– Хорошо, так и сделаю. До завтра, Кин.
– Жду не дождусь, дружище! – И он снова крепко хлопнул Йорэна по плечу.
Миновав ворота и вторую линию обороны между внешней и внутренней стенами, путники въехали на широкую, но короткую мощеную улицу, вскоре приведшую на главную площадь. Уже стемнело, и площадь скудно освещалась несколькими фонарями на высоких железных столбах. «Все так же, как в детстве», – подумалось Йорэну. Дорогу, однако, он нашел бы и в темноте. Почти все лавки были уже закрыты, лишь редкие торговцы – почему-то сплошь сехавийцы – еще предлагали свой товар редким прохожим. Погода стояла промозглая, и за пределами площади людей и вовсе почти не осталось. Прошли, шатаясь, двое гуляк, горланя похабную песню, и вскоре скрылись за углом.
Налево за площадью начинался жилой квартал, и невероятно хотелось повернуть туда, проехать по родным улицам до самого дома, где наверняка еще не спала мать… но сначала надо было навестить отца, и Йорэн послал коня направо, в небольшой парк, через который вела хорошая утоптанная тропинка. Дан с интересом изучал новую территорию, обнюхивая углы домов и деревья, бесшумной тенью носился вокруг, порой проскакивая под самыми ногами лошадей.
За парком, почти у самых внутренних – малых – ворот виднелся двухэтажный дом из белого кирпича – штаб и одновременно дом коменданта крепости, обязанности которого уже много лет исполнял отец Йорэна. С радостным удивлением юноша отметил, что дом выглядит прочным и ухоженным: крыльцо вычищено, стены тоже чистые и не так давно покрашены.
Йорэн спешился и, взбежав по ступенькам, несколько раз дернул за веревку дверного колокольчика. По округе разнесся звон, показавшийся в вечерней тишине неожиданно громким.
Через едва ли не треть секаны[7] дверь открылась. Маэл Урат-Нири, комендант Фредена, почти не изменился за прошедшие несколько лет. Все та же длиннополая куртка из темно-коричневого сукна – часть арденнской военной униформы, все тот же сине-зеленый шарф-перевязь, сапоги, начищенные до блеска… Только вид озабоченный и усталый – было ясно, что спать он еще не ложился, да и не собирался пока, – и в густых чуть вьющихся волосах ощутимо прибавилось седины.
Несколько мгновений комендант молча смотрел на позднего гостя, потом шагнул на крыльцо и взял сына за плечи.
– Ты жив, – проговорил он со странной интонацией: не то отвечал сам себе на безмолвный вопрос, не то задавал его неизвестно кому. И – посторонний бы не заметил, но Йорэн знал отца слишком хорошо, – уголки его губ дрогнули в намеке на улыбку. Еще какое-то время Маэл пристально смотрел на сына, потом отступил в сторону, приглашающе махнув рукой. – Заходите.
Йорэн первым прошел через небольшую приемную в кабинет, хорошо освещенный эльфийскими светильниками. Посредине стоял стол, чью поверхность закрывали аккуратно сложенные стопки бумаг. Стены кабинета были задрапированы гобеленами, изображавшими исторических деятелей и события прошлого.
За ним последовала Айнери, придерживая Дана за ошейник. Маэл вошел последним.
– Пес-то спокойный? Не погрызет мне тут все? – спросил он.
– Дан послушный. Обещаю, он неприятностей не доставит, – откликнулся Йорэн.
Пес приветливо гавкнул.
– Ну вот мы с тобой и познакомились, – серьезно сказал ему Маэл, – а с твоей хозяйкой пока нет. Сын, представишь мне свою спутницу?
– Да, конечно, прошу прощения. Отец, это Айнери Лин-Таари из Виарена. Я знаю ее не так долго, но мы уже через многое прошли, она даже спасла мне жизнь.
– Что ж, тогда мне вдвойне приятно поприветствовать ее, – Маэл слегка склонил голову. – Добро пожаловать, Айнери Лин-Таари. Однако мне очень жаль, что я пока не могу быть гостеприимным хозяином. Мне с сыном нужно поговорить, а ты иди пока наверх, отдохни, – он указал на неприметную дверцу в стене. – Увидишь там кровати, выбирай любую. Я бы распорядился насчет ужина, но уже отослал слуг на сегодня. Голодной я тебя не оставлю, но придется немного потерпеть. Надеюсь, ты простишь меня.
– Рада знакомству, Маэл Урат-Нири. Йорэн рассказывал о тебе по дороге. Благодарю за участие и буду рада приюту и укрытию от непогоды, – вежливо ответила Айнери. Не выпуская ошейника Дана, она потянулась к Йорэну и легко поцеловала его в щеку. – Жду тебя наверху, – лукаво шепнула она и ушла.
Йорэн притащил стул от дальней стены и с облегчением опустился на мягкое сиденье. Отец сел в свое кресло за столом.
– Итак, я слушаю. Прости, что не даю тебе отдохнуть с дороги, но сейчас нет на это времени. Я должен узнать все немедленно, – Маэл говорил мягко, не так, как с обычным посетителем, но Йорэн знал его настойчивость: от этих вопросов не отделаться общими фразами. – В первую очередь скажи мне, ты сам видел, как погиб Риолен? Одно дело читать это в официальных докладах, но очень хотелось бы услышать о происшедшем от непосредственного участника событий. Ты писал, что служишь в личной охране короля, а значит, должен быть рядом с ним.
– Вынужден тебя разочаровать, отец, меня там не было. Уехал на несколько дней по важным делам, естественно, получив у Риолена разрешение.
– Вот как? Но ты ведь не первый год при дворе и должен знать о планах короля наперед. Ты не мог не понимать, насколько важна его поездка. Что могло оказаться для тебя более значимым?
