Она шагала первой и издалека заметила на проходе странную конструкцию. Узнала не сразу, слишком она не вписывалась в реалии. Какой-то умник умудрился протащить в вагон кольцевой проектор Леваневского. Обычно эта модификация использовалась для виртуальных примерок в салонах одежды, но Зита тут же убедилась, что российский дурковатый ум любой вещи найдет похабное применение. Потому что из примерочного проектора хихикающие идиоты умудрились сделать стриптиз-шоу. Направили сканер на Зиту — и готово, перед восторженной аудиторией шагает в воздухе голенькая девушка. Вот почему в вагонах мусор, поняла Зита. Они и проводниц таким же театром встречают.
Следовало что-то предпринимать. В вагоне, наполненном до отказа враждебно настроенной молодежью. Ребята из Копейки не сильно дружили с ровесниками из других подкупольников, и чувства были взаимными.
Первым делом она подала знак штурмовикам за спиной — не вмешиваться. Сделала пару шагов, скептически осмотрела саму себя. Задница — толстовата. И это еще компьютер ей польстил, дорисовал фигуру по модельным стандартам, как положено в салонах одежды. Потом она пнула проектор. Достала из кобуры скрытого ношения полицейский травмат и всадила два заряда. Один в проектор, один — во вскочившего владельца техники. А в левой руке оказалось само собой оружие боевое, так и не возвращенное лейтенанту.
— За нападение на офицера застрелю на месте, — тихо пообещала она. — По местам — сели!
Под ее колючим взглядом ближайшие попятились к сиденьям.
— Были штурмовики, да сгнили, — заключила она вполголоса.
Как ни странно, ее услышали все. Может, потому что в вагоне установилась очень внимательная тишина? Только получивший резиной в грудь тихонько подвывал на полу, но и он старался, как говорится, не высовываться.
В очередной раз она подивилась чудесам распространения информации. Вот как новости обогнали ее, как? Потому что в следующем вагоне царили тишь да гладь, да божья благодать. Сидят мальчики примерно, чуть ли ручки на коленках не сложили. Даже ни в кого стрелять не пришлось, хотя она сильно хотела. И еще: оказывается, не надо решать заранее, стрелять в своих или нет. Оно решается само.
Они притащили пьяного к себе в расположение. Определили рядом с туалетом, зафиксировали, поставили охрану. Через час явился лейтенант, слегка протрезвевший от холодной воды и от нее же мокрый. Доложился по форме, подал рапорт по существу, вину признал (но большую ее часть спихнул на товарища). Получил приказ навести порядок в вагонах призывников из Тройки и облегченно свалил. Надо полагать, пьянствовать его больше не потянет под мысли о скором трибунале.
В Волгограде Зита сдала вонючий груз патрулю комендатуры. Командир патруля, немолодой капитан, долго и недоверчиво разглядывал рапорты, погоны Зиты, потом махнул рукой и принял поганца под свою ответственность. Как она подозревала — чтоб вернуть оружие, когда протрезвеет, да отпустить. Ну и ладно. Когда мерзавец доберется до Краснодара, «Спартака» там уже не будет. Или будет — но вооруженным.
Там же, в Волгограде, случилась забавная и довольно неожиданная сценка. Подошли ребята из Тройки и попросили зачислить их в «Спартак». Серьезная такая группа, решительно настроенная. Зита сначала хотела послать их обратно, но переглянулась с Виктором и сдержалась. Обещала рассмотреть вопрос по существу. Как следствие — на следующей стоянке большинство штурмовиков Тройки козыряли ей, как старшей по званию и командиру, хотя в «Спартак» просились всего шестеро.
Ближе к Ростову явился лейтенант сопровождения, долго оправдывался и извинялся. Она ему не поверила и рапорты сохранила. И в расположение «Спартака» не дала разрешения проходить, пусть призывниками Тройки командует, среди них девчонок нет.
По прибытии на военный терминал Краснодара подтвердились худшие насчет лейтенантов подозрения — они убыли сразу же, и вид имели при этом злорадный и многообещающий. Остановить их не успели, не предусмотрела Зита такой финт. Думала, они все же офицеры, не бросят вверенных им призывников. А лейтенанты быстренько проводили штурмовиков на временный пункт передержки и исчезли. А потом и состав тихонько уполз куда-то на разгрузку военной техники, и офицер комплекса ПВО на прощанье махнул Зите рукой. И остались штурмовики сами по себе, только пара бойцов комендатуры у ворот зевает.
К спартаковцам потихоньку подтянулись штурмовики из Тройки. На фоне общего бардака и неразберихи «Спартак» выглядел оплотом спокойствия и порядка. А Зита — признанным командиром. И ей сразу прибавилось работы.
Может, лейтенанты отправились за машинами для перевозки личного состава. Но скорее всего — за пачкой проблем для «Спартака», иначе бы доложились старшей по званию. Что ж, их ошибка. Ребята по неопытности не оценили, что значит — идти на фронт готовым подразделением. А это значило, что Зите в военкомате выдали все сопроводительные документы. Пусть копии, неважно. Важно, что для дальнейших действий ей офицеры сопровождения не требовались. «Спартаку» по закону вообще сопровождающие офицеры не требовались. Не учли в спешке те, кто забросил штурмовиков на Южный фронт, всех особенностей призыва в ополчение. Проблема лишь в одном: Зита — молоденькая девушка, а таких всерьез в армии не воспринимают, и никакие законы тут не помогут. Посмеются да пошлют за взрослым дядей.
