ЛехаДорогой панцирной пехоты
der Tod — Добро пожаловать, солдат!
- Значит интересно? Ну, слушайте…
На берегу лавового озера расположилась компания огненных демонов, и самый крупный поудобней улегся на отмели….а кто хочет, пусть повторить пробует.
Был я мелким импом, и так уж не повезло, что мое имя у клана колдунов в списки попало. Я тогда год в родных планах за счастье считал. Дергали постоянно, до того опустился, что если маг хоть сколько-то хорошо относился и не мучил, уже рад был и хозяина берег, словно тайну имени.
Да уж, тайну имени-то я и продолбал…
Вот, в очередной раз призывом меня выдернули. Я давно привык уже, даже не рыпался. Только в этот раз затейник попался. Прям в ловушке купель со святой водой устроил. Во всю пентаграмму. Меня как кислотой обожгло, подпрыгнул… и вцепился в веревочную петлю.
Спецом, гадина некрушная, повесил. Вниз смотрю — водичка святая, брррр! И купель точно под размер, даже на краешках не уцепиться. Ну, какое там силовые стены проверять?! Посередке завис, и только одна мысль в голове: "Лишь бы веревка не оборвалась!" И тут же чую, паленым пахнет. Приглядываюсь, а это петля тлеет. От моих же когтей!!! Посмотрел я вниз, вздохнул горестно и уже с жизнью простился. Такое купание мне точно не пережить было.
Слушатели хоть и лежали в ярко алой, медленно текущей лаве, явственно поежились.
Тут дверь открывается, заходит не спеша громила с крепостным арбалетом без ворота. И перевязь с короткими мечами поперек груди. Я потом увидел — обалдел: он их метал, как ножи. На его ручищи глянул — этот и правда голыми руками арбалет взведет.
— Что, — говорит, — выдумщик этот маг был? Можешь не отвечать. Любил, сволочь, поглумиться. За то и пострадал, — и колчан поглаживает. Потом присмотрелся, увидел дымок от веревки.
— И на что, — говорит, — готов, если я тебя выпущу?
А меня как столбняк пробил, только зубами стучу, ни слова выговорить не могу. Здоровяк же садится, сапоги зачем-то снимает — потом как свечку собьет и веревку разом перерубил!
Я вниз шлепнулся, глаза закрыл, завизжал, а потом чувствую — не так что-то. Не жжет вообще.
Глянул вниз, а мои ноги в его сапогах. И когда он успел? Выдохнул, а на меня взведенный арбалет смотрит, в зажиме болт с серебряным наконечником.
— Вылазь, — говорит, — договариваться будем. Только без глупостей, а то мигом назад в купель оправлю. — Усмехнулся и добавил: — А за сапоги ты мне теперь должен.
И, знаете, такого напарника поискать было. Ох, мы с ним погуляли по земле! И Аду, и Раю тошно было. А уж как он с нашим Лордом за посмертие себе и своим ветеранам торговался — это видеть надо было.
Откуда, по-вашему, у нас особая когорта взялась? Та самая.
Так что, если сидишь в глубокой заднице, чтоб выбраться, напарник — первое дело. И пусть он даже ангелом будет, лишь бы дело знал…
Тот адский уголок вообще очень уютным был. И окрестные демоны любили там от трудов тяжких отдохнуть. Год прошел или неделя, сложно сказать — в Аду время хитро закручено, но собрались снова. И опять пошел рассказ про странный, завлекающий верхний мир.
— Глупостей я не творил, а потому и сговорились мы быстро. До простой вещи, что пока я ему за сапоги должен, то и слушаюсь беспрекословно. А как скажет, мол, все отработал, тогда передоговоримся.
Жизнь пошла развеселая. Ничего такого особенного на самом деле… просто я ж кроме колдунских замков и не видел ничего, а тут весь людской мир передо мной развернулся. И вот присоединились мы к наемной роте. Короткий контракт на одну компанию. В смысле, воин мой нанялся. Неделю все путем марши да привалы, а потом первый бой. И надо ж было так случиться, что наших с фронта связали, а во фланг тяжелая конница вышла. Уже разгон набирала. А мы в резерве были с еще полусотней народу.
Вот там я осознал, с кем меня судьба свела. Пока остальные глазами лупали, он сержанту, что резервом командовал, заорал перестраиваться, подхватил два чекана и меня за шкирку
И в одиночку!!! Ну, вдвоем со мной, то есть — на рыцарский клин бросился. Уже на бегу мне крикнул: "Как на землю упадешь, подсекай копыта передним лошадям!"
Я сейчас рассказываю дольше, чем это все было. А там я понять ничего не успел, как на землю шлепнулся, а шагах в сорока лошадиные морды в пене. Как я этим тварям ноги спутать сумел, сам не знаю. С перепугу, не иначе. Но седоки из седел здорово полетели. И задние ряды, кто остановиться не успел, лошадям ноги переломали.
А мой человек первому упавшему на спину прыгнул — только кираса вмялась, второму в висок чеканом. Третий подниматься начал, ногой в грудь так огреб, что отлетел и сознание потерял. Рыцарский главный с конем сумел кое-как управиться. Своим орет, чтоб перестраивались и моего громилу конем задавить пытается. Только не на того напал. Хозяин ему левым чеканом наплечник пробил, с седла сдернул и на лету вторым в затылок. Как в масло клюв вошел.
