— Я всего лишь оттуда позвоню, договорюсь обо всем и назад. Но насчет экскурсии, подумаю.
Улыбнувшись. я глянул на часы, что висели на стене. Одиннадцать часов утра.
— Скажи, а где сейчас мои пацаны? — Он же все, обо всех знает.
— Да где им быть, в больнице наверняка, у Васьки. — Дед скомкал старые бинты, выкинув их в мусорное ведро.
— Тогда не стану звонить, сразу туда поеду.
— Про то, что ты здоров, молчи. — Напомнил он.
Я кивнул. Посимулирую немного.
Прикоснувшись к голове рукой, сморщился, якобы от боли.
Дед хмыкнул.
— Так будет правильно.
— Дед, — я замялся, — а больница, где находится? — Ведь там еще не был.
— Дом Беломира, помнишь? — Он вопросительно посмотрел на меня, я кивнул, — так вот, первый поворот направо, прямо по улице, там увидишь, на воротах красный крест нарисован.
— Спасибо, — вскочив, тут же направился к выходу.
Глава 18
Выбежав на улицу, схватив велосипед, я покатил в больницу. В голове внезапно проснулся голос.
— «Уровень жизни уменьшился на двадцать единиц и составляет сто процентов. Уровень выносливости вырос на пять единиц и составляет шестьдесят шесть процентов», — Обрадовал он меня.
Интересно получается! Двадцать процентов ушло на ремонт головы. Вот оказывается, для чего оно нужно. Значит, чем выше процент, тем более серьезные повреждения могу залечивать.
А может их вообще не будет, если уровень жизни, к примеру, станет пятьсот процентов, а выносливость триста.
Поглядывая по сторонам, я старался не пропустить повороты. Найти больницу оказалось не сложно, одноэтажный, вытянутый, бревенчатый дом, ворота, надпись и красный крест на них. Спрыгнув с велосипеда, оставив его у входа, прошел в калитку, зайдя внутрь здания.
Пахнуло какими-то медикаментами, чуть было не чихнул. Небольшой холл, каталка стоит, медсестра за стойкой регистратуры.
— Тебе чего? — Поинтересовалась она, увидев меня.
— Мне бы Самойлова, Василия.
— А ты кто? — Девушка улыбнулась.
Глянув, на мою забинтованную голову, сама же ответила. — Никак Никита Горский собственной персоной пожаловал?
Я кивнул.
— С головой что?
— Да так, немного ударился. — Потрогав ее, сморщился, — но все нормально.
Медсестра внимательно на меня посмотрела.
— Надо бы тебя обследовать.
— Не, не, не надо, — я замахал руками. — Дед осмотрел, сказал, там все нормально, царапина.
— Ну, раз дед сказал, то ладно. — Она улыбнулась. — Васька в третьей палате. — Медсестра кивнула в сторону коридора.
— Спасибо. — Я пошел по коридору.
Открыв дверь под номером три, просунул голову в щелку. Отлично, никого нет, он один лежит.
Тихо зайдя внутрь, прикрыв дверь, осторожно подошел к кровати, присев рядом на стул.
Спит. Да, лицо ему Федор разбил конкретно. Синяки под глазами, ссадина на скуле, губы опухшие.
Я тяжело вздохнул, в этот момент он проснулся.
— Никита? — От удивления у парня глаза расширились.
Улыбнувшись, я кивнул.
— Но ты же… — он посмотрел на мою повязку.
Я махнул рукой.
— Да все нормально, вот тебя пришел проведать. Ты сам-то как?
Васька тяжело вздохнул.
— Да так, врач сказал, ничего серьезного.
Я покачал головой.
— Как же ты в сарае оказался?
Парень помрачнел.
— С утра Федор зашел ко мне домой, вызвал на улицу, извинился, сказал, что зла не держит, долг хочет отдать. Просил подойти через час к сараю, мол туда придет с деньгами. Я поверил, приехал, только вошел, он по голове огрел, затем связал и избил. Отобрав мобильник, отправил тебе смс. Меня за копну сена бросил, стал тебя поджидать. Я ничего не видел, а то бы крикнул, предупредил, прости, подвел тебя. — Он шмыгнул носом.
— Ты чего? — Удивленно посмотрев на него, схватил его за руку. — Ты ни в чем не виноват. Ты мой друг, даже не думай!
Васька вновь шмыгнув носом, кивнул.
— Дед мне передал, что он с тобой по поводу Федора разговаривал, но ты не хочешь общаться с полицией, сказал, как я решу, так и будет, почему?
Васька задумавшись, вздохнул.
— Я не знаю, что ответить, мне все равно, ты у нас главный, к тому же дворянин, тебе решать.
— Но свое мнение, может, все-таки имеешь? — Решил я прояснить этот вопрос.
Он вновь вздохнул.
— Я Федора давно знаю, нормальным парнем был, а тут с ним что-то произошло, как будто подменили. Злой стал, агрессивный, пить начал. Не знаю, у меня нет определённого мнения по этого поводу, с одной стороны, он должен ответить за то, что сделал, но с другой… — Понурившись, Васька замолчал. — Нет у меня к нему злости. — Добавил он.
— Дед со мной говорил. — Я посмотрел в окно.
— И что? — Пацан глянул на меня.
— Сказал, что не хочу, чтобы он сидел в тюрьме, поэтому он отправит его служить в армию.
— Точно! — Васька ударил рукой по одеялу, тут же сморщившись от боли.
— Ты чего? — Не понял я.
— Вспомнил. — Прошипел он. — Федор хотел стать военным, а у него что-то там не сложилось.
