– Кузен, ваши уроки начинаются. – Себастьян выскочил из-за буфетного стола с полной бутылкой эля. Он отхлебнул, стараясь не пролить драгоценные капли на фрак, который уже пропитался янтарным напитком. – Выпей. Тебе пора научиться искусству безответственности.
– Ты знаешь эту девушку? – спросил Элиас, когда Себастьян втиснул ему в руку бокал. Он жестом указал на девушку в платье со шмелями, которая теперь стояла в окружении дам.
– Джозефина де Клэр? Да. Ее родители живут рядом с моими. – Себастьян допил, затем бросил пустую бутылку через плечо. – Прислушайся к моему совету, Элиас. Держись подальше от мисс де Клэр. Эта девушка читает слишком много книг.
– Тебе не нравятся книги?
– Они не вызывают у меня неприязни, – сказал Себастьян. – Но я считаю их влияние на женщин самым пагубным. Начитанная дама считает себя слишком умной и, я бы даже сказал, самой умной. Посмотрите на мисс де Клэр. Эта девушка не падает в обморок и не скрывает своего мнения. Она отрицает хрупкость своего пола – вероломное нарушение этикета. Я виню в ее поведении книги. Леди, которая читает слишком много слов, в конце концов чувствует необходимость сказать свое слово.
Себастьян вскочил, когда на паркет вышел парень и закружился с протянутыми руками.
– Иди сюда, Элиас. Ты должен сыграть в сота-спин. Я настаиваю.
Прежде чем Элиас успел запротестовать или выпить свой эль, Себастьян рывком втянул его в море танцующих. Они образовали вращающийся круг вокруг подвыпившего парня, пока он кружился. Это было похоже на детскую игру, но Элиас подключился к ней. Он подпрыгивал вместе со всеми, ноги его слегка подкашивались.
Все кружились вокруг опьяневшего юноши, пока он не свалился. Его тело рухнуло с грохотом, и он раскинул руки, как часовые стрелки, они были направлены в противоположные концы круга.
– Наш сота выбрал возлюбленных, – крикнула девушка, – теперь они должны поцеловаться.
Бывают такие судьбоносные моменты, которые случаются редко, но могут полностью изменить жизнь. И такой момент наступил.
Некоторые называют такие события судьбой, совпадением, удачей. Другие шутят над таким поворотом событий, потому что не видят в этом ничего необычного.
Элиас успел перебрать все возможные варианты, когда понял, что одна рука направлена на него, а другая – на девушку по имени Джозефина де Клэр. У него перехватило дыхание. Все это казалось нереальным. Возможно, он был пьян или видел сон. Возможно, вселенная разыгрывала его.
Джозефина шла к нему, пока толпа аплодировала и умоляла о поцелуе. Ее глаза мерцали огненным светом, а волосы колыхались от ночного ветерка – это зрелище заставило Элиаса застыть на месте.
– Позволь мне поцеловать тебя, Мешкоголовый, – сказала она со смехом. – Не стесняйся.
Он придвинулся ближе, его сердце бешено колотилось. Ни одна девушка никогда не целовала его. На протяжении всех школьных лет он пытался добиться расположения молодых леди. Они не обращали на него внимания, особенно когда узнавали о его неполноценном происхождении. Но эта девушка – та, что улыбалась ему, – одобряла его без всяких условий.
Она смотрела на него, а не сквозь него.
– Ты не обязана, – сказал Элиас. Он остановился возле костра и вздрогнул, когда Джозефина подняла мешок к его носу.
– Нас даже не представили…
– Я не верю, что мы встречаем людей случайно, – прошептала Джозефина. – Возможно, я глупа, но думаю, что иногда … одной встречи достаточно. – Она провела пальцами по его подбородку. Затем встала на цыпочки и поцеловала его.
Облегчение вместе со вздохом унесло весь страх Элиаса, и в ту же секунду его мир сузился до ее рук на его лице, ее губ, слившихся с его губами, целой вселенной, освободившей его из темницы теней. Ночь была светлой. Элиас был реален.
А она была всей реальностью, всей вселенной.
ЧетыреДжози
От: Джози де Клэр
Отправлено: Вторник, 21 июня, 8:21 PM
Кому: Вера Моретти
Тема: Элиас Рох – мой новый парень
Вера, я влюбилась. Не по-настоящему. Но мне нравится читать старые письма и влюбляться в их автора (особенно если он похож на парня с картины). Элиас Рох – идеал красоты для девиц эпохи Регентства и, похоже, мой типаж – насколько я могу судить по некоторым письмам и первой главе его рукописи. Он переехал в поместье Кадвалладер столетия назад, после смерти своего отца. Странное совпадение, правда? Он писал девушке по имени Джозефина де Клэр. Она тоже потеряла отца и не была близка с матерью. Еще одно совпадение.
Элиас хотел рассказать Джозефине о своем трагическом прошлом, Кадвалладере и их так называемой случайной встрече. Почти уверена, что он был влюблен в нее. Ведь он написал книгу о них двоих. Возможно, история была основана на его жизни. Кто знает? Я набрала его имя в поисковике, и ничего не появилось. Интернет даже не знает о его существовании.
Я также искала информацию о Джозефине де Клэр, но она тоже кажется призраком. Ни записей переписи населения, ни семейных родословных. Нет даже даты рождения.
