ередай, что за его головой идёт Чёрный Лев.
Оттолкнув поляка, он развернулся и направился к машине. Я вмешиваться не собирался, но этому мастеру нужно было голову открутить. Хотя бы за то, что гражданских расстреляли. Не люблю частные армии. То, как они работали и что творили в Африке, наёмники себе подобного не позволяли.
Грузовик с прицепом пришлось объезжать по обочине. Я не стал говорить, что во втором бронеавтомобиле остался ещё один боец, вовремя спрятавшийся под сидениями. Как минимум эксперт второй ступени, почувствовавший давление силы Мгуапе. Года два назад, примерно в то самое время, как мы вернулись в Россию, я бы с Чёрным Львом драться не стал, страшно очень. Особенно пугает кинетическое поле в его исполнении. Ему в соперники разве что Трофим Давыдов годится.
– Может, не стоило мастера оставлять? – всё же спросил я, когда мы отъехали достаточно далеко.
– Это снизит их боевой дух, – сказал Мгуапе. – Если они устроили базу у старой шахты, значит, крыса Мбунду хочет напасть на рудник Катока. Это его старая мечта, захватить алмазное месторождение. Но там серьёзная охрана, и военная авиация может прилететь из Сауримо.
Он ещё что-то добавил на португальском.
– Меня он испугается, – продолжил Мгуапе. – Окопается у шахты, будет строить ловушки и делать засаду. А мы в это время заберём алмазы и успеем доехать до Луены. Это на половине пути до границы с Замбией. Пусть воюют с правительством, не спят по ночам и трясутся от страха. В их сердцах нет огня, поэтому им не победить.
– Победить в чём? – не понял я.
– Мгуапе хочет сказать, что большого гражданского конфликта может и не случиться, – пояснил Алан. – Без поддержки местного населения их очень скоро оттеснят к границе Демократического Конго, вместе с бойцами ЧВК. И если последних через границу пропустят, то борцов за свободу оставят, так как на той стороне они не нужны. У Конго своих сепаратистов столько, что во всех соседних странах можно по два конфликта развязать.
– Понятно. А может, они планируют алмазный карьер ограбить и смотаться отсюда?
– Ничего там кроме руды нет, – отмахнулся Мгуапе. – Всё ценное регулярно вывозят в Сауримо или в Луанду. Даже аэропорт построили рядом с рудником. Глупая и старая мечта крысы Мбунду. Ему один раз в руки попала горсть алмазов и в голове жадность поселилась.
Сбавив скорость, мы свернули с хорошей дороги на грунтовку, идущую на северо-восток. Дорога около километра шла по холмистой равнине, жёлто-зелёной с необычными кустарниками и деревьями, затем резко нырнула в тропические заросли. Я даже кинетическое поле усилил, опасаясь, как бы мы на мину не наехали или в засаду не угодили, но ничего такого не случилось. Почти час мы ехали по этой дороге, то углубляясь в полосы высоких раскидистых деревьев, то снова выбираясь на равнину. Дорога становилась всё более ухабистой, старенький минивэн подпрыгивал и скрипел, рычал мотором, но продолжал ехать. Когда я уже подумал, что проще будет выйти и пойти пешком, мы выехали к заброшенному промышленному зданию. Одиноко стоящий цех или гараж, с ржавыми створками ворот, отсутствующими стёклами и покрытый пылью. На площадке перед зданием стояли два остова грузовиков, разобранных почти до основания.
– Надо подождать здесь, – сказал Мгуапе, подгоняя машину к зданию и глуша её.
Пока мы выходили, разминая ноги и разглядывая заброшенное здание, Мгуапе уже шёл к калитке в воротах. Он использовал совсем немного силы, чтобы понять, есть ли рядом посторонние или нет. Я снова подумал о технике, что он демонстрировал у дороги. Это было что-то из разряда особых и уникальных умений. Тася обладает похожим, распространяя липкий страх, когда использует силу в больших масштабах. Она рассказывала, что это получается неосознанно и процесс контролировать нельзя. Сила Мгуапе сковывала, словно проникая в твой доспех духа, не давая пошевелиться. Нивелировать её могли только те, кто развивал доспех духа, как Киран или Ивар, ну или Свен Беккер. Не знаю, хватило бы силы Алану, столкнись он в ближнем бою с Чёрным Львом. Хотя он метатель и до ближнего боя дело бы не дошло, поэтому сравнивать сложно.
Успев что-то проверить внутри здания, Мгуапе вышел в приподнятом настроении. Довольно улыбаясь, он помахал рукой, привлекая наше внимание. Приложив усилие, начал открывать одну из ржавых створок здания. Внутри можно было увидеть старое оборудование и что-то отдалённо похожее на ремонтную мастерскую для больших грузовиков. Внимание же привлёк зелёный военный грузовик с тентом. ЗИЛ 131, шестиколёсный, выпуска где-то восьмидесятых годов прошлого века, но выглядевший вполне годно. Наша фирма такие не использовала, но в странах Африки их можно было встретить, ржавые, дырявые насквозь, но всё ещё на ходу.
– Правительственных войск, – сказал Мгуапе, постучав пальцем по бензобаку. Звук вышел такой, словно они полные, едва ли не под пробку. – Чтобы вывезти мои алмазы.
– Вряд ли для этого прямо грузовик нужен, – рассмеялся я. Хотя учитывая отсутствие нормальных дорог, здесь только на таком монстре проехать можно.
– Со склада грузовик? – спросил Алан, осмотрев его со всех сторон и поднимаясь к капоту, чтобы посмотреть на двигатель.
– Нашли правительственный склад, – кивнул Мгуапе. – Полезного много было, но этот больше всего порадовал.
– Места только мало для всех, – сказал я. – Или минивэн с собой потянем на привязи?
* * *
Ангола, заброшенные рудники в сорока километрах от карьера по добыче алмазов Катока
Штаб частной военной компании Loups Gris развернули в просторной военной палатке, рядом с давно закрытым и заброшенным алмазным рудником. Борцы за свободу Анголы много лет использовали его как место для лагеря, почти под самым носом у правительственных войск. Несколько старых промышленных зданий они приспособили под ангары для техники и жилые комплексы. Удачное расположение рудника и старые дороги позволяли беспрепятственно перебрасывать силы почти в любую точку региона. При этом лагерь находился всего в восьмидесяти километрах от Сауримо, крупного города на востоке страны.
Заказчик, щедро плативший за услуги ЧВК, поставил перед ними простую, но странную задачу, наделать как можно больше шума, устроить несколько крупных диверсий и стычек с правительственными войсками. Нужно было развязать шумную компанию, привлечь к себе внимание, но исключительно под флагом повстанцев, называющих себя Национальным Союзом Борьбы За Независимость Анголы. Платили щедро, не скупясь, и даже взяли на себя расходы по снабжению людей продовольствием, техникой и тяжёлым оружием. Со дня на день должны были приехать журналисты с телекамерами, чтобы снять репортаж, как чернокожие повстанцы устраивают акты устрашения, вырезав пару деревень. А так как до крупнейшего города региона было рукой подать, то шума будет очень много.
Глава ЧВК, бывший полковник Иностранного легиона, Антуан Валькер, как раз работал с картами в компании генерала повстанцев, прорабатывая совместные действия в ближайшие несколько дней. Чернокожих партизан с завышенным самомнением полковник терпеть не мог, но приходилось мириться. Эти глупые чернокожие дикари совершенно не подозревали, что их используют, причём очень грубо. Засветят лица, покажут по новостям, но не как героев и борцов за независимость, а как убийц, бандитов и людоедов. А когда они станут ненужными, пустят в расход. Антуану уже поставили такую задачу, и он ждал только указаний сверху. Пару десятков бандитов, среди которых было всего два сильных мастера, он уберёт быстрее, чем они успеют опомниться.
– Без серьёзной подготовки атаковать карьер будет глупо, – сказал Антуан Валькер, изучая подробную карту местности. – Слишком много открытого пространства.
– Охрана там всего пятьдесят человек и три мастера, – на плохом английском сказал чернокожий генерал.
Антуан коснулся шрама на правой брови, полученного во время краткосрочной операции в Мали. Наниматель тогда тоже говорил, что это будет плёвым делом, что местные аборигены ни на что не способны.
– Мы должны показать местным серьёзность наших намерений. Если Национальный Союз хочет, чтобы с ним считались, нужно действовать решительно, а не заниматься грабежом карьеров. Как только правительственные войска понесут серьёзные потери, они тут же придут договориться, и тогда вы получите больше, чем горсть алмазов со старого карьера.
Совсем недавно Антуану исполнилось сорок восемь лет, но выглядел он максимум на сорок из-за прекрасной физической формы. Суховатый и жилистый мужчина очень напоминал волка, чьё название и носила ЧВК. Даже волосы у него были серые, коротко стриженные. Родился в Марселе, но мама выходила из благородного дома Корсики, поэтому характер у мужчины был жёсткий и неуступчивый. Полковник видел, что затея генерала могла привести к ненужным жертвам, поэтому идти у него на поводу он не собирался.
– Вас же тысячи, – сказал чернокожий генерал. – Столько мастеров.
Полковник даже поморщился, давя желание отвесить этой глупой обезьяне оплеуху, приводя в чувство.
– Я отвечаю за жизни своих людей и разменивать их ради недальновидных целей не собираюсь, – сказал он. – Поэтому вы до сих пор бандиты, а не полноправная партия в правительстве.
Антуан уже получил всю необходимую информацию о регионе и знал, что карьер охраняется местной ЧВК Lunda Norte Security. Небольшая, но хорошо вооружённая армия головорезов, подчинённая правящей партии. Методы работы у них были такие, что даже правительственные регулярные войска и полиция старались с ними не сталкиваться. ЧВК перевозила алмазы из карьера сначала в Сауримо, затем в Луанду и жестоко наказывала всех, кого задерживали за подозрение в кражах. Говорили, что несчастных просто и без затей расстреливали. Хозяева карьера вполне могли бросить все доступные силы, чтобы защитить прибыльный бизнес. Воевать ещё и с ними в задачу Серых Волков не входило. К тому же генерал, хитрая обезьяна, умалчивал, что основные силы Lunda Norte появлялись рядом с карьером раз в две недели, вывозя алмазы. Думал, наверное, что белые люди такие же жадные, как и он, и, услышав слово «алмазы», тут же бросятся убивать и грабить.