тарина с амулетом в руке должна была отправиться в неизвестность, но! — к несчастью, погибает. Ее душа заменяется на другую, ключ теряет привязку и соскальзывает. А в этом мире появляюсь я.
И затем-то мне продолжают подбрасывать медальоны, с которыми так не хочется расставаться.
Ха. Представляю, как злились Хопер с пузаном. Только подбросят, театрально все обставят… Толстому крылану пришлось даже в дом залетать и с Сироткой драться, чтобы я сама руку протянула и, не задумываясь, взяла Ключ. А потом я его на вступительных экзаменах теряю, и ректор радостно показывает находку преподавателям.
Не девица, а дырявые карманы. Что ни дашь — куда-то денет. А при попытке заманить ее в искажение на помощь прибегает целый рейд.
Я хмыкнула. Остался самый шкурный вопрос — куда и зачем меня кому-то пытались «послать»? Я, признаться, вообще не подарок, чтобы мной радовать. Может Хопер ненавидел кого-то?
— … Тетя не совсем моя, — заметил Крис, подтягивая к себе тарелку с выпечкой.
— Добрейшая женщина с щедрым на ласку сердцем, — почему-то напирала журналистка.
— Не спорю, но дядя мне родной. И пошлю я весть, прежде всего, ему. Тем более, он давно хотел приехать и посмотреть, как я тут учусь.
— Он занят.
— Не настолько, чтобы отказаться от знакомства с моей девушкой и помочь ей в трудной ситуации, — Криспиан заметил мою поднимающуюся бровь и легкомысленно фыркнул. — Надо улестить дядюшку, он давно требовал представить кого-нибудь… А так мы сразу два дела сделаем: и его успокоим, и обвинения с тебя снимем.
Если дядя такой влиятельный, как я подозреваю… то в ситуации точно дотошно разберутся, свидетелей хорошо допросят, какими-нибудь полезными артефактами потрясут и докажут, что я говорю правду. Во время учебы браки запрещены, то есть настаивать на свадьбе тоже никто не будет. А потом мы аккуратно поссоримся, достойно поскандалим так, чтобы все узнали.
Смущает меня только предполагаемая кандидатура дяди. Эх, не буду откладывать в долгий ящик, спрошу сейчас:
— Крис, скажи, а то я запамятовала… кто твой дядя?
Таумаран взял с тарелочки печенье и задумчиво повертел его в пальцах. Кинул на меня испытывающий осторожный взгляд.
— Дядя у меня… король. Его Величество Сардан Шестой.
— Так и думала, — кивнула я.
Некоторое время все сидели тихо, чего-то ждали. Крис жевал сдобу. Лестер «положил» локти на стол и хитро улыбался. Мартэла щурилась, наклоняя голову то вправо, то влево, словно пыталась во мне что-то разглядеть. Светлый локон падал вперед, закрывая глаз, и от этого казалось, что она прицеливается.
— Кати, — вдруг заговорила журналистка. — Ты понимаешь, что в некотором смысле знакома с «почти принцем»? И он — твой «официальный кавалер».
— С двумя. С двумя принцами я знакома, — поправила я. — Смайс еще. На улице меня подлавливал, ручки целовал и на танцы приглашал. Требовал, чтобы только с ним танцевала, — я с удовольствием посмотрела в округлившиеся глаза блондинки. И строго добавила. — Но у нас ничего не получилось, его «отбил» Крис. Оставил меня без партнера на тарталион — первый, самый важный танец, — я укоризненно поцокала языком. Увы, «разлучник» только довольно ухмыльнулся, совершенно не раскаиваясь. Непробиваемый! Пришлось снова обращаться к журналистке. — За день до первого занятия все произошло. Жаль, ты чуть-чуть опоздала и не увидела.
В руке Мартэлы с хрустом сломался карандаш. Она, конечно, подозревала, что и до ее приезда академия жила активной жизнью, но не подозревала, что настолько восхитительно скандальной. От пыток и допросов меня спас стук в дверь. Бодрый такой, энергичный стук. Словно барабанили с двух рук.
