Хелен пожала плечами.
— Спасибо, но все плохое уже случилось. Впрочем, как и хорошее.
— Скорее, — цыкнул на нее Длинный Ал.
Мотор взревел, машина покатила по дорожке. Хелен сразу поняла, что спутник нетвердо держит руль. «Как он сюда доехал из Лондона? Или ширялся в пути?». У ворот Ал едва не наехал на тумбу, а когда шоссе пошло вдоль деревни погнал по встречной полосе.
— Куда ты едешь? — Елена затрясла спутника за плечо.
Но он водрузил на голову наушники, врубил музыку и полностью отключился. В его прекрасном далеке не было ни дорог, ни гасиенд, Ал гнал к горизонту по полям бесконечной росы, ощущая себя рыбой в океане, которая плавает быстрее всех. Тем временем во внешнем мире шоссе пересекало стадо коров. Одна из них отстала, остановилась и, видимо, решила сделать на дороге плюшку. Она подняла хвост…
— Ал, Ал, ты наедешь на корову! — заорала Хелен, сдернув со спутника наушники.
— Ну и что? Мы не в Индии, — последовал убийственный ответ.
Они шли на 4-ой скорости, и удар в бок животного был такой силы, что старый «пежо» издал рев, накренился и чуть не перевернулся через крышу. Бедная «аглицкая буренка» отлетела метров на 20.
Хелен сильно треснулась лбом о переднее стекло. Однако лоб у человека, как известно, самое крепкое место. Женщина на мгновение лишилась чувств, но быстро пришла в себя. А вот Ал не подавал признаков жизни.
— Ты заснул что ли? Засранец! — Елена с силой тряхнула его за плечо.
Мистер Эшвуд отвалился от стекла и грузно обвис. Его остекленевшие глаза смотрели прямо перед собой. Доктор Грант не без труда открыла дверцу и вытащила спутника из машины. Она не обнаружила на нем никаких серьезных повреждений, кроме разбитых носа и губ. Но от этого еще никто не умирал! Елена решила сделать ему искусственное дыхание. Однако вывести Алана из комы мог разве что электрошок. Промучившись минуты две, женщина вернулась к машине, порылась в сумке и, найдя мобильник, стала трясущимися пальцами набирать номер службы спасения.
В это время Эшвуд пошевелился и застонал.
— Ты, мерзавец! — Хелен отшвырнула телефон. — Ты наехал на корову! Теперь нас заберут в полицию!
Она трясла его за грудки, а он беспомощно мотал головой. В его обретшем фиксированную четкость взгляде отражалось полное непонимание.
— Хелен, Хелен, это же я! — наконец, выдавил Эшвуд не своим голосом. — Александр.
Женщина разжала пальцы. Голос действительно принадлежал Дорсету.
— Ну посмотри на меня внимательно! Я понимаю, что…
Зато она ничего не понимала.
— А этот где? — доктор Грант не могла бы поклясться, что местопребывание Длинного Ала ее действительно интересует.
— Не знаю. Там решат. Сразу в ад. Или в чистилище. Он тоже, оказывается, католик. У нас есть догмат о чистилище. Но говорят, для него это слишком мягко.
Хелен схватилась руками за голову, потому что ей показалось, что череп вот-вот разлетится на тысячу кусочков.
— А ты?
— А про меня сказали, что я свое еще не догулял, — Дорсет пытался рассмеяться разбитыми губами Эшвуда. — И отправили вниз. Сначала хотели сделать святым мучеником за веру. Но, говорят, Ватикан долго тянет с рассмотрением. Еще нужны чудеса на могиле. А какая у меня могила? Голову выставили на мосту, а тело выбросили в Темзу. Я попросился обратно. Ты не рада?
Рада ли она? Хелен истерически расхохоталась.
— И что ты теперь будешь делать?
— Машинами торговать, — не растерялся Дорсет. — Этот тип, кажется, не голодал, — он хлопнул себя по коленям. — Выведу татуировки, — граф с неприязнью воззрился на свои руки. — Поеду с тобой, куда ты там собралась? В Питер? Проживем как-нибудь.
Хелен чувствовала, что продолжает икать, смеяться и плакать одновременно.
— Дорсет, ты сумасшедший!
— Это не важно. Ты тоже не в своем уме. Леди Адекватность. В постели с привидением!
По дороге к ним уже бежали люди из деревни. Видимо, владельцы стада. Граф Александр порылся в кожаных штанах Эшвуда, вытащил из заднего кармана бумажник и с интересом воззрился на радужные купюры.
— Как ты думаешь, 20-ти фунтов нам хватит, чтоб замять инцидент с коровой?