Тут сзади топот — сержант ситуацию просек и резерву атаку скомандовал.
Вы, ребяты, хоть представляете, что такое пехота, дорвавшаяся до резни? Ни хрена вы не представляете! Это по земле не один год отходить надо.
А это — страх пополам с растерянностью, переходящий в безумную ярость! Это шок рыцаря, которого гизармой с седла сдернули и полуоглушённого на земле всем подряд добивают! Это раненные лошади и люди, которых они топчут. Это пехотинцы, что понесшую животину на три алебарды приняли. Это безумие и боль! Это сорванные мышцы и удары цепа по шлему! Это скрежет железа, пробивающего панцирь, и дрожащее от напряга древко!
И это — чистейшие радость и счастье!!! Злое счастье победителей!!!
Я с осознания себя сыт ни разу не был, а тут разом столько силы. На халяву — пей, не хочу!!! Мигом себя всемогущим ощутил, встал и только чего-нибудь этакое сотворить собрался, как мир потемнел, и я сознание потерял.
Очнулся, надо мной навес из окровавленной попоны, рядом сержант с хозяином из одного бурдюка прихлебывают, а вокруг наши бродят, трофеи в кучу собирают. Только шевельнулся — эти двое ко мне повернулись.
— О, очнулся, — господин заговорил. — Ну что, сапоги отработал. Теперь слушаешься меня, пока не сочтешь, что в нашем мире достаточно освоился. Как сочтешь, говори. Я тебе экзамен устрою.
Я же лежу, чувствую что-то не так. На себя глянул — опаньки! — больше стал раза в полтора. А люди смотрят и хохочут.
— Вырос ты, вырос. Будем теперь тебя дальше откармливать.
* * * И опять собрались демоны послушать рассказы собрата. В этот раз двоих недосчитались, видать, в верхний мир рванули.
— А затем снова марши. Хорошо, на телеге ехал, а то с непривычки все копыта стер бы. Новых сражений не было, оно и к лучшему, я от тех сил, что взял, как пьяный ходил, все никак потоки энергии уравновесить не мог. А потом вечером ощутил внимание такое нехорошее. Хозяину рассказал. Он пару вопросов задал и… усадил меня мыть посуду.
Меня, огненного, с водой возиться!.. Но делать нечего. Я конечно рыпнуться попробовал, но он мигом спросил, готов ли я к экзамену. Пришлось заткнуться. А он браконьера бывшего в напарники взял и свалил куда-то. Стемнело, потом совсем темно стало, я все посуду мою. Злюсь страшно.
И вот глубоко за полночь подходит тот браконьер и зовет. Хватит, мол, ерундой страдать, пошли. Дело серьезное есть. Я обрадовался, за ним пошел. Мили две протопали, вышли на полянку. Там колдун — я у него когда-то в замке пыль с потолков стирал и кухонный котел кипятил — сидит, к дереву привязан, кляп во рту и мой воин рядышком. Только тогда я понял, зачем с посудой возился. С водой, то есть на самом деле. Мои злость с недовольством этому гаду все чутье забивали.
Вот хозяин говорит: "Будем тебя дальше откармливать. Ужин подан, звиняй, что поздний"
А я и не слышу уже ничего. Всем духом бросился, в душу пленному как вцеплюсь, а тот волю напряг, ни кусочка откусить не дает, еще и зыркает злобно. Я же словно обезумел: второй раз бросаюсь, он волю напрягает, и в этот момент браконьер ему палец сломал!!! Колдун от боли концентрацию потерял, и тут я ему из души кусок вырвал.
Ну, маленький еще был, душу разом проглотить — не по силам было.
Как эта сволочь завизжала!.. Аж сквозь кляп слышно было. Но снова собрался, волю напряг… и в глаз кинжалом получил, ну а я не сплоховал, еще часть души выдрал. Ужин сильный оказался, еще раз умудрился с силами собраться… В этот раз ему колено раздробили.
И после этого все. Взгляд бессмысленным стал, на веревках обвис. Я же его душу до утра ел. Она еще вначале трепыхалась забавно. Вырасти, не вырос, но зато в порядок пришел, энергии внутри уравновесил.
Аккурат перед рассветом в лагерь вернулись. Ровно к подъему успели. А к полдню нам навстречу баронская дружина вышла. Только там боя по большому счету не было. Они на колдуна рассчитывали и без его помощи быстро побежали. Тоже неслабая резня была. Но мне так хорошо было, так спокойно, что я с этой бойни даже питаться не стал.
В лавовом озерке появилось роскошное обсидиановое ложе. Демон-рассказчик только хмыкнул, когда увидел, но устроился в нем с большим удовольствием. И дальше рассказы продолжил.
— А затем дороги, привалы. Вообще я пока в людском мире был, больше всего не драться и не отсиживаться-отлеживаться, а маршировать приходилось. Что поделаешь, работа такая.
Но денька через три к баронскому замку вышли. Какие-то у его владельца с нашим капитаном непонятки были. И тут я снова сумел себя показать. Барон с колдовским кланом много разных секретных дел вел, и я в его замке аж с тремя бывшими хозяевами бывал. И что самое главное, проходили вовнутрь мы подземным ходом. Ну, чтоб тайну не раскрывать. Так что я, ну знания мои, можно сказать, козырем в рукаве оказались. В тот же вечер отряд сформировали и с ходу замок изнутри взяли. Защитнички даже не прочухались, пока поздно не стало.