— Кати! Кати, дочка! Это я! Можно зайти?
— Папа! — подскочила я.
И мы с Мартэлой уставились на Криспиана, застывшего с печеньем в руке.
— Спрячем в шкаф или под кровать… — предложила журналистка, уже привыкшая к нашему образу жизни.
— Почти принца? Официального кавалера? Под кровать? — укоризненно спросил молодой дракон и, подчеркнуто расслабленно положив локоть на спинку соседнего стула, дал понять, что готов встречать опасность лицом.
И опасность не преминула появиться.
Дверь распахнулась, и мэтр Эграс, принявший мой крик за приглашение, шагнул внутрь комнаты, сияя широкой улыбкой. Посмотрел на сидящего за столом Криса и все довольство с лица папы ушло, словно ластиком стерли.
— Таумаран! — обвинительно выдохнул он.
— Мэтр Эграс! — кивнул лорд с доброжелательностью камня в пустыне.
— Вы переходите все границы, врываясь в комнату одинокой девушки. Рассчитываете на брачный договор? Так вот, его не будет!
— А без договора вы разрешаете врываться? Я впечатлен.
Упрямцы явно не собирались уступать друг другу, пришлось пнуть старшекурсника под столом в ногу.
— Крис, прекрати немедленно, — зашипела я, поднимаясь с места.
— А почему я? — уголком рта пробубнил он, сохраняя неприятно-надменное выражение, от которого отца явно начало трясти.
— Потому что я прошу, и ты можешь, — я пошла к папе. Заодно перекрывая ему раздражающий вид на мужчину в моей комнате. Обняла мэтра, погладила по плечу и шепнула в ухо, — отец… не расстраивай меня, пожалуйста. Криспиан — мой близкий друг.
— Девочка моя, — он вздохнул, — ты даже не представляешь на что способна дружба в опытных мужских руках. Но ради тебя потерплю стервеца. Немного… Мэтр Лестер! — преувеличенно радостно продолжил он, уже не глядя на лорда. — Как ваше самочувствие? Давно вас не видел. А я с радостной вестью — ограничение передвижений с Кати сняли! Теперь мы все снова можем нормально видеться, а ребенок — пойдет учиться.
Я принесла папе стул, он его пододвинул удобнее и сел — прямо напротив Таумарана. Да что ж такое!
Но дальше эскалировать обстановку не стал, а поделился последними новостями.
Звучали они… неоднозначно, но для меня скорее положительно. В Королевскую академию Драко на днях прибудет дворцовый дознаватель. Заведение мы элитное, на особом внимании Венца. И учится здесь много непростых студентов. Поэтому расследовать ситуацию решили на весьма высоком уровне. И до вынесения окончательного вердикта территория полностью закрывается, никому ни въехать, ни выехать.
Занятия будут идти по расписанию, подозреваемые, а я оказалась не единственной — получают свободу передвижения и восстанавливаются в правах.
— То есть меня и прав успели лишить? — с удивлением переспросила я.
— Ну… — папа увел глаза в сторону, — несерьезно все. Ты бы учиться не могла и по мелочи.
Обидно. Но пусть лучше так. Тем более, что все решается понемногу, следствие проведут и вовсе мне какую-нибудь медальку вручат. За героическое тырение артефактов с целью прерывания неприятно смертельного ритуала.
— Все равно потом во дворец заберут, — задумчиво проговорил Крис. — Несколько уничтоженных академий, упоминание Близнеца… слишком велики ставки.
Лестер даже подлетел немного, забыв, что изображает человека.
— Во дворец? Я там тыщу лет не был!
— Не факт, — с нажимом произнес отец. — Могут и на месте все выяснить — это же профессионалы, а не юные нахалы, слишком быстро составляющие свое мнение, вводящие других в заблуждение и лезущие куда не просят. Нет, они достойные и надежные…
— … Спецы по допросам, — продолжил Криспиан. — Которые наизнанку память