Что ж рецепт правильного поведения она опробовала в поездке. Ну а если нырнула, то теперь плыть, иначе утонешь! Так что она включила телефон, задала вопрос и с удовлетворением отметила два факта: телефон с офицерским допуском — он и в Краснодаре офицерский и все показывает; продовольственно-вещевые склады, указанные в сопроводиловке — в шаговой доступности от военного терминала, как и положено таким объектам. Парочка коротких приказов — и спартаковцы колонной пошли на прорыв в ворота.
Прорыв как таковой не потребовался: бойцы комендатуры оказались жучарами опытными, решительность Зиты и звание оценили сразу, потому просто отодвинулись, еще и козырнули ей. Она в благодарность зашла в дежурку и оставила запись об убытии. Даже если нарушаешь безобразия, делать это следует в соответствии с инструкциями, как принято в армии.
Штурмовикам Тройки Зита сказала честно — взять не может, сами выбрали свою судьбу. Уйдут со «Спартаком» — окажутся дезертирами. Ребята отошли мрачными. Что бы ни говорили о добровольности выбора, рядом со «Спартаком» стало ясно видно — вот штурмовики, «белые звезды», сохранившие отряд, с командиром во главе, а вот предатели. Только Виктор на ходу коротко посоветовал некоторым:
— Не теряйтесь. Держитесь вместе. Еще встретимся.
«Спартак» перестроился, разбился на боевые пятерки, как делал всегда на тренировочных выходах, выдвинул наблюдателей — и зашагал на войну.
Бойцы комендатуры смотрели вслед уходящей колонне.
— Перессал? — хмыкнул один. — Я тоже. Волчата! Мы им на один укус. Посмотри, как идут. Понял, кто у нас побывал? «Спартак», молодежная диверсионная школа Особого Заполярного. По военному терминалу — и все равно с охранением, разведкой и разминерами! Такие даже маме родной не доверяют, их врасплох не возьмешь. Их вообще не возьмешь, на кровь натасканы. У них наверняка и снайпера есть, и не факт, что без оружия. А ты: лейтенант приказал, не имеем права… Прирезали бы и все равно ушли.
— Белые звезды, чистые сердца? — припомнил второй знаменитую песню. — Оно и видно. Сердца, может, чистые — а ручками уже убивали! Ничего, фронт сожрет и не подавится. И не таких съедал. Надо лейтенантикам отзвониться, что штурмовики ушли. Потеряют личный состав — вони будет!
— Отзвонись. Прикрыть задницу — оно всегда нелишне.
4
Бетонная громада продовольственно-вещевых складов выглядела неприступной. Штурмовики поглядывали оценивающе, примерялись. Боевые пятерки соображали, смогут ли составить живые лестницы для мгновенной заброски диверсантов. Мордастый сержант на проходной поглядывал на приготовления нервно.
— Расслабься! — посоветовала Зита. — И просто выполняй инструкции. Проверь журнал заявок. Отзвонись начальству. Главное — не стой столбом, не зли ребят.
— Сержант, что за толкотня у тебя перед режимным объектом? — хрипло осведомился селектор.
— Тащ полковник…
— Вижу! — прервал далекий полковник. — Мышей — не ловишь! Я такого кота на оборонительные линии отправлю, землю копать! У тебя заявка перед носом! Выше меня начальство изображаешь, что ли? Командира ко мне, подразделение к третьему складу!
Спартаковцы колонной втянулись внутрь. Виктор запоминающе оглядел сержанта, мысленно составил словесный портрет и потянулся за телефоном — незаметно сфотографировать.
— Здесь не подкупольник, — вздохнула Зита. — Нас пока не знают. Мы еще много таких встретим.
— Всех зафиксируем! — твердо пообещал начальник службы собственной безопасности. — Расставим по ранжиру. И воздадим по заслугам, как только подвернется возможность.
Зита кивнула. Ну да, конечно. А если возможность не подвернется — ребята ее организуют, опыт большой.
«Тащ полковник» нашелся в подземном складе. Худой, желчный старик наблюдал через прозрачную перегородку за работой подчиненных, одновременно кого-то матеря, что называется, в хвост и гриву и раздавая короткие приказы по селектору. Зита неуверенно остановилась у входа, мешать такой красивой работе не хотелось.
— Ути-пуси! — озадаченно сказал полковник и выключил селектор. — Ну, иди сюда.
Она подошла, коротко доложилась и подала заполненные требования. Полковник мельком просмотрел.
— Впервые вижу настолько правильную работу! — признался офицер.
— Это входит в обязательный минимум при сдаче на офицерский чин, — пожала плечами Зита.
— Вот к этому, — хлопнул полковник по бумагам, — еще голова должна прикладываться! А она мало у кого есть!
Он просмотрел заявку более внимательно. Озадаченно ткнул пальцем:
— Двадцать девчонок?!
— Со мной — да, — кивнула она.
— Слушай, а тебе сколько лет? — неожиданно спросил полковник. — Ты уж прости старика за любопытство, больно личико свежее!