Дороги шли через войну
К читателям
Хочу рассказать вам простую и в то же время не совсем обычную историю о судьбах трех фронтовиков. Живут они сейчас далеко друг от друга и говорят на разных языках. Но есть у них и общий язык — русский.
Итак, знакомьтесь.
Юрий Иванович Дронов, москвич. Стоял когда-то на Преображенке, на улице со старинным названием — Богородский вал деревянный домик в один этаж, с одной дверью. По утрам дверь открывалась, Юра, бодро размахивая потрепанным портфельчиком, набитым книгами и тетрадями, выбегал на улицу и спешил на трамвайную остановку… Тот деревянный домик давно уже снесли, на его месте вырос современный 14-этажный дом. В нем и живет теперь Юрий Иванович с семьей.
Другой герой нашего повествования родом с Кавказа, с Нагорного Карабаха. В настоящее время живет в Ереване. У него русское имя — Виктор, говорит и по-русски и по-армянски. Виктор Асланович Мурадян — седой, кряжистый, с выразительными, запоминающимися чертами лица. Ученый и публицист, автор многих книг, крупный специалист в области национальных отношений, летописец и певец дружбы народов нашей многоязычной страны.
Третий человек, о котором пойдет речь, — сын далеких южных гор, таджик Мирзо Бобаджанов. Его родина — небольшой городок Ура-Тюбе, а теперешний адрес Мирзо — город Душанбе, проспект Ленина, 106.
Они росли, учились, работали, не ведая друг о друге. Не было у них родства по крови, а стали близкими и родными, как братья. Так бывает, пожалуй, в единственном случае, когда до этого не знавшие друг друга люди вместе смотрят в глаза смерти, вместе проливают свою кровь во имя спасения одной матери-Родины…
Это произведение — о войне, о фронтовых судьбах людей, прошедших через жестокие испытания и оставшихся в живых, — факт, который с полным правом можно назвать и невероятным и обычным. В нем, в этом факте, есть своя правда — горькая и радостная, черная от пороха и пожарищ и светлая от сегодняшнего солнца. И в этой правде есть добрая истина, главная ценность человеческих отношений, величайшее достижение нашего строя — братство людей-единомышленников. Братство не по крови, а по духу и делу, по тому святому и дорогому, что сроднило их там, на войне, и роднит сейчас.
Прошло уже много лет с тех пор, как фронтовые дороги свели их вместе. И сколько бы лет ни минет еще, они не перестанут удивляться тому, что с ними было и как они выжили.
Теперь они встречаются, а был в их послевоенной жизни пробел, не заполненный встречами, как пустая страница в книге…
Тема подвига на войне, интернациональной дружбы и боевого братства продолжена и в очерке «Тихмяновская высота».
Автор.
ДОРОГИ ШЛИ ЧЕРЕЗ ВОЙНУ
Неожиданные встречи
Виктор Асланович Мурадян в ту зиму оказался в подмосковном санатории. Первые дни пролетели быстро. Отдыхал, любовался природой. Настоянный на морозе воздух, солнечные поляны, голубоватый снег и притихшие в белых мохнатых шубах деревья… Он часами прогуливался по расчищенным от снега нешироким аллеям, уходил подальше от ворот, от оживленных пятачков. На ходу обдумывал план новой книги. О чем она будет? Да все о ней же — о минувшей войне, от которой, сколько бы ни прожил, никуда не уйти…
Он шел не торопясь. Снег густо поскрипывал под ногами. Впереди с высокой сосны упал белый комок и, не долетев до низу, рассыпался; голубоватая пыльца, просвеченная солнцем, засверкала яркими блестками. Эта картина по какой-то ассоциации навеяла на него нечеткие, смутные воспоминания о фронтовых зимах. И тут же в памяти, уже ясно и четко, ожили лица друзей-однополчан, с кем шел по дорогам войны, делил патроны и последний сухарь, боль и радость, силу духа и веру в победу.
Глаза его увлажнились — встречный ли ветерок высек слезу или ущемила сердце память о погибших, о тех, кому не было и двадцати пяти…
Дорогой, незабвенный солдат связист Федор Солодов. Широкая русская натура, доброе и мужественное сердце. Во время зимних боев севернее города Тим, не дописав письмо матери, отправился на задание — устранять порыв линии связи. Он шел, а вокруг рвались снаряды. Его оглушило, взрывная волна бросила в снег. Встал боец и, пошатываясь, двинулся дальше. Новый взрыв. Закружилась земля. На спине и в валенках почувствовал кровь. Силы покидали Солодова, но он упрямо полз, искал. И нашел, стянул концы проводов зубами. Связь ожила. Когда на линию пришли товарищи Солодова, он уже был мертв, тело его успело закоченеть на морозе. В зубы намертво впаялись концы провода…
А жизнь Чолпонбая Тулебердиева оборвалась летом сорок второго. Оборвалась, как песня на полуслове. Чолпонбай — сын в прошлом маленького, забитого нуждой и неграмотностью киргизского народа. Советская власть дала ему крылья, вдохнула в его сердце мужество и любовь к советской земле, которую он отважно защищал вместе с русским Федором Солодовым. Тулебердиев стал легендой. На плацдарме, захваченном у фашистов на правом берегу Дона, он поджег связкой гранат вражеский танк. Окрыленный успехом, пошел на амбразуру дзота, изрыгавшего огонь, и закрыл ее своим телом. Золотая Звезда увенчала подвиг героя посмертно, а сам подвиг пережил все послевоенные годы…
Мурадян повернул назад, к санаторию. Теперь в мыслях-воспоминаниях сопровождал его таджик Мирзо Бобаджанов — пулеметчик, комсорг батальона, герой трех плацдармов. 28 марта 1945 года, после боев на Одере, Мирзо в уличном бою был ранен фаустпатроном в обе ноги. В тяжелом состоянии комсорга увезли в медсанбат. В полк Мирзо не вернулся. Прошел слух, что он скончался в госпитале. «Дорогой Мирзо, — думал Мурадян, — в сорок четвертом на Сандомирском плацдарме я вручал тебе кандидатскую карточку. Уже недалеко было до Победы. Не дошел… Как и Федор Солодов, Чолпонбай Тулебердиев, как и многие, многие другие бойцы…»
В дверях столовой Мурадян встретил бывшего однополчанина Ивана Афанасьевича Зеленкова. Тот уже пообедал и шел отдыхать.
— Приятного аппетита, Виктор Асланович!
— Благодарю. Что так рано обедаешь?
— Тороплюсь на первый черпак, — пошутил Зеленков. — Да, ты знаешь, кого я сейчас видел?
— Кого же?
— Никогда не подумаешь… Нашего Мирзо!
Мурадян в растерянности глядел на приятеля. Изменившимся голосом спросил:
— Ты шутишь? Какой Мирзо? Погиб наш Мирзо.
— А вот и не погиб. Пойдем, представлю. Он там с женой обедает. Сегодня приехал.
— Ну так чего мы стоим?! Пойдем же быстрей…
Они подошли к столику, за которым сидели мужчина и женщина. На мужчине был коричневый костюм, белая рубашка, галстук однотонный, цвета густого чая. На груди четыре ряда орденских планок. Темные волосы, чуть тронутые сединой, зачесаны назад. Лицо строгое и спокойное. «Он!» — веря и не веря тому, что видел, подумал Мурадян.
— Мирзо! Здравствуй…
Мужчина встал из-за стола, вежливо ответил:
— Здравствуйте.
— Не узнаешь? — Мурадян потряс его за плечи, обнял.
— Лицо знакомое… — неуверенно проговорил Мирзо. — Очень знакомое. Сейчас, сейчас…
— Кто у вас в дивизии был заместителем начальника политотдела? — стал подсказывать Виктор Асланович. — Кто тебе вручал кандидатскую карточку в июле сорок четвертого? Ну, вспомнил?
Мирзо воскликнул обрадованно:
— Вы — Мурадян! Товарищ гвардии подполковник! Нет, это невероятно! Да что мы стоим? Садитесь, знакомьтесь — моя жена, Сабохат Кадыровна.
Женщина мило улыбнулась, подала Мурадяну руку. И пошел разговор, и не было ему конца ни в тот день, ни в другой и ни в третий…
Теперь они гуляли втроем. (Зеленков на следующий день выписался из санатория. Мурадян рассказал о своей послевоенной жизни, о работе в Институте истории партии при ЦК Компартии Армении. Доктор исторических наук, профессор. Публицист, автор известных книг, вышедших в Москве, Ереване, Киеве, Баку, Фрунзе, Праге. Член президиума правления Армянского отделения Всесоюзного общества советско-чехословацкой дружбы, почетный гражданин чехословацкого города Млада-Болеслав, председатель военно-шефской секции Союза журналистов Армянской ССР.
И Мирзо было что рассказать о себе. Он партийный работник республиканского масштаба, руководит в Душанбе политпросвещением. Заслуженный работник культуры Таджикской ССР, член Советского комитета ветеранов войны. Семья — большая, дружная. Жена Сабохат — кандидат педагогических наук, ответственный работник Таджиксовпрофа. Старшая дочь Дильбар — научный работник, вторая дочь Мунзифахон — заведующая отделом ЦК комсомола республики, старший сын Бахрам — офицер, младший Рустамбек — аспирант.
— Виктор Асланович, а как у вас на семейном фронте?
— Семья тоже большая. Жена, как и твоя Сабохат, кандидат наук. Работает вместе со мной в институте. Две дочери-близнецы: Люда и Нина. Тоже научные работники. Людмила живет в Москве, Нина — в Баку. Есть сын Валерий, трудится в Ереване. Растут внуки. В общем, все как полагается…
В тот день они сфотографировались в память о счастливой встрече. Мурадян подарил Мирзо свою книгу «Боевое братство», сделав на ней такую надпись:
«Мирзо Бобаджанову — герою днестровского, сандомирского и одерского плацдармов. На добрую память о нашей боевой молодости, которая была посвящена защите любимой Советской Отчизны, от автора книги — бывшего заместителя начальника политотдела 97-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковника Мурадяна В. А.»
Так случайно встретились два фронтовика-побратима. Пока не было среди них третьего — Юрия Ивановича Дронова. А он находился рядом, в Москве, работал в своем конструкторском бюро. И откуда ему было знать, что в какой-то полусотне километров, в одном часе езды на электричке, встретились Мурадян и Бобаджанов. Мирзо был его фронтовым учеником и близким другом. После того, как пулеметчика тяжело ранило за Одером, след его затерялся. А потом — весть недобрая, неизвестно кем занесенная: не вынес Мирзо ран… С годами сердце смирилось с потерей боевого друга, жизнь понесла Дронова вперед — вначале к концу войны, потом все дальше от нее, открывала новые берега и новых людей. Но эти открытия не приглушали душевной боли при мысли о погибшем побратиме, которому не довелось увидеть сегодняшний день…