Существо ответно смотрело на меня, хлопая длинными загнутыми ресницами.
– А чё, не видно, что ли? – с обидой фыркнул «кто-то» и гордо выпятил нежно-салатовое брюшко. – Самый настоящий! – Он демонстративно выпустил струйку дыма из продолговатых ноздрей, и тут же спохватился: – А ты что, слышишь меня?
Я судорожно кивнула. Дракон! Настоящий! Мама дорогая, роди меня обратно! Я залезу аккуратно и прикинусь самым необходимым органом!
– Ух, ты! – Восхитился … ну, наверное, дракон. И ляпнул: – Ведьма! Настоящая!
Тут уже в позу встала я:
– Да чтоб твоей чешуе розовой стать! Какая я тебе ведьма? Девушка я! Обыкновенная!
Дракон склонил голову набок, посопел, изображая мозговую деятельность, затем глубокомысленно изрёк:
– Обыкновенные девушки нас не слышат, только ведьмы. Значит, ты – ведьма, самая настоящая! Ой, как же мне повезло! – он аж подпрыгнул. – А мы, вообще, где? Я тут хожу-хожу, никого не видел, а есть охота! – и на меня косит своим блестящим глазом.
– Но-но! – я отодвинулась от голодного зверя. – Собеседников не едят!
– Да нужна ты мне! – фыркнул дракон.– Одни кости! А от твоей рыжей шерсти только изжога будет. Вон, обросла вся!
Я проверила свой хвост, который утром наспех навертела, – всё прилично, ну, немного разлохматилась. Так это не повод обзывать мои волосы шерстью.
– А чего ты такой маленький-то? Я думала, что драконы огромные, а у нас даже собака больше тебя! – язвительно перевела я тему разговора. А нечего тут!
Дракончик сразу сдулся, потупился, сел на попу и обвил лапки хвостиком с треугольным кончиком.
– Я не вырос ещё. Только сегодня в первый раз обратился. А так – мы большие и ужасные!
Мне стало жутко интересно: если он обратился в это няшную ящерку, то до обращения он кем был?
– Это как?
– Ну как, как? Раз – и вот! – он развёл лапки в стороны. – А назад никак не получается. Не хватает сил. Жду, пока меня кто-нибудь найдёт. – Вздохнул и опять покосился на корзинку, где под слоем травы лежала сосисочная заначка. – Слушай, а чего это у тебя так вкусно пахнет? Я есть хочу … Угости, а? – жалобно закончил свой монолог этот будущий «большой и ужасный».
Я тоже покосилась на корзинку. Вздохнула. Ещё один ребёнок на мою голову, к тому же голодный. Видимо, судьба у меня такая: заботиться обо всех малышах. И, покопавшись в корзинке, вытащила сосиски.
– Держи!
Глазом не успела моргнуть, как они были слизаны с ладони длинным раздвоенным и розовым (!) языком.
– Вкусно, – по-кошачьи мурлыкнул дракончик. – А ещё есть?
– Только кусочек хлеба, – пожав плечами, я выудила помятый ломтик.
И вновь удостоилась чести быть облизанной шершавым мокрым язычком, а хлеб присоединился к сосискам.
– Тоже ничего, – одобрил зверёныш. – Мало только. А больше ничего нет?
Тут он по-хозяйски сунул морду в корзинку. Я хихикнула: уж очень это напоминало поведение Муськи. Она так же встречала меня дома. Выскочит к порогу, муркнет что-то приветственное и сразу к сумкам – шасть! Не успокоится, пока не обследует всю ношу. Знает же, что я всегда ей что-нибудь вкусненькое принесу. Э-эх, если меня тут съедят дикие звери или я сама с голоду помру, кто её будет баловать?
– И, правда, ничего, – прервав мои душевные раздраи, разочарованно протянул этот голодающий. – Тогда, давай спать, а? Я так умаялся, по вашим лесам скакая, что глаза сами закрываются.
Я вдруг вспомнила, что мы так и не познакомились.
– Тебя хоть как зовут-то?
– Не надо меня звать, – нахмурился дракончик. – Я домой пойду, когда меня найдут. А мама не любит, когда я ухожу.
Я закатила глаза. Вот глупыш!
– А имя твоё какое?
– А! – Деть обрадовано стукнул хвостиком, подняв несколько сухих елочных иголок в воздух. – Антошандр, маркиз Шерзский, – он изобразил аристократический поклон, что смотрелось довольно забавно, учитывая его четырёхлапую ипостась.
О как! Сподобилась чести ночевать с маркизом! Внутренний голос с ехидцей уточнил: «главное, чтоб не съеденной!»
– А я – Александра, – плюнув на предупреждение внутренней язвы, представилась я.
– Ой, какое длинное! – поморщился дракончик. – А по короче?
– Кто б говорил! – фыркнула. – Можно просто Саша.
– Давай спать, просто Саша, – зевнул ребёнок, показывая нехилые такие зубки.
Повозилась, поудобнее устраиваясь на свежих берёзовых ветках.
– Эй! – устало возмутился дракончик. – С маркизами так нельзя, а то …
Что «а то», так и не удалось услышать, так как маленький ящер прижался ко мне и засопел. Устал бедолага. Я погладила чешуйчатую мордочку. Вопреки ожиданиям, что рептилии все холодные и скользкие, чешуя у дракончика была тёплой, слегка шершавой. Даже в мозгу не укладывалось, как такое милое создание может быть в будущем вызывать страх. Погладив мелкого ящерёнка ещё и по пузику, которое оказалось гладким и горячим, я осторожно, стараясь не касаться острого гребня на спине, обняла малыша и задремала.