Должно быть, что-то случилось, потому что Элиас так и не опубликовал письма. Возможно, он не узнал адрес Джозефины, или они воссоединились на каком-нибудь балу. Я надеюсь, что они были вместе. Кто-то заслуживает счастья, а никто из моих знакомых, кроме тебя и Ноа, не выглядит довольным.
Наш прекрасный Элиас Рох учился в закрытой школе, как и мы. Он ненавидел своего директора и делал глупости со своими друзьями. Звучит знакомо? Ух, как бы я хотела, чтобы он жил в наше время. Мы бы поладили.
Из других новостей: мама решила сдавать таунхаус в аренду, пока я не окончу университет. Она не будет его продавать. (Твоя пижама в безопасности!)
Мне стало легче, потому что я не хотела снова с ней ссориться. Мы всегда расходимся во взглядах, по крайней мере на словах. А говорим мы мало. Наши разговоры происходят по СМС, и обычно они касаются таких скучных вещей, как посещение стоматолога.
Не то чтобы я хотела телефонных звонков. Я больше предпочитаю наше взаимное безразличие.
Если бы она говорила больше, мне пришлось бы ей отвечать, а мне очень нравится молчать. Я не ненавижу маму. Я просто не доверяю ей. В этом есть разница. Ненависть означала бы, что я не хочу, чтобы она была в моей жизни.
Недоверие означает, что я отказываюсь позволять ей руководить мной.
Мой психолог в Стоунхилле посоветовала мне отпустить обиды. Она говорила: «Прости и забудь, Джози де Клэр. Это путь Господа». Наверное, тогда я была злой. Может быть, я и сейчас злюсь.
Просто… Мы можем простить, но не можем забыть. Тот, кто говорит обратное, не знал настоящей боли, поверь. Сердца – это мышца, а у мышц есть память. Поэтому, конечно, наши сердца не могут забыть. Они помнят то, что причиняет им боль. Они помнят, чтобы стать сильнее. Я думаю, именно поэтому мы должны помнить. Если бы мы забыли момент прощения, мы бы не получили силу, которая приходит с болью. А из всего плохого должно родиться что-то хорошее. Что-то. Что угодно.
Даже самое ничтожное хорошее.
Мама была расстроена, что я не позвонила ей после разрыва с Рашадом. Но она бросила папу и меня, так почему я должна сообщать ей подробности своей личной жизни? Она не взяла меня за покупками лифчиков на мой тринадцатый день рождения. Я пошла с папой, и это был странный день. Мама даже не знала о Рашаде, пока я не поставила статус в Facebook.
Я не забыла все эти годы без нее. В глубине души я, наверное, все еще та тринадцатилетняя девочка, умирающая от смущения, когда ее отец прижимал лифчики к груди. Неважно.
Испорченность – это новая норма.
Сегодня вечером я занималась разными странными делами. То, что началось как забота о себе, превратилось в саморазрушение. Я приготовила на ужин пиццу, а потом съела слишком много бисквитного торта Марты. (Она приносит еду по крайней мере раз в день.) Затем я покрасила ногти на ногах, что заняло меньше времени, чем ожидалось. Мне стало скучно, а когда мне скучно, ничего хорошего не происходит.
Я решила покрасить волосы, но мне не хотелось идти в магазин косметики. Однако благодаря папиной диете в детском стиле я нашла в шкафу упаковку клубничного Kool-Aid[2]. Ага. Я сделала то, о чем ты подумала, – смочила кончики волос в старом добром розовом Kool-Aid. Теперь я похожа на куклу Синди, которую тетя подарила мне на Рождество шесть лет назад.
Не волнуйся. Цвет поблекнет в течение следующей недели или около того. Норман сказал, что найдет подрядчика, который поможет мне с ремонтом. Я хочу сохранить оригинальные черты Кадвалладера. Не уверена, что мне это удастся. Это место – зона бедствия. Обои проросли плесенью. Предыдущий владелец покрыл пол в гостиной ковролином. И если этого недостаточно, то на чердаке я обнаружила недоброжелательно настроенных ворон.
Google рекомендует чучела или компакт-диски, чтобы избавиться от птиц.
Я могу набить свою тигровую накидку газетами и посмотреть, поможет ли это избавить дом от ворон. Помолись за меня. Завтра я планирую начать ремонт и, скорее всего, покалечусь. Ты помнишь, что случилось в последний раз, когда я играла в мастера на все руки? Я пыталась поменять лампочку в нашем общежитии и сломала запястье. Хотя действующие лица этой игры были симпатичные. Много наклеек Тома Холланда, помнишь?
О, Рашад звонил мне! (Он оставил несколько голосовых сообщений, потому что я не отвечала на его звонки.) Этот болван думает, что я украла его кожаную куртку.
Элиас относился к своей Джозефине с уважением. Он был очарован ею. Наверное, все девушки хотят этого – чтобы парень увидел их и подумал: «Ага, она та самая». Рашад не был единственным для меня. Вообще нет. Мне нужен парень, которого больше волнуют наши отношения, чем одежда.
Я хочу парня, который будет писать мне.
Благодаря письмам и романам это место кажется менее заброшенным. У меня такое чувство, что так было предначертано, что я должна была посетить Кадвалладер и открыть для себя творчество Элиаса. Давай, смейся. Я понимаю, как устроена реальность, но забавно подумать о том, что было бы, если бы… Что, если судьба, а не мой собственный провал привела меня сюда? Что, если мы с Элиасом как-то связаны?