Ещё меня очень интересовался установка в центре. Что это могло быть? Какой-то химический процессор? Впрочем, специалисты разберутся, главное выбраться отсюда…
Ближе к середине лестницы Пуля стал уставать. Он не проронил ни слова, но я прекрасно видел, насколько тяжело ему даётся каждый следующий шаг.
— Поменяемся? — предложил я, когда мы достигли следующей площадки.
— Опасно, — с некоторым колебанием ответил напарник, глядя вниз.
— Я могу попробовать сам… — тихо сказал лётчик. — Ну или оставьте меня. Надоело, будто кукла какая-то…
— Так, — скомандовал я. — Привал.
Места для пятерых на площадке между пролётами лестницы не хватило, поэтому мне пришлось довольствоваться ступенями. Впрочем, я не слишком-то и устал: физически был в норме, груз не тащил.
Я достал припасы и передал лётчикам бутыль с глюкозой и другими полезными веществами, подобранными медиками. Они охотно выпили предложенное. Мы с Пулей перекусили протеиновыми галетами.
Тем временем модификанты продолжали скапливаться внизу; их поток не иссякал. В какой-то момент я понял, что в самом центре их скопления появился небольшой холмик. Они лезли друг на друга.
— Пора, — сказал я, разминая кисти, на всякий случай проверив колчан с арбалетными болтами.
— Согласен, — кивнул Пуля, поднимаясь.
— Отстегните меня! — снова начал протестовать лётчик. — Думаю, сам смогу. Правда, будто кукла какая-то…
Поколебавшись секунду, Пуля посмотрел на меня и кивнул.
Я быстро снял сбрую. Лётчик самостоятельно стоял на ногах. Не сказать, чтобы очень уверенно — но стоял. Вопрос только в том, сможет ли он подниматься быстрее, чем его тащил Пуля с моей подстраховкой?
Тут же рядом с лётчиком оказались его товарищи. Так, втроём, страхуя друг друга, они двинулись наверх. Мы действительно начали подниматься чуть быстрее. Неизвестно, успели бы мы, если бы Андрея продолжал тащить Пуля.
Модификанты добрались до нижнего пролёта, когда мы ступили на верхнюю площадку. Они неслись по лестнице почти так же стремительно, как передвигались по горизонтали. Поэтому мы не стали мешкать и оглядываться на верхней площадке — к счастью, тёмный проход, который я видел внизу, закрывался бронированной гермодверью. Мы едва задвинули её, зафиксировав штурвал запора, как снаружи посыпались первые удары.
— Успели!.. — выдохнул Андрей и медленно осел возле стены.
Его подхватил Пуля. К счастью, сознания лётчик в этот раз не потерял. Ещё одна порция глюкозы, и он вроде как взбодрился, даже высказал желание идти дальше.
Однако же прежде, чем двигаться, нам нужно было провести разведку.
Посовещавшись, мы с Пулей решили разделиться: один идёт в авангарде, изучает путь, при необходимости проводит зачистку. Второй охраняет бывших пленников. Потом первый возвращается, забирает остальных, сопровождает в новое, относительно безопасное место. После чего меняемся.
Кинули жребий «камень-ножницы-бумага». Идти первому выпало мне.
На всякий случай перед выходом на разведку я снова включил газоанализатор, всё-таки новое помещение. Атмосфера была в норме, будто система вентиляции здесь продолжала штатно работать.
Мы стояли в тёмном коридоре овального сечения. Никаких дверей или проходов видно не было. Только впереди коридор изгибался, будто тоннель, забирая вправо.
— Лучше без света, — сказал я, обращаясь к Пуле. — Теплак включи.
Вместо ответа напарник выключил фонарь. А я направился дальше по коридору.
Идти пришлось дальше, чем я предполагал. Изгиб скрадывал расстояние. По дороге я разглядывал стены. Вроде как обычные пластиковые панели, без признаков каких-либо коммуникаций, которые, должно быть, были убраны внутрь.
Метров через пятьдесят мне показалось, что где-то впереди мелькнул проблеск. Я выключил фонарь. И точно: за очередным изгибом отчётливо виднелось пятно света. Удвоив осторожность, я бесшумно двинулся дальше.
Коридор (или, скорее, тоннель?) заканчивался приоткрытым люком. Его внутренняя поверхность отражала призрачный, бледный свет — видимо, внутри светились экраны.
Так и оказалось. Само помещение представляло собой что-то вроде центра управления полётами или спутниковой группировкой: несколько мягких кресел, перед ними — батарея мониторов. На центральном карта земли с волнистой линией терминатора. Какие-то условные обозначения, возможно, траектории. Внизу — строчка с цифрами обратного отсчёта. «Спутник они собрались запускать, что ли?» — удивлённо подумал я. Если это действительно был запуск, то до него оставалось чуть меньше пятнадцати минут.
Изображения на боковых мониторах отличались: где-то показывалась статичная картинка из каких-то технических помещений, где-то — ряды цифр и графики.
В одном из кресел застыло мёртвое тело. Это был мужчина средних лет. Седые волосы аккуратно зачёсаны в пробор, на переносице — очки в золотистой оправе. Рабочий комбинезон разрезан в центре груди, на коже то ли ножом, то ли каким-то другим острым предметом нанесён рисунок: уже знакомый мне перевёрнутый треугольник в круге. Символ был явно нанесён после смерти — потёков крови не было заметно.
В шее мужчины, сзади, под затылком, торчала рукоять крупного ножа, который перебил позвоночный столб.
Убийство, судя по всему, произошло не больше двух-трёх дней назад: тело всё ещё было в окоченении. Детально осматривать труп я не стал — это работа следователей и разведчиков.
Моё внимание привлекла карта. Разглядывая символы, я вдруг сообразил, что один из них находится точно в том месте, где располагался один из вскрытых бункеров Нового Порядка. Именно там я обнаружил Светлану. И узнал много нового про обстоятельства гибели моей жены.
Это была пятилучевая звезда. Ещё несколько таких же звёзд находилось по всему миру: где-то в районе Тибета, в Чили, на севере Италии и в центре Австралии.
Кроме пятилучевых звёзд на карте были крестики, крошечные «бриллиантики» и два синих колечка: одно где-то в районе американского штата Колорадо, другое — посреди Сахары.
Я пошарил глазами по мониторам в поисках дополнительной информации, которая помогла бы разгадать значение этих символов, то тщетно: там были сплошные цифры и ещё какие-то технические надписи по параметрам траекторий.
Ещё раз внимательно оглядев карту, стараясь запомнить максимум деталей, я вернулся к осмотру помещения.
Кроме тоннеля, через который прошёл я, тут было ещё два выхода: две двери с магнитными замками по обе стороны от экрана.
«Что ж, надеюсь, следаки меня простят», — подумал я, возвращаясь к трупу. Как я и предполагал, магнитный ключ-карта лежал у него в кармане комбинезона.
Пробовать открыть замки я не стал. Нужно прикрытие. Я решил вернуться за лётчиками и Пулей
— Как тут у вас, всё тихо? — спросил я.
Пуля красноречиво промолчал. За люком скреблись и подвывали модификанты.
— Ясно. Двигаемся вперёд. Там что-то вроде пульта управления и контроля. Ребята, вы остаётесь возле входа, Пуля — ты меня прикрываешь.
— Принял, — кивнул напарник.
До поста дошли быстро — не было необходимости соблюдать осторожность, да и освобождённые постепенно восстанавливали силы.
— Внизу, по бокам от экрана, две двери, — сказал я Пуле. — Пойду к левой. Ключ у меня.
— Ого! Да тут целый ЦУП!
Вопреки моему указанию, Евгений просунул голову в люк и с удивлением разглядывал экран. Я хотел было сказать ему всё, что думаю насчёт невыполнения приказов старшего группы эвакуации, но передумал.
— Разбираешься в этом? — спросил я.
— Само собой, — кивнул он. — Кто из нас по молодости космонавтом не мечтал стать?
— Что за значки на карте, можешь определить?
Лётчик нахмурился, приглядываясь.
— Интересно девки пляшут… — сказал он через пару минут.
Всё это время Пуля терпеливо ждал рядом.
— Ну? — спросил я.
— Вон те звёздочки — похоже, точки старта чего-то. Я бы подумал, что баллистики, но больно странные параметры орбиты. Крестики контрольные маяки. Кружочки… блин, вон там указаны параметры точки старта, как для звёздочек. А рядом… н-нда, интересно!
— Что там?
— Похоже, возвращаемые системы. Там, видимо, оборудованные площадки, способные принимать возвращаемые ступени. Ну, так я думаю.
— А что за обратный отсчёт? — продолжал я. — Они что-то запускать собираются? Можешь определить?
Лётчик снова пробежался глазами по графикам и цифрам.
— Да не похоже… — ответил он. — Тут стартовые окна указаны — ни одно не совпадает во времени…
— Скоро узнаем, — заметил Пуля.
И действительно — до окончания обратного отсчёта осталось меньше минуты.
— Имеет смысл подождать, — сказал я.
Напарник согласно кивнул.
Когда таймер обнулился, все экраны разом погасли, а через секунду вспыхнули снова. На самом большом белыми буквами на красном фоне была надпись: «A self-destruct program has been successfullylaunched». Под ней — новые цифры обратного отсчёта. Десять минут.
— Твою ж налево! — Пуля кои то веки позволил себе открытое проявление эмоций.
— Прикрывай, — бросил я, после чего рванулся вниз, к ближайшей двери.
Магнитный замок открылся, когда я приложил ключ-карту к датчику.
Ещё один коридор. В этот раз бетонные стены, какие-то коммуникации на кроншейтнах. Мигает тревожное красное освещение. Но самое главное — тоннель отчётливо идёт наверх. А это именно то направление, куда нам сейчас надо.
Я сделал приглашающий жест.
Через минуту все были в тоннеле, оставив позади центр управления с его мёртвым оператором.
Тоннель оказался длинным. Мы шли уже восемь минут, а его конца всё ещё не было видно.
— Две минуты, — предупредил Пуля, глянув на заранее выставленный таймер на часах.
— Принял, — ответил я.
— Ребят… может… я догоню… а? — сказал Андрей.
Вместо ответа его подхватили под руки другие лётчики. Дело пошло быстрее.
Тоннель закончился гермошлюзом. Управление, к счастью, оказалось довольно простым, ручным. Через минуту мы были по другую сторону. Тут был небольшой колодец с винтовой металлической лестницей, ведущей куда-то наверх.