Утро наступило слишком рано. Вернее, не наступило, а нырнуло под ёлкины лапы свежим ветром. Я даже поёжилась. У нас в своеобразном логове было тепло и уютно, а посторонние возлияния свежести нарушали эту умиротворённость прямо-таки по-хамски. Ответно поёжился дракончик, потянулся, вытягиваясь в струнку и отчаянно зевая. Клац! Пасть дракончика захлопнулась с одновременным открытием янтарных глаз.
– Доброе утро, ведьма Саша!
В этот момент я тоже зевала, а после «вежливого» дракошкиного приветствия чуть не поперхнулась от возмущения.
– Какая я тебе ведьма?
– Самая лучшая, самая добрая! – подмигнуло мне одним глазом это маленькое чудовище.
Тотошка поднялся, потянулся ещё раз, на этот раз, прогнув спинку и выставив хвостик кверху, и завалился опять на спину. В свете утреннего восходящего солнца блеснула нежно-салатовым чешуя на пузике, и мне захотелось его почесать, что я и сделала. Тотошка расслабился, растёкся тряпочкой и замурлыкал. Ну чисто кошак!
– Ох, ты и подлиза! – не утерпела я.
Дракончик явно наслаждался процессом чесания. До тех пор, пока в его животе не заурчало. И до того же громко! Малыш испуганно подскочил и сконфузился.
– Да ладно, – сделала попытку успокоить аристократичного детя. И тут же мой желудок издал утреннее приветствие. – Ну, вот, теперь у нас дуэт голодающих. Надо срочно выбираться!
Мы выползли наружу. Трава была покрыта крупными каплями росы. Нет, я, конечно, читала про всякие старорусские обряды, которые проводили девушки на красоту с помощью омовения в росах, но сейчас мне было совсем не до обрядов, красоты и т.п. Я хотела пить, есть, и домой. Желудок обиженно бурчал, намекая на то, как вчера ему вместо обещанных сосисок достался большой и невкусный шиш.
– Ну, вот мы и выбрались, – переступая с лапы на лапу, поёжился деть. – Куда дальше?
Глава 3.
Блуждание по лесу длилось несколько часов. Уже и солнышко в макушку стало припекать. Дракончик явно устал, однако продолжал мужественно плестись за мной хвостиком.
– Вот сколько можно кругами по этому долбанному лесу ходить, – ворчал Тотошка. – Ты бы хоть лесовика или лешего позвала!
– Я не знаю, как!
– Вот дурная ведьма! – возмущённо выдохнул деть. – Чему вас только в школах учат!
Я стиснула зубы.
– Сколько раз тебе повторять! Меня зовут Александра! Можно просто Саша!
Раздражённо сделала несколько шагов вперёд и только потом заметила, что движения сзади нет. Обернулась. Тотошка стоял, растопырив маленькие тряпочки-крылья, качался на толстых ножках и таращил куда-то за мою спину янтарные глазки.
– Ведьма Саша, – пролепетал дракончик, – а его не надо звать, он сам пришёл! – И плюхнулся на толстенький зад.
Обведя глазами пространство вокруг, мне тоже захотелось плюхнуться на попу. Но не стала. Она у меня костлявая, как и я сама. Мозг категорически отказывался работать и поддерживать ноги. И было от чего. Недалеко от нашей дружной пары стоял маленький старичок, обросший густыми седыми волосами, в льняной (по внешнему виду) рубахе светлого цвета и суконных черных штанах. Но, почему-то, босиком. Из-под густой шевелюры на нас внимательно смотрели зелёные умные глаза.
– Ой, – только и смогла сказать я, отступая назад к чешуйчатому ребёнку.
– И чаво это «ой»? – проскрипел старичок.
– А чего глозья вылупил и пугаешь честных путников? – решил вступиться за нас деть.
Ах ты мой мужчина-защитник!
– Так уж и путников? – ехидно оскалился … наверное, лесовик. – Скорее, заплутавших бестолочей!
Тут уж я вышла вперёд:
– И ничего мы не бестолочи, а просто городские. Я в таких лесах сроду не бывала.
– Ну да, ну да, – согласился лесовик. – Вы всё больше по каменным джунглям бродите, вот там не плутаете.
– А как там можно заплутать? – моему удивлению не было предела. – Там же везде указатели, баннеры, да и просто можно у прохожих спросить. А тут? – я всё же плюнула на свои кости и села на траву.
– А тут – он обвел ладонью с узловатыми пальцами , – я всю ночь от вас «прохожих» хищников отгонял, проблем с хвостатыми ящерами не хватало мне только. Да и манеры хорошего тона нам известны.
– Например? – икнул деть.
– Например, – лесовик выпятил грудь, – доброе утро, господа бестолочи!
– Да какое ж оно доброе? – от возмущения у меня аж дыхание спёрло. – Доброе утро, для всех нормальных людей и … – покосилась в сторону дракошки и добавила: – нелюдей, это, когда на часах 10:00, на календаре лето, на столе кофе с плюшками, а за окном прекрасная погода! И никуда не надо спешить!
– А мне вместо кофе – чай с теми мясными палочками, что вчера у тебя в корзинке были, – прошептал в ухо деть. – От кофе я дурею.
– Ты и так дурной, – фыркнул старичок. Услышал-таки, гад! – Я ж и говорю: то для нормальных, а вы бестолочи! Нет бы сразу ещё с вечера мне в ножки поклониться, домой попроситься, так выпендривались!
– А так можно было, да? – расстроился дракончик и заявил: – Я домой хочу.