Я задумался. После объявления об отпуске просить чего-то ещё личного или бытового было бы странно. Мы были обеспечены по высшему разряду, со скидкой на время, разумеется. Оставалась только информация. Понятно, что случившееся на испытаниях обсуждению не подлежит, но один вопрос я бы хотел для себя прояснить.
— Подскажите, сколько нас выпустилось? — спросил я. — Или эта информация тоже под специальным допуском?
— Отчего же, допуск нужного уровня у вас уже есть. Вас выпустилось двое, — ответил генерал. — Вы и «Рубин». К сожалению, «Пуля» испытание завалил, но остался жив.
Спрашивать о подробностях было глупо.
— Спасибо, — кивнул я.
После этого мы распрощались.
Мальчишки повисли у меня на шее, едва я ступил за порог. Визг, крики, куча новостей — всё это обрушилось на меня нескончаемой лавиной.
Чтобы Оля смогла как-то добраться до меня, пришлось применить секретный приём: распечатать пакет из «Военторга» со сладостями.
Магазин и кафетерий на территории открыли всего три месяца назад, и подземные обитатели радовались этому событию, как самому настоящему празднику: ещё один признак нормализации жизни, дающий надежду, что теперь этот процесс стал необратимым.
В наборе был даже шоколад со складов НЗ, который становился всё большим дефицитом: что не удивительно — международная торговля была далека от восстановления, и какао было взять просто неоткуда. Две маленькие шоколадки дополняли картонные коробки с пастилой, мармеладом, зефиром и печеньем.
— Ура-а-а! — Никита от радости запрыгал и начал хлопать в ладоши.
— Спасибо, па! — Ваня ещё раз меня крепко обнял.
Потом мальчишки оба подхватили пакет и понесли его на кухню.
Только после этого мы с Олей крепко обнялись.
— Ну и напугал ты меня, Димка… — шепнула она мне на ухо, не размыкая объятий.
— Прости, — так же тихо ответил я ей.
— Тут слухи ходили… один страшней другого… — продолжала она. — Я старалась не верить, но… и врачи эти — нет бы хоть слово ободряющее сказать. Наоборот: «узнаете, когда выйдет срок, до тех пор ничего ответить не могу»…
— Работа у них такая! — вздохнул я.
Оля чуть отстранилась, потом обхватила моё лицо ладонями и заглянула в глаза:
— Я не хочу без тебя, Дим… правда. Не уверена, что снова сил хватит.
— Я тоже не хочу без тебя, — ответил я. — Но все мы под Богом ходим… так что ты прекращай это, ладно? Всё хорошо будет.
— Обещаешь?
— Я постараюсь.
— Ма-а-ам! Он хочет мармелад себе забрать! — закричал с кухни Никита.
— Ничего я не хочу! Просто зачем его на пастилу класть⁈ Это же не бутерброд! У тебя кое-что слипнется!
— А вот и не слипнется!
Оля улыбнулась и посмотрела на меня.
— Ладно. Пойдём порядок наводить, — предложила она.
После чая со сладостями дети убежали играть в комнату, а мы продолжали сидеть за столом, допивая по второй чашке.
— Ой, что это… Дим, ты голодный? Я курицу вчера в духовке делала — тебе разогреть? — спросила Оля.
— Настоящая твоя фирменная курица? — улыбнулся я.
— Самая настоящая, — кивнула Оля. — От местных фермеров. Проверенная на все химикалии и радиацию медицинской службой, о чём на шкурке стоял синий штамп. Который, кстати, отмыть невозможно!
— Ну на то он и ветеринарный контроль, — сказала я. — Не забалуешь! Буду, конечно, спасибо.
Оля встала, чтобы достать курицу из холодильника.
— Слушай… — спросил я, убедившись, что дети включили мультики и ничего из нашего разговора не услышат. — А что за слухи ходили?
— Слухи? — переспросила Оля.
— Ну, ты сказала что-то пугающее.
— А-а-а, это! Да не знаю, может, и глупости. Но, когда вас в карантин поместили, девчонки из клуба говорили, будто кое-где обнаружили следы применения биологического оружия. И что те районы оцеплены и введён особый режим.
— Ясно. Но как это экзамена-то касалось? Или… никак?
— Да вроде как вас по ошибке забросили на закрытый полигон, где как раз был могильник или что-то в этом роде… а ничего такого не было? А, Дим?
— Нет, — улыбнулся я. — Такого точно не было.
— Но почему тогда карантин?
Мне очень хотелось её успокоить. Сказать, что командование перестраховывается, принимая максимально возможные защитные меры. Что мы всего-то увидели в отдалении пару неопознанных трупов… наверно, это была бы ложь во благо. Но мне лгать не хотелось.
— Сам не могу понять, — я пожал плечами. — Мне никто информацию не дал. Предполагаю, что это действительно может быть связано с заражением какой-нибудь пакостью, а мы случайно оказались поблизости.
Оля поставила курицу в духовку и включила её. Именно обычную духовку, не микроволновку, чтобы вкус не портить.
— Как так получилось? — спросила она.
— Я не знаю, — сказал я. — Мне не дали информацию. Сказали нет нужного допуска.
Оля улыбнулась.
— Я думала, ты служишь в сверхсекретном суперподразделении, — сказала она.
— Так и есть, — кивнул я. — Поэтому меня тоже произошедшее малость напрягло…
— Но сейчас всё в порядке? Ой, кстати, ты экзамен-то сдал? — тревожно спросила она.
— Сдал, конечно, — улыбнулся я. — И, конечно, сейчас всё в порядке. Иначе бы меня никто не выпустил из карантина.
