но, к чему это приведет, хотя концовка повести весьма мажорна…
Этические и философские проблемы, возникающие в связи с ростом человеческих знаний и техническим прогрессом, занимали Вячеслава Назарова до конца его короткой жизни. Если в фантастике он начинал как приверженец идеи, по его словам, «активной перестройки мира», то впоследствии уже задумывался о роли «писателя-поводыря по будущему», которое, как становилось ясно с течением времени, не укладывалось в рамки научных прогнозов.
Бездумная хозяйственная деятельность человека оборачивалась нарушением природного баланса. Назаров верил, что литература, и особенно фантастика («как прием сдвига и обострения проблем будущего») может стать «судьей и советчиком». Лично мне эта мысль кажется наивной, но именно она определила пафос новых произведений Вячеслава Назарова.
В повести «Зеленые двери Земли» (изд-во «Молодая гвардия», 1978), пронизанной радостным светом романтики, Назаров уже не столь категоричен в подходе к «перестройке». Герой повести профессор Панфилов и его сотрудники относятся к природе бережно, с любовью, как того требует этика сложившегося на Земле коммунистического общества. Они ищут контактов с дельфинами, у которых сто сорок органов чувств, включая радиолокацию, подводное зрение, рентгеновидение, метеочувство и т. д. При ближайшем знакомстве дельфины показались бы людям всемогущими, способными творить чудеса. Но, добившись полной гармонии, полного слияния с природой, дельфины не пользуются своим всемогуществом. Назаров очень поэтично рассказывает о жизни дельфинов, об их красочном и многогранном восприятии мира. Однако более близкое знакомство людей и дельфинов не состоялось. Панфилову в повести противостоит делец от науки академик Карагодский, который сделал карьеру на «приручении дельфинов». Предполагаемый разум дельфинов опроверг бы все «фундаментальные законы науки», созданные Карагодским, и он подстраивает все так, что по дельфинам начинают стрелять. Пошедшие было на контакт с людьми, дельфины вновь замыкаются в своем обществе. Их старейшины говорят, что люди «нарушают равновесие природы и убивают друг друга. Разве могут убивать разумные существа? И разве могут уничтожать среду, в которой обитают?..». Ниточка надежды остается лишь в дружбе мальчика с дельфиненком и в словах одного из старших дельфинов: «Да, я уверен, что мы братья, разделенные временем и пространством, братья, забывшие родство, но мы живем на одной планете и должны найти дорогу от брата к брату».
В «Зеленых дверях Земли» есть описание болезненных ощущений, испытываемых профессором Панфиловым. «Словно тонкая дрель все глубже и глубже входила под левую лопатку, глухой болью отдавая в плечо. Боль давила виски, скапливалась где-то у надбровий, и тогда перед глазами порхали черные снежинки». Как и его герой, Назаров старался «утаить войну» с болью от окружающих. Но потребовались кардинальные меры, оставившие след в «Поэме ножа», посвященной кардиохирургу Юрию Ивановичу Блау.
…Потому, как на правый суд,
люди горе к тебе несут:
доверяют люди сердца
тем, кто искренен
до конца!
Мне бы так вот стихи писать
без издательской маеты:
над пороками нависать
точным лезвием
доброты.
Одной из последних повестей, раскрывающих психологию человека при встрече с неведомыми силами природы, было «Восстание супров». Оригинальность мышления и раскованный талант Вячеслава Назарова проявились в ней в полной мере. И дело тут не в сюжете, который можно было бы изложить так: люди нашли планету с океаном чудодейственной жидкости - «протовита»; в океане обитают странные гигантские существа «супры», наделенные природой всеми видами смертоносного оружия; люди отвлекают внимание супров перестрелками и забирают прогонит, пока и из за ненависти к иной, непонятной форме жизни одним из персонажей повести не была пущена «чудо-торпеда», вызвавшая восстание супров и потерю планеты для людей. Повесть построена из рассказов тех, кто был свидетелем и участником происшествия. Посчитает мастерство, с которым Назаров вылепил характер каждого персонажа особенностями его прямой речи. Самой большой удачен поэта стал образ капитана Летучей Базы людей Морта Ириса, прозванного подчиненными Мортирой за сухость, бездушие, требовательность, а на самом деле любителя пухлых сентиментальных романов и выращивания цветов, надевшего мундир в силу необходимости, не потерявшего хладнокровия в опасную минуту…
В череде человеческих характеров, проходящих перед глазами читателя, кристаллизуется глубокий философский замысел, котором руководствовался Вячеслав Назаров. Как рождается напряженность отношении в мире? К чему может привести погоня ученых. за «чистотой эксперимента»? Что такое нетерпимость и нетерпеливость? Страх перед космосом порождает новую армию на Земле, давно покончившей с войнами, новое оружие. А раз оружие существует, оно должно выстрелить. Повесть взывает к разуму. «Трудно быть разумным. Но если мы решились на диалог го Вселенной, надо быть разумным. Без тех условностей и оговорок, которые позволяем себе в стенах своего дома», - говорит старый ученый в повести Вячеслава Назарова, такой символичной именно сейчас, когда все больше накапливается оружия и все настойчивей звучит призыв к благоразумию, к миру.
Вячеслав Назаров скончался в июне 1977 года, не дожив до выхода книг с повестями «Восстание супров» и «Силайское яблоко».
В стоящей особняком фантастической повести-памфлете «Синайское яблоко» многогранный талант Вячеслава Назарова заиграл новыми красками. Время увлечения романтикой «парусов из бумаги», как он сам выразился, давно кончилось. На рубеже шестидесятых и семидесятых годов пришло прозрение, наступила переоценка ценностей. Замыслов было много, и все серьезные… От иллюзий помогает освобождаться сарказм. И, обратившись в будущее, Вячеслав Назаров высказывает такое понимание зловещих сил, стремящихся продлить до бесконечности законы чистогана и власти, какое не под силу иным исследователям социальных отношений. Магия художественного слова позволяет открывать тору потаенное в таких неожиданных ракурсах, создавать картины с такой глубиной перспективы, что отпадает необходимость в сложных и путаных объяснениях. Уже с первых страниц «Силайского яблока» мы оказываемся в стихии увлекательной раскованности слова.
В коммунистической вселенной планета Свира остается своеобразным заповедником старого мира, и короткий путь недоучки Оксигена Аша к креслу диктатора. Кормчего, проходит через концентрацию нелепиц и парадоксальных совпадений, которые удивительно похоже отражают некоторые стороны современной земной сумятицы. Остроумная желчность «Вступления» сменяется стремительным действием самой повести, которой придан облик космического детектива. Двести лет уже правит Кормчий на Свире, где установилось этакое экономическое равновесие, когда все сыты, когда все открытия ограничиваются сферой потребления, а любимое слово жителей планеты - «иметь». Иметь больше, чем другой… Инспектору Шанину поручено выяснить причину долголетия Кормчего и относительной стабильности экономики Свиры.
Очень добротна фантастическая проза Вячеслава Назарова, насыщенная сатирическими обобщениями, неожиданными сюжетными ходами, многозначительными символами. Шанин сталкивается с таким явлением, как полное подчинение жизни Свиры «ордену проницательных» или «проников». Орден запрещен, и тем не менее к нему тайно принадлежат и превосходно нарисованный автором пограничный майор Горой, и все более или менее заметные граждане государства, включая министров. Комична и зловеща фигура фактического главы ордена старшего сантехника Моса, который и кульминационный момент повести появляется в двери туалета… Захватывающе описаны скачки на козлах - карикатурное подобие борьбы политиканов. Масса великолепных находок, выпуклость письма сделали повесть «Силайское яблоко» выдающимся произведением сатирической фантастики.
Поразительна и главная идея повести. «Министр милосердия», то есть полиции, Тирас рассказывает, что сперва правитель исправно выполнял указания ордена. «Потом правитель решил уничтожить нас, чтобы властвовать без помех. Он объявил «проницательных» вне закона, он обрушил на «проницательных» всю карательную мощь Свиры. Самовлюбленный младенец! За нами стоял опыт предков, опыт тысячелетий! Мы, неуловимые и безликие, делали так, что от руки правителя гибли его сторонники, а «проницательные» занимали их места…» Правитель, Кормчий перехитрил «проницательных». Он спрятался в неприступную башню, куда поступали все бумаги и выходили оттуда с резолюциями «Да», «Нет», «Отложить», обязательными для начальствующих. И так продолжалось две сотни лет, пока разведчик с Земли не выяснил, что Кормчий давно умер, а резолюции ставил несложный механизм. Призрак Кормчего мог править народом с помощью продажных, грызущихся из-за власти политиканов только потому, что народ был поглощен потребительской гонкой, а лучшие его представители - разобщены. Борьба за души людей, революция - таков финал повести.
Вячеслав Назаров был замечательным писателем, талантливым попам, борцом за лучшее будущее, патриотом. Он не выпускал п.1 рук пера до самого смертного своего часа, и скорбно, что час этот наступил в пору зрелости, в пору расцвета его таланта. О чистоте помыслов Вячеслава Назарова говорят его стихи:
Работа наша -
Россия,
мятеж ее и покой,
и чтобы от нашей силы
была она чуть другой -
хотя бы на самую малость,
на дерево или дом…
И чтобы это осталось,
когда навсегда уйдем.
ДМИТРИИ ЖУКОВ
ИГРА ДЛЯ СМЕРТНЫХ
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?»
Дэвид Горинг никогда не был фаталистом. Скорее наоборот. К своей судьбе он относился нежно и внимательно, как мать к любимому ребенку. С той далекой поры, когда он впервые обнаружил, что некоторые разногласия между родителями совсем не вредят ему, а, как ни странно, позволяют наилучшим образом устраивать свои мальчишечьи личные дела, Дэвид Горинг поверил в свои силы. Потом пришло знание, и юный выпускник Бирмингемского университета сумел построить великолепную математическую модель человеческой жизни, которую, впрочем, не спешил предавать огласке. В это