Йорэн ждал подобных вопросов и давно уже прикидывал, какую часть правды можно рассказать, чтобы избежать подробностей о ранении, после которого нельзя выжить, хранящем жизнь кольце и целом сезоне, проведенном без сознания. Он ответил предельно убедительно:
– Конечно, отец, я знал, куда собирался король, и должен был вернуться в столицу до его отъезда. Но так уж вышло, что я попал в стычку и был ранен. Не то чтобы очень серьезно, но несколько дней был не в состоянии сесть на лошадь и уж тем более охранять чью-то жизнь.
Маэл Урат-Нири какое-то время молча смотрел на него. Одной Кириат известно, чего стоило Йорэну сохранять спокойствие. Уж казалось бы, всю жизнь отца знает, доводилось за это время что-то ему недоговаривать, порой и откровенно врать, и все равно каждый раз было не по себе. Вновь это ощущение, будто тот его насквозь видит и снисходительно позволяет плести байки, чтобы позже непременно подловить. На самом-то деле не всегда отцу это удавалось, но почему-то при взгляде на него Йорэну казалось, что тот знает больше, чем показывает.
– Что ж, – наконец сказал Маэл. – Может, оно и к лучшему. Долг долгом, но Тем не пережила бы твоей смерти. Да и для меня это стало бы серьезным ударом. Но все же что привело тебя сюда? Ты приехал вот так вдруг, даже письма не написал.
– Понимаешь, отец, – вот теперь Йорэн по-настоящему задумался. Врать или недоговаривать на эту тему он не собирался, а потому заранее речь не готовил. – Когда я уезжал отсюда, мне казалось, что служить при дворе – само по себе достойное занятие, да и возможность жить в столице привлекала. О большем я не задумывался. В спокойное время было ясно, как поступать правильно. Меня не волновало, достойный король Виллард или нет. В целом город жил неплохо, а значит, он справлялся со своими обязанностями, мне оставалось лишь служить ему, выполняя свои. Я следил за порядком на улицах, позже охранял замок, затем сопровождал принца в поездках, и это меня устраивало. А когда речь идет о возможной войне, все уже не так очевидно. Если мне придется проливать кровь отнюдь не уличных грабителей и головорезов, а таких же воинов, как я сам, то я должен точно знать, за что и против кого я сражаюсь. А это лучше всего видно отсюда. К тому же короля Риолена больше нет, и служить мне некому. Что до королевы, то она сейчас не более чем орудие Светлого Совета, а я сильно не уверен, что быть на его стороне – верное решение.
– Пожалуй, ты прав, – ответил Маэл, чуть поразмыслив. – Не насчет Светлого Совета, конечно, а о том, что полезно знать, с кем именно ты сражаешься. Рубить человека лишь за то, что у него форма другого цвета, в первый раз нелегко. У тебя еще будет возможность увидеть все собственными глазами. А пока послушай, что я скажу. Ты, конечно, слышал о набегах на приграничные поселения, так вот, знай, это не просто грабежи. Сехавийцы нападают регулярно, и это слаженные, хорошо продуманные действия. Они отбирают почти все, оставляя людям ровно столько, чтобы те не умерли с голоду. Нападения происходят в нескольких местах одновременно, их невозможно предсказать заранее. Я долго пытался понять последовательность, но, похоже, ее нет. Оговорено только время, цели выбираются стихийно. Видишь бумаги на столе? Почти все это жалобы от жителей Дианора[8]. Я получаю их ежедневно, уже и читать перестал, я ничем не могу помочь. Невозможно защитить все поселения разом.
Потянувшись, Йорэн взял несколько документов и бегло просмотрел их. Глаза выхватывали отдельные слова и фразы: «напали ночью», «ничего не осталось», «внезапно»…
– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – неверяще спросил он. – А наместник Дианора? У него ведь тоже есть отряды.
– Всех отрядов, что в его распоряжении, не хватает, чтобы охранять всю границу целиком. Даже крепости не справляются. Конечно, нам удалось переманить на свою сторону несколько сехавийцев и внедрить их в ряды тех, кто планирует эти набеги. Я регулярно получаю доносы с именами, несколько раз даже удавалось узнать о ближайших нападениях, но толку от этого не так много. Можно отбить атаку-другую, но, как только сехавийцы видят, что их планы раскрыли, приказы начинают поступать от других людей, а тех, кто допустил утечку, тщательно проверяют и, как правило, наших разведчиков быстро вычисляют. Это огромное сложное объединение, и сехавийцам ничего не стоит отсечь от него ставшую ненадежной часть. Видя, что мы бессильны помочь, две деревни уже сдались, согласились считать себя частью Сехавии. Я не могу их винить: народ там голодал не один сезон. Сехавийцы отправили туда несколько отрядов, захвативших деревни; теперь мы не можем собирать оттуда налоги. А им и так платить не с чего, с учетом, что сехавийцы все отбирают. У меня хватило бы сил отбить эти деревни, но это приведет к слишком большим потерям, а без гарнизона крепость возьмут голыми руками, – комендант позволил себе еле слышный вздох. – Вся надежда была на помощь из столицы. Виллард справился бы, в этом я уверен, но попросту не успел этого сделать. Риолен с чего-то взял, что вопрос можно решить разговорами, хотя история неоднократно доказывала, что лошадники понимают лишь язык стали. Впрочем, проверить это он тоже не смог. Чего ждать от нынешней власти, я и вовсе не знаю. Если помощи не будет, война может начаться в любой день, сехавийцы все больше чувствуют свою безнаказанность. У меня тут лишь небольшой гарнизон, а против нас, по сути, вся их страна. Как только они окончательно убедятся, что Виарену не до них, их уже ничто не удержит. Вот с чем нам предстоит сражаться, сын.