— Да уж, умеешь ты успокоить… — улыбнулась Оля.
Тем временем на кухне вкусно запахло курицей, и я почувствовал, как рот наполняется слюной. Всё-таки домашняя еда и казённые харчи на карантине — это совсем не одно и то же.
Когда Оля достала курицу и положила несколько кусков мне на тарелку, дополнив гарниром из жареной картошки, я, наконец, сказал главную новость:
— Мне дали отпуск, — сказал я, наблюдая за её реакцией. — На целую неделю. Свобода передвижения в границах зелёной зоны.
— А-а-а, Димка, серьёзно⁈ — Оля даже захлопала в ладоши от восторга.
— Серьёзно, — кивнул я. — Ну что, куда поедем? Давай решать!
Оля села за стол напротив меня и глубоко вздохнула.
— Знаешь… до этого всего я… — она осеклась и, сделав над собой усилие, всё-таки произнесла: — мы тогда решили, что будем Никитку каждый год на море возить. Чтобы здоровым вырос. У нас обоих просто семьи были не очень богатые, и вот…
— Чёрное и Азовское всё жёлтая или красная зона… — ответил я, мысленно прикидывая возможные короткие маршруты. — Каспий тоже не вариант, в него вся Волга стекла… там мониторить несколько лет надо, как ситуация с радионуклидами будет складываться…
— Дим, да я же не про сейчас, — грустно улыбнулась Оля. — Так… подумалось вдруг — что когда-то можно было сесть на машину и просто поехать на море… какая роскошь под рукой была — и, как обычно, не ценили.
— Мы люди, — ответил я. — Это всегда так. Поэтому давай ценить то, что мы можем сейчас.
Я вытер губы и, перегнувшись через стол, поцеловал её в щёку.
— Ты прав, конечно же… Дим, а давай к Петру заедем, а? — предложила она. — Всё-таки единственный наш близкий знакомый в этом новом мире… как считаешь?
— Мне кажется ребятам должно понравиться там летом, — кивнул я. — Там речка. Можно рыбалку организовать!
— Можно, — ответила Оля. — Только реку сначала проверим, ладно? Так что не забудь дозиметр! Или чем там воду можно проверить?
Глава 6
Внутри зелёной и жёлтой зон в ходу были бумажные рубли. Самые обычные, напечатанные до катастрофы. Их объема как раз хватало для обеспечения потребностей возрождающейся экономики. Так что те всепропальщики, которые демонстративно растапливали купюрами печки-буржуйки в первые недели и месяцы после ударов были глубоко не правы.
Перед отпуском, вместе с подорожными и другими документами, мне выдали часть жалования наличными. Можно было получить и больше, но я предпочитал держать накопления на зарплатном счету в «Сбере». Конечно, сейчас банк был совсем не тем же самым, чем раньше — но бренд активно использовался администрацией для создания ощущения стабильности.
Я разработал два варианта маршрута для нас: с одной остановкой на ночь и вовсе без остановки. Первый проходил почти через Уфу — точнее то, что от неё осталось, с заездом в жёлтую зону, благо подорожные документы позволяли такой манёвр. Второй был существенно длиннее, через Стерлитамак, который полностью уцелел и сейчас являлся одним из крупных центров восстановления экономической активности. При этом, по моим расчётам, остановиться пришлось бы в районе Верхнего Авзяна. Там находился стационарный пост военной полиции, возле которого можно было заночевать: распространённая практика, ведь движение по дорогам общего пользования в ночное время было запрещено.
Однако при этом ночевать пришлось бы в машине. Вчетвером, плюс кошка, при всех сопутствующих неудобствах.
Вечером я разложил на кухонном столе карту и поделился своими соображениями с Олей.
— Конечно, в машине переночуем, — сходу ответила Ольга. — Даже не вопрос.
— Уверена?
— Да, абсолютно! Соваться с детьми в жёлтую зону? Такая себе идея.
— Наверно, ты права…
— Плюс у тебя ведь сохранилось твоё снаряжение? — спросила она. — Ну, которое ты набирал, когда думал, что рванёшь вместе с сыном до Африки через Владивосток?
Она взглянула на меня с озорной улыбкой. А я к своему неудовольствию вдруг почувствовал, что краснею.
— Сохранилось… — признал я.
— Вот и отлично! К тому же, думаю, мальчишки в восторге будут! Сейчас ведь лето!
— Ну да, — кивнул я. — Лето. Комары. Клещи.
— Ничего, мы все прививки сделали, — подмигнула Ольга.
— Минус день отпуска… — заметил я.
— Разве? — удивилась Ольга. — Насколько я помню, проезд до места отпуска и обратно не учитывается.
Я почесал в затылке. Кажется, она была права — а я просто упустил этот момент.
— Так что отметимся у Петра, с соответствующими датами. И проведём вместе на два дня больше.
Я поднял руки, будто сдаваясь.
— Тогда всё, аргументов не осталось. Едем длинным путём!
Личные автомобили обитателей нашего подземелья хранились в специальном гараже, возле одного из замаскированных въездов. Таких авто было несколько десятков: кое-кто из служащих начал заезжать на расконсервацию объекта за неделю до удара. Для охраны и обслуживания личных авто было выделено специальное подразделение, состоящее из пяти техников. Даже техническая база была, не уступающая оборудованием хорошей станции ТО. Был и небольшой склад расходников и ГСМ — но только на те модели, которые были официально зарегистрированы за сотрудниками на момент последней закупки по разнарядке. Что и говорить, созданием и организацией этого конкретного бункера занимался кто-то очень грамотный и компетентный.