прекрасная королева!
Королева Эльфов рук не отняла, но улыбнулась и молвила:
— Если ты поцелуешь меня в губы, Томас, ты с того мига будешь в моей власти. Придётся тебе тогда прослужить мне семь долгих лет, а уж к добру это будет или к худу — кто знает?
— Что такое семь лет! — воскликнул Томас. — Если они — расплата за поцелуй, пускай! Я расплачусь охотно.
И он прикоснулся губами к губам Королевы Эльфов.
Но как только их губы слились, Томас с ужасом увидел, что и лицо красавицы, и её наряд странным образом начали изменяться, словно по волшебству. Её зелёное платье и зелёный плащ полиняли, потом стали серыми, как пепел. Её длинные золотистые волосы потускнели, потом стали совсем седыми. Её прекрасное юное лицо увяло, потом покрылось морщинами и стало старым-престарым. Томас смотрел на неё, не помня себя от удивления. А Королева Эльфов расхохоталась.
— Теперь мною не залюбуешься, правда, Томас? — насмешливо проговорила она. — Но что поделаешь! Ты предался мне, Томас, ты обещал служить мне семь долгих лет. Тот, кто поцелует Королеву Эльфов, должен последовать за нею в её страну и там служить ей, пока не кончится срок.
Бедный Томас упал перед ней на колени и стал просить пощады. Но Королева Эльфов была неумолима. Она лишь смеялась ему в лицо. Потом подвела к нему своего серого в яблоках коня.
— Нет, нет, — только и говорила она на все мольбы Томаса. — Ты просил у меня поцелуя, теперь плати за него. Не мешкай! Садись на коня ко мне за спину. Нам пора в путь!
И Томас сел, вздыхая и стеная от ужаса, к ней за спину, а она пустила вскачь своего серого коня.
Быстрее ветра мчались они всё дальше и дальше то по зелёным полянам, то по холмам, покрытым вереском. И вот наконец впереди показалась пустыня. Голая, сухая, унылая, она простиралась перед ними до самого края земли. "Неужто придётся нам ехать по этой пустыне? — со страхом подумал Томас. — Разве может смертный живым добраться до её конца?"
Тут всадница натянула поводья. Серый конь остановился на всём скаку и стал как вкопанный.
— Слезай, Томас, — сказала Королева Эльфов, посмотрев на своего спутника через плечо. — Приляг на землю, положи голову ко мне на колени, а я покажу тебе тайное — то, чего не могут видеть глаза смертных.
Томас соскочил с коня и прилёг на землю. Королева села подле него, и он положил голову к ней на колени. А когда опять посмотрел на пустыню, которая лежала впереди, увидел, что многое там переменилось. По пустыне теперь тянулись три дороги, и все они были разные.
Одна дорога была широкая, ровная, гладкая. Она вела прямо вперёд, через пески пустыни, и тот, кто пошёл бы по ней, никогда бы не заблудился.
Другая дорога ничуть не походила на первую. Она была узкая, извилистая, длинная. С одной стороны её окаймляла живая изгородь из тёрна, с другой — из шиповника. Их колючие кусты были так высоки, а усаженные шипами ветки разрослись и так переплелись друг с другом, что почти невозможно было продраться сквозь эту чащу.
Третья дорога была непохожа на первые две. Очень красивая, она вилась по горному склону среди густого вереска, папоротника и золотисто-жёлтого дрока, маня к себе путника.
— Теперь послушай меня, — сказала Томасу Королева Эльфов, — и ты узнаешь, куда ведут эти три дороги. Первая дорога, как видишь, широкая и ровная. Идти по ней легко, и многие охотно выберут этот путь. Но хоть он и лёгок, а ведёт ко злу, и те, что его изберут, век будут жалеть о своём выборе. Это — Путь Греха… Что до второй, узкой дороги, её преграждают колючие ветви тёрна и шиповника. Лишь немногим захочется хотя бы только спросить, куда она ведёт. Но если спросят и услышат ответ, их, быть может, и повлечёт на эту дорогу. Это Путь Праведности… Ну, а третья дорога, — та, что красиво вьётся вверх, по горному склону среди пышного папоротника, — третья ведёт неведомо куда. То есть это смертные не знают — куда, а я скажу тебе, Томас, что ведёт она в Страну Эльфов. И по ней мы и поедем.
Тут Королева поднялась и подошла к своему коню, а он уже бил копытом о землю и дёргал головой — так ему не терпелось поскорее вернуться домой, в Страну Эльфов.
— Теперь слушай меня, Томас, — молвила Королева. — Когда мы с тобой приедем в мою страну, не говори там ни с кем, кроме меня, если хочешь вернуться домой, в Эрсилдун, через семь лет. Ибо смертный, попавший к нам, должен замкнуть себе у ста, а не то придётся ему остаться у нас навеки. И если ты, Томас, молвишь лишнее слово в моих владениях, ты утратишь своё счастье и будешь обречён вечно блуждать по пустыне, что простирается между миром смертных и миром эльфов.
Королева снова села в седло и приказала Томасу сесть к ней за спину. И вот они помчались по красивой дороге, что вилась по горному склону.
Но дорога эта была не такой уж приветливой и весёлой, какой казалась издали. Вскоре она спустилась в узкое ущелье и спускалась всё ниже и ниже, так что чудилось, будто она ведёт в недра земли. В ущелье царил полумрак, а воздух был холодный и тяжёлый. Где-то с шумом низвергался поток, и немного погодя серый конь вступил в него. И вот вода, холодная, ледяная, намочила Томасу ступни, потом поднялась до колен. И увидел он, что вода эта — тёмно-алая. Как Томас потом узнал, здесь текла вся кровь, когда-либо пролитая на земле.
Мрак в ущелье сгустился. Конь пробирался вперёд в непроглядной тьме, и Томасу стало так страшно, что он чуть не лишился чувств и не упал с коня в алую воду. Пришлось ему крепко уцепиться за пепельно-серый плащ Королевы, чтобы удержаться в седле.
Но вот мрак стал постепенно рассеиваться, и серый конь вышел из ущелья на яркое солнце. Томас приободрился, поднял голову и увидел, что теперь они едут по прекрасному плодовому саду. Яблоки, груши, финики, фиги, виноград зрели здесь в изобилии. Томасу так хотелось есть и пить и он так ослабел, что уже протянул было руку к ближайшему дереву, чтобы сорвать с него сочный плод. Но Королева повернулась и остановила его.
— Здесь тебе ничего нельзя есть, — сказала она. — Если ты до чего-нибудь дотронешься, придётся тебе остаться в Волшебной Стране навсегда. Но скоро я сама сорву и дам тебе яблоко.
Немного погодя они подъехали к крошечной яблоньке, усеянной красными плодами. Королева наклонилась, сорвала яблоко и подала его своему спутнику.
— Это яблоко я могу тебе дать и даю с радостью, — молвила она, — потому что это Яблоко правды. Тот, кто его съест, будет всю жизнь говорить только правду. Ложь никогда не слетит с его уст.
Томас взял и съел яблоко, и в этот миг на него снизошёл Дар Правдивости. Вот почему люди потом прозвали его "Томас Правдолюбец".
Путь их уже оканчивался. Теперь серый конь бежал по какой-то волшебной стране, озарённой нездешним светом. И вскоре впереди на вершине холма возник великолепный замок.
— Вот мой дом, — с гордостью промолвила Королева Эльфов и показала рукой на замок. — Там обитают мой супруг и его придворные. Но, должна сказать, что нрав у моего супруга вспыльчивый. Он гневается, когда видит меня с каким-нибудь красивым незнакомцем. Поэтому прошу тебя, и ради меня, и ради тебя самого, не отвечай ни слова тому, кто вздумает с тобой заговорить. Если же меня спросят, кто ты, я скажу, что ты лишён дара речи. Так ты останешься незамеченным в толпе.
Тут Королева поднесла к губам свой охотничий рог и громко, пронзительно затрубила. И в этот миг она снова изменилась. Куда девались её серые, как пепел, одежды, её седые космы и морщины! Она опять предстала перед Томасом юная и прекрасная, в зелёном охотничьем платье и плаще, с золотистыми волосами, распущенными по плечам. Переменился и Томас. Его грубое домотканое платье превратилось в одежду из тонкого сукна, а ноги оказались обутыми в атласные туфли.
Как только Королева затрубила в рог, раздались ответные звуки тысячи невидимых труб, распахнулись двери замка на холме, и король эльфов быстро вышел навстречу своей супруге в сопровождении придворных дам, рыцарей, пажей и менестрелей. Их было так много, что когда Томас соскочил с коня и смешался с толпой, ему нетрудно было пройти в замок незамеченным.
Все обитатели замка, видимо, очень обрадовались возвращению своей Королевы. Они потянулись за ней в большой зал, а она милостиво беседовала с ними и протягивала им руку для поцелуя. Потом она вместе с мужем взошла на помост в глубине зала. На этом помосте стояло два трона. Король с Королевой сели и стали смотреть на празднество, тут же начавшееся в зале.
А бедный Томас остался в стороне. Он чувствовал себя здесь чужим и одиноким, но, как заворожённый, неотрывно смотрел на невиданное зрелище.
В одной части зала придворные дамы танцевали с рыцарями; в другой — охотники вносили и бросали на пол оленей с ветвистыми рогами, должно быть, недавно убитых на охоте. Сюда же приходили повара, свежевали оленей, отрезали от туш куски мяса и уносили их на кухню.
И так всё это было странно и непривычно для Томаса, что он не замечал времени — всё стоял и смотрел, смотрел, не отрывая глаз и не говоря ни слова.
Трое суток эльфы не покидали зала, а Томас смотрел на них. Но вот Королева вдруг поднялась со своего трона, спустилась с помоста и, пройдя по всему залу, подошла к Томасу.
— Пора нам уезжать, Томас, — сказала она, — если только ты хочешь снова увидеть свой родной Эрсилдун.
Томас удивлённо посмотрел на неё.
— Ты говорила, что я должен служить тебе семь долгих лет, госпожа моя, — воскликнул он, — а я пробыл здесь только три дня!
Королева Эльфов улыбнулась.
— В Стране Эльфов время идёт быстро, друг мой, — молвила она. — Ты думаешь, что пробыл здесь только три дня, но на самом деле прошло семь лет с тех пор, как мы с тобой встретились. А теперь тебе время нас покинуть. Мне и хотелось бы, чтобы ты побыл здесь подольше, но я не смею тебя удерживать, и ради твоего же блага. Ибо каждые семь лет к нам из Царства Тьмы приходит Дух Зла и уносит с собой одного из моих подданных, кого сам выберет. А ты — красивый юноша, и я боюсь, как бы он не выбрал тебя. Я не хочу, чтобы ты попал в беду, и потому нынче же вечером увезу тебя на твою родину.