— Вадим тебе не муж.
— Почему?
— Он никому не пара. Спивается парень, — горестно вздохнула Лидия, — пустил по ветру почти все имущество. Такие, как Карякин, ненадежные спутники жизни, с ним ты не обретешь ни материального благополучия, ни стабильности, ни женского счастья. Ты ведь в коммуналке живешь?
— Верно, — подтвердила окончательно растерявшаяся Каргополь.
— Так вот, предлагаю договор! — воскликнула Лидия. — Рассказываешь милиции байку. Вы с Игорем уединились в чуланчике, а в самый интересный момент в кладовке появилась Юля, увидела факт измены мужа и убежала. Ты испугалась, ушла к себе и заперлась. Все. Потом, услыхав крики, не стала выходить, думала, скандал из-за адюльтера разыгрался. Затем вошла я и сообщила о самоубийстве Юли. Отличная причина — неверность любимого мужа. Оставила записку и вывалилась из окна.
— Записка? — подпрыгнула Нина. — А она-то откуда возьмется?
— Я напечатаю на пишущей машинке, скажу, что невестка не любила пользоваться ручкой. Дело простое, его мигом закроют. Никакая правда наружу не вылезет. И, главное, про героин тоже. Я очень за Катю боюсь. Если девочка узнает правду о матери, может в подростковом возрасте тоже за шприц схватиться.
Нина молчала.
— Век тебе благодарна буду, — с жаром уговаривала женщину Лидия. — Игорь на тебе женится, получишь отличного мужа, благополучие. Если жизнь у вас не заладится, все равно в друзьях останемся. Подарю тебе эту дачу, сразу после бракосочетания документы и оформлю. Представляешь выгоду? Всего-то нужно пару раз с милицией толково побеседовать, и получишь отличного мужа, дом, я тебя смогу устроить на хорошую работу, имею огромные связи… Ты согласна? Отвечай скорей!
— А Игорь в курсе? — спросила Нина. — Он-то как к вашему предложению отнесется? К тому же Вадим…
Лидия усмехнулась:
— Карякина забудь, а Игорь не твоя забота, все устрою. Главное, ни с кем без меня не разговаривай. И лучше молчи, на все вопросы одно отвечай: «Ничего не знаю, из чулана убежала в свою комнату, там и сидела». Ясно?
Нина кивнула. Она умела считать и поняла, что судьба посылает ей уникальный шанс. Карякин сильно пьет, официального предложения сходить в ЗАГС не делает, денег любовнице не дает. Наоборот, Нина частенько, лишая себя мелких радостей, ссужает кавалера рублишками…
Со двора послышался шум и мужские голоса.
— Ну? — шепотом спросила Лидия. — Так как?
Нина кивнула.
Будущая свекровь молча обняла свою будущую невестку и исчезла.
Самое интересное, что придуманный наспех план «прокатил». Нину допросили коротко, как-то небрежно, без особого усердия, и никакого осуждения на лице дознавателя не обнаружилось. Вот Фаина Сергеевна и Петр Григорьевич демонстративно не смотрели в сторону Нины, а Вадим странно кашлял, поглядывая на любовницу. Около полуночи отец и мать Юли уехали, а Карякин остался. Спать он пошел в гостиную, Нина лежала в комнате одна.
Около трех утра Каргополь захотелось пить. Женщина вышла в коридор, добрела до кухни, довольно широкого, г-образного помещения, нашла бутылку с водой и вдруг услышала тихие шаги. Нине не хотелось ни с кем общаться, ни с Лидией Константиновной, ни с Игорем, ни тем паче с Вадимом. Поэтому она, приподняв скатерть, шмыгнула под стол.
В щель между свисающим льняным полотном и полом сидевшая на корточках женщина увидела босые ноги Карякина. Потом появились и его руки. Сначала Нина испугалась, решив, что Димон нашел ее, но потом сообразила: тот сидит боком к столу и отодвигает плинтус, которым прикрыты ножки кухонных шкафов. Деревяшка с резким стуком упала на пол, Вадим выругался, и тут Нина поняла, что Карякин пьян до невменяемости.
— Лежи тут смирно, — вдруг произнес заплетающимся языком Димон, — еще пригодишься!
Запихнув нечто под шкаф, Вадим задвинул плинтус и ушел. Нина вылезла из-под стола. Ее разбирало любопытство — очень хотелось поглядеть, что за вещь столь тщательно прятал любовник. Но отодвинуть плинтус она не сумела, очевидно, имелся некий секрет, из-за которого деревяшка не желала сдвигаться с места, а Карякин, свой человек в доме Тришкиных, был в курсе тайны.
Нина решила удовлетворить свое любопытство позднее и пошла спать. Но утром Лидия Константиновна окружила будущую невестку пристальной заботой и навязчивым вниманием, ни на секунду не оставила ее одну, а в час дня все покинули дачу.
— Ты едешь к нам, — безапелляционно велела Лидия, — живешь с Игорем. Кстати, если кто будет интересоваться: Юля погибла в автокатастрофе, гроб будет во время похорон закрыт.
Нина вздрогнула.
— Что за идеи приходят вам в голову? Ведь уже объявили о самоубийстве.
Лидия нахмурилась.
— Слушай меня внимательно. Катя подрастет и спросит: «Скажи, Нина, а правда, что мама из-за тебя с собой покончила?» Здорово выйдет, да? Версия про суицид годилась лишь для ментов, им-то про ДТП не соврать, а остальным — сколько угодно.
— Слишком много народа знает правду, — вздохнула Нина.
— И кто же в курсе? — прищурилась Тришкина.
— Вы, Игорь…
— За нас не волнуйся.
— Фаина Сергеевна и Петр Григорьевич…
— У них рот на замке навсегда.
— Карякин.
Лидия Константиновна хмыкнула:
— Ему, как и в прошлый раз, дали денег.
— В прошлый раз? — растерянно повторила Нина. — Вы о чем?
Тришкина мягко улыбнулась.
— Не правильно выразилась. Вадим пьет, постоянно у меня деньги берет, вроде как в долг, но ни разу не вернул. В последний раз вчера выпросил. Да и не видел, не слышал Карякин ничего, он в момент гибели Юли пьяный спал, его еле-еле милиция распихала. Он по всей даче бутылки прячет, везде у него спиртное рассовано, приедет к нам, ночью встанет и прикладывается, думает, я не знаю о его пьянстве.
Нина вздохнула: так вот что хранится под кухонным шкафом — водка!
— В общем, говори людям про катастрофу. Кстати, самоубийц не отпевают. Но хоть моя невестка и была наркоманкой, отправить ее в последний путь без благословения жестоко.
Нина кивнула. Юлю похоронили как положено, со священником и заупокойной службой. Каргополь никому не проговорилась, но все равно слух о самоубийстве начал циркулировать среди общих знакомых.
Нина и Игорь прожили вместе год, но ничего хорошего из организованной Лидией Константиновной семейной жизни не вышло. Рассталась пара без скандала, развод оформили тихо. Лидия сдержала обещание, переписала на Нину дачу, и Каргополь переехала жить в Подмосковье. Перебралась она за город летом и была очень довольна, но уже в сентябре стало понятно: осенью в поселке страшновато, почти все соседи вернулись в Москву, да и бегать до электрички через лес, в темноте — не комфортно. Но жить в коммуналке, в маленькой комнате Нине после просторов квартиры Тришкиных и большой дачи совершенно не хотелось. Каргополь призадумалась и поняла, как следует действовать. В доме имелось два входа, часть здания легко можно сдать какой-нибудь пожилой паре, желающей провести остаток жизни на воздухе.
Нина стала обзванивать знакомых, спрашивая у всех:
— Никто не желает снять дачку?
В конце концов добралась по телефонной книжке до буквы К и соединилась с Вадимом.
— Не, — ответил тот, — никаких старперов в окружении нет. А много хочешь за постой?
— Мне главное не деньги, а наличие людей, — призналась Нина.
— Пусти нас на неделю, — попросил Вадим.
— Кого «нас»? — насторожилась Нина.
— Любовница у меня есть, — спокойно пояснил Димон. — Но Олеся замужем, а супруг ревнивый, аж жуть! Вот Леська и наврала ему, что в командировку едет. Он ее в поезд посадит, успокоится и уйдет, а Леська на первой станции вылезет да ко мне рванет. Только лучше нам на даче погулять. Так как? Мы тихо, тебе не помешаем.
— Ну… — протянула Нина, — не знаю… Я ведь хотела жильцов до лета пустить…
— Так мы до июня ездить станем, — оживился Димон.
— Мне нужны постоянные жильцы, — уперлась Нина.
— Пока никого нет, и мы сойдем, — настаивал Вадим.
— Почему же вам у тебя встречаться нельзя? — отбивалась Каргополь.
— Есть причины, — туманно ответил Вадим. — Кстати, совсем не пью, завязал.
— Ладно, — сдалась Нина, — приезжайте. Но учти: если найду нужного мне съемшика, сразу отвалите.
— Не вопрос, — обрадовался Димон.
Глава 30
Едва Карякин и Олеся появились в доме, как Нина пожалела о скоропалительно принятом решении. Подруга Димона выглядела очень противно, обладала пронзительно-крикливым голосом и склочным нравом.
На второй день вечером гостья поругалась с Димоном и, проорав:
— Я с тобой даже на одном поле срать не стану! — отбыла в Москву.
Вадим особо не расстроился, ушел в спальню, но через два часа вышел оттуда и, гадко улыбаясь, заявил:
— Кстати, Нинка, ты со мной не рассчиталась.
— За что? — удивилась Каргополь.
— За все.
— А именно?
— Думаешь, по какой причине ты теперь в шоколаде? — ухмыльнулся Димон. — Дачу получила…
— Ты пьян! — с возмущением воскликнула хозяйка. — А уверял, что в рот не берешь!
Димон противно захихикал.
— Верно, не во рту, а в руке, в стакашке, спиртное держу. И потом, завязывают лишь алкоголики, а я изредка бухающий, могу в любой момент бросить.
— Уезжай, — велела Нина.
— Так на неделю договаривались, — не сдался Карякин, — у меня отпуск.
— Твоя любовница удрала, — напомнила Каргополь.
— С тобой останусь, — гадко ухмыльнулся Вадим. — Эх, Нинок, зря ты меня на дачку променяла. Ща бы жили вместе… Ну да я тебя не осуждаю, понимаю: человек слаб, тебя Лидка соблазнила. И чего ты видела? Расскажи, мне можно.
— Ты о чем? — удивилась Нина.
— Да ладно, — махнул рукой Димон, — не выжучивайся. Лидка, чтобы Гарьку из дерьма вытянуть, на все способна. Она сыном, кстати, вертит как хочет. И ты ей никогда не нравилась, я точно знаю.
С этими словами Димон подошел к большим напольным часам, ловко открыл корпус, потом пошарил внизу, послышался щелчок, и выдвинулся ящичек. Вадим вытащил из него бутылку водки и удовлетворенно крякнул: