Если бы не сканер к которому следовало приложить билет, чтобы получить идентификацию, Джек едва бы смог понять – он уже на судне или еще в посадочном рукаве.
На первый взгляд, тут отличался лишь цвет напольного покрытия, зато качество воздуха на борту оказалось заметно лучше.
Было такое ощущение, что Джек из крохотного душного помещения вышел на лесную полянку.
Он даже разобрал какие-то цветочные оттенки и уже хотел спросить сопровождавшего его стюарта, чем здесь так хорошо пахнет, когда тот крепко ухватил его за локоть и сказал:
– Вот сюда, пожалуйста, мистер…
И потащил его в какой-то сумрачный лабиринт, оказавшийся пассажирской галереей, в которой по обе стороны стояли по два ряда кресел, где размещались пассажиры, пребывавшие в состоянии электронного сна.
Их лица подсвечивались в темноте синеватыми лампочками, а в спинках впередистоящих кресел имелись небольшие экраны на которых отображались параметры состояния каждого пассажира – как в какой нибудь палате интенсивной терапии.
Выглядело это жутковато.
– Вот ваше место, мистер, – сказал стюард, указывая на ближнее к проходу кресло соседствующее с местом, которое занимал какой-то толстяк, спавший с полуоткрытыми глазами.
Увидев выражение лица Джека, который с ужасом взирал на того, с кем рядом предстояло провести сутки, стюард спросил:
– Первый раз?
– Да.
– Ну, идемте, посажу вас одного. Свободных мест у нас достаточно, а эта транзитная станция была последней. За ней только Лима.
Свободная пара мест нашлась всего в двух шагах и Джека разместили «у окошка», хотя никаких окон здесь не было, пассажирские галереи в корпусе судна размещались плотно, как колбаса в коробке, поэтому не о каких видах «на космос» речи не шло, однако психологически пассажирам было комфортнее, если рядом имелось «окошко».
– Чемоданчик можно на полочку – вот сюда, – предложил стюард.
– Не нужно, он небольшой пусть здесь постоит. Я его ногами придержу, – отказался Джек.
– Ну, как пожелаете, – легко согласился стюард, который тут разного насмотрелся. – Садитесь поудобнее и примите таблеточку.
Джек вытянул ноги и на его взгляд, чемодан надежно держался между его левом бедром и стенкой.
– Ну, готовы?
– Давайте.
Стюард открыл коробочку, в которой оказались таблетки разных оттенков.
– И какую брать?
– Какая понравится. «Апельсин», «яблоко», «персик» и «малина»…
Джек выбрал «малину» и стюард подал ему крохотную бутылочку с водой, которую тот сразу открыл, но выдержал паузу, собираясь с духом.
Эх, был бы рядом бывалый геолог Александр – он бы поддержал, но его билет оказался в другую галерею.
Наконец, таблетка была принята и пришло время выбирать капу – которых также имелся целый набор – на любой цвет.
И вовсе она оказалась не горькой, как рассказывал когда-то Рори Дипшнайдер. Хотя, с тех времен тут – в «лонг-шипах» все могло поменяться.
Джек осторожно достал из прозрачной упаковки тоненькие наушники для электронного сна и кое как приладил их на голову.
Потом вопросительно взглянул на стюарда.
– Пока и так сойдет, я позже подойду – поправлю. Отдыхайте.
Джек так и сделал. Устроившись поудобнее, он еще раз ощупал чемодан и убедившись, что тот рядом, постепенно провалился в сон.
А через несколько минут, стюард, проходя мимо, поправил на пассажире наушники, потом вытащил его чемодан и открыв багажную полку, забросил на нее багаж.
Он любил, чтобы у него в галерее был порядок. Лишь после этого он мог отправиться в кают-компанию для среднего звена, где стюарды и стюардессы, позволяли себе расслабиться до следующей станции.
Выпить, в нарушении инструкций чего-то легкого, потом нарушить правила как-то еще, но те, кому было за тридцать пять, предпочитали другим забавам партию в «тримбурт».
На огромном «лонг-шипе» трудилось более двух десятков служащих, не считая группы пилотов, поэтому здесь устраивали настоящие чемпионаты, в которых участвовали все, кроме доктора.
Он не имел права нарушать никаких инструкций и даже в туалет отлучался со служебным планшетом, на который подавался сигнал тревоги, в случае, если жизненные параметры какого-то из пассажиров выходили за пределы нормы.
Тогда беднягу будили, кололи поддерживающими средствами и держали в бодрствовании до окончания рейса.
8
А показатели Джека были в полном порядке и ни в какой медицинской помощи он не нуждался.
Ему снились сны. Очень яркие, на грани реальности, где он шагал по непроходимым джунглям, снося лианы и ядовитые лопухи лихими ударами острого мачете.
Взлетали напуганные жуки и бабочки, птицы на деревьях начинали неодобрительно переругиваться, а он все шагал и рубил, чувствуя в этом какое-то свое главное предназначение.
Он понимал, что непременно должен куда-то идти, но о конечном пункте этого пути ничего не знал, испытывая радость уже от этой простой работы.
И уже наблюдая впереди просвет среди высоких деревьев, переплетенных в несколько ярусов колючими лианами, он срубил очередную их связку, которая обрушилась на него вместе со скопившейся влагой, полчищами слизней и личинок жука-пилильщика. Это было жутко неприятно и он закричал.
«Где мой чемодан?»
– Где мой чемодан!? Куда вы подевали мой чемодан, сволочи!?
Кто-то брызнул ему в лицо едкой жидкостью, от которой он принялся чихать. А когда приступ закончился, Джек обнаружил себя сидящим в кресле, а возле его ног стоял тот самый чемодан.
– Все в порядке мистер, ваш багаж был на полке! – сказал ему стюард.
– Но я, вроде бы, оставил его возле себя – рядом… – не слишком уверенно возразил Джек и снова чихнул.
– Нет-нет, вы убрали его на полку, я хорошо это помню. Но теперь все в порядке?
– В порядке, извините, – произнес Джек, обнаруживая, что на него смотрели все ближайшие к нему пассажиры, которые теперь бодрствовали. А какие-то, чтобы узнать, что случилось, даже прибежали с других рядов.
«Ой, как неловко,» – подумал он, а затем попытался вспомнить, где находится и что здесь вообще происходит.
– Ага! – произнес он спустя полминуты, снова привлекая внимание соседей, которые уже вовсю напивались витаминными морсами и бегали в туалет, поскольку таблетки стабилизаторов перестали действовать.
На этот случай в галереях «лонг-шипов» имелось значительно большее количество туалетов, чем на атмосферных лайнерах.
В который раз мимо прокатилась самобеглая тележка в сопровождении хорошенькой стюардессы. Они остановились рядом с Джеком и девушка предложила ему выбрать морс.
– Вам сейчас необходимо пить жидкость, мистер Догерти. А морсы – лучше решение.
– Да, спасибо. Можно я возьму два?
– Возьмите четыре.
Джек взял четыре, но девушка все не уходила. Этот молодой загорелый пассажир был ей интересен и она даже узнала его имя. Но для Джека сейчас важнее был его чемодан и разочарованно вздохнув, красавица покатила свою тележку дальше.
До швартовки к орбитальному терминалу «Лима-Красная» оставалось сорок минут.
9
К тому времени, когда измотанный космическими ветрами «лонг-шип» компании «Тереза Чанг» коснулся причального сектора «А», выпуская встречные компенсаторы, Джек уже был в полном порядке. И даже подумывал о том, чтобы отыскать приветливую стюардессу, ведь наверняка у их смены на Лиме будет отдых и они могли бы пересечься.
Такой красивой девушки у него никогда не было и не хотелось упускать этот шанс, но вот – чемодан. А вдруг она в какой-то схеме? Идеальная фигурка, очаровательная улыбка, а потом – бац! И все.
Нет, прекрасных-распрекрасных много, а вот за чемоданом нужен глаз да глаз. Соберись, Джек, тебя должен встречать мистер Джилберт.
У него в руках будет плакат.
Первыми в проходе, как всегда, выстроились самые неадекватные пассажиры, которые стремились первыми выскочить из замкнутого пространства, чтобы потом в такой же очереди встать к челноку на «Лиму-Главную».
«Придурки», – неодобрительно подумал о них Джек, находясь в самой середине этой очереди. Ему тоже не терпелось покинуть судно, поскольку только оно сейчас связывало его с прежним местом несвободы.
Один, другой, третий. Джеку казалось, что пассажиры покидали борт слишком медленно. А могли бы поторопиться!
Он смотрел на потолок, он смотрел по сторонам, он пытался разглядывать стюардесс, но время, как будто остановилось и ему казалось, что долгожданного момента покидания опостылевшего салона не наступит никогда.
Но вот это случилось.
– Всего вам хорошего, сэр! – произнесла сотрудница у выхода и Джек натянуто улыбнулся в ответ, она и близко не походила на красавицу, что разносила морсы. А он, недотепа, тогда так сильно тормозил после этих таблеток и пришел в себя лишь после второго посещения туалета, но такие девушки так долго не ждут. Пора бы это знать, мистер Ривер, ведь тебе уже целых двадцать четыре года.
Створки судового шлюза остались позади и Джек ступил на затертое покрытие переходного рукава, оказавшегося довольно длинным. Но зато тут нашлось подобие того, что Джек хотел увидеть еще когда садился в челнок на «стриткастере». В стенах перехода имелись достаточно большие обзорные панели через которые можно было любоваться всей махиной терминала, который внешне походил на, какой нибудь, потерянный в рейсе грузовой контейнер, с той лишь разницей, что был усеянный разноцветными огоньками.
Габаритные – синие, сигнальные – красные, объектовые – зеленые, бегущие цепочками в определенном направлении, чтобы уставший от однообразия навигационных экранов пилот тотчас очнулся и сразу понял, что перед ним объемный объект, а также легко сообразил – где у него «право», «лево», «верх» и «низ».
В терминале имелись даже небольшие окна, в которых Джек силился рассмотреть какие-то, может быть человеческие силуэты, однако вероятнее всего они располагались где-то в верхней части залов ожидания. А так – да, их наличие придавало пассажирской станции уюта.