Я покивал.
— Все так. Дед рассказал. Значит, ты не будешь сердиться, что я так решил?
— Ты чего? — Удивился Василий. — Конечно нет, все правильно.
— Спасибо. — Улыбнувшись, кивнул ему. — Пацаны приходили?
— Да, сейчас вновь примчатся. Родичи только недавно ушли, успокоившись, что со мной все нормально. Да вон, — он кивнул на дверь, — слышишь, галдят, прибыли.
Похоже, там не только пацаны, девичий голос слышится.
Дверь распахнулась, ребята замерли на пороге, увидев меня.
— Охринеть! — Вырвалось как не странно у Насти.
Поднявшись, шагнув им навстречу, я широко улыбнулся.
— Никита! — Первым очнулся Лешка, бросившись ко мне, обнял. Тут и остальные оживились. Даже Настя погладила меня по голове, засмущавшись при этом.
— Ты как? Болит? Все нормально? — Посыпались вопросы, из-за повязки на голове.
— Да ладно Вам, со мной все нормально, Вы же к Ваське пришли.
— Чего с ним будет. Лежит притворяется. — Бросила Настя.
Он засопел от возмущения, а мы все засмеялись, устроившись возле его кровати.
— Меня ненадолго из дома выпустили. — Девочка вздохнула, похоже врет, сама сбежала, раз глаза отвела.
— Я пошла, поправляйтесь мальчики. — Нагнувшись, она погладила Ваську рукой по щеке, от чего тот засмущался.
Затем резко повернувшись, чмокнув меня в щеку, быстро выбежала из палаты, хихикнув при этом. Пацаны заулыбались.
— Завидно, да? — Я погладил лицо рукой.
— Конечно. — Васька выпятил губы. — Я больше всех пострадал, а целуют тебя.
Мы вновь засмеялись.
— Так! — В дверь вошел пожилой мужчина в белом халате. — Ну-ка быстро исчезли, больному покой нужен. — Он сердито посмотрел на нас.
Пожав Ваське руку, пообещав, что скоро вновь придем, мы выскочили в коридор.
— Горский, — бросил доктор нам в след, — что с головой? Мне надо осмотреть тебя.
— Не надо. Дед осмотрел. — Крикнув в ответ, я выбежал с пацанами из больницы.
— Что там было, как? Что произошло? — Набросились на меня ребята с вопросами.
— А Вам что, Васька не рассказал? — Сделал я удивленное лицо.
— Да не, он молчит, на тебя стрелки переводит. — Махнул рукой Петька.
Я хмыкнул.
Мы выкатили велосипеды на улицу.
— Только парни, — я серьезно глянул на них, — никому не трепаться, то, что скажу, это тайна и она серьезная, дед вообще запретил говорить, но Вы мои друзья. — Я посмотрел на каждого.
— Могила. — Кивнул Матвей, остальные согласно покивали.
Немного подумав, рассказал, как все было.
— Охринеть! — Лешка присел, зажав голову руками.
Петька побелел, а Матвей сглотнул.
— Так Вы же, он Вас… — офигеть просто. — Покачал головой Леха, поднимаясь.
— И вы не хотите, чтобы его наказали? — У Петьки глаза полезли на лоб.
— Почему? — Возмущенно дернул плечами Матвей.
— Он уже сам себя наказал. Давайте оставим это. — Я вздохнул.
— Ну вы даете! — Закачал головой Петька.
— Ладно, — я заулыбался, — все позади. Только парни, еще раз прошу, никому ни слова, даже Насте.
— Мог и не повторять, итак понятно. — Ребята закивали.
— Тогда по домам. Мне еще надо немного полежать.
Пожелав мне побыстрее поправиться, пацаны уехали.
Прикатив домой, я поднялся к себе в комнату, взяв немного денег, направился в магазин. Накупив всяких сладостей, газировки, вернулся в больницу, а то как-то пришел к больному другу с пустыми руками, не хорошо.
Только не стал заходить через дверь. Окно палаты, где лежит Васька, не высоко, да и приоткрыто, так что, просто залез к нему вместе с пакетом.
— А ты чего через окно? — Удивился он.
— Да, — я махнул рукой, — доктор начнет опять приставать, давай осмотрю, давай осмотрю, там и так все почти зажило. — Я выставил на тумбочку то, что принес.
— Это тебе.
— Да зачем? — Парень засмущался, — у меня там и так всего полно, родители притащили, пацаны принесли, да и выпишут через пару дней.
— Ну, то пацаны, а то я, за два дня потолстеть успеешь! — Многозначительно произнеся последние слова, я поднял указательный палец вверх и засмеялся.
— Давай тебя покормлю. — Присев рядом с ним, налив в стакан газировки, взяв эклер, поднес ему ко рту.
— Да я сам. — Он удивленно вытаращился на меня.
— Кусай! — Приказал ему.
Засопев, Васька осторожно откусил, губы все-таки разбиты.
Я кивнул.
— Ну вот, остальное сам. Руки у тебя целы.
— Издеваешься? — Он взял пирожное и стакан с газировкой.
— Нет. — Я помотал головой. — Теперь могу сказать, что кормил больного, заботился, пока ты немощно валялся в постели.
— Гад. — Васька захихикал, и сразу застонал, чуть было, не закашлявшись, все-таки ребра хоть и не сломаны, но грудь болит от полученных ударов.
— Хорошее настроение, залог здоровья. Да и приятно друга покормить с ложечки. — Хихикнув, метнулся к окну, так как он уже собрался швырнуть в меня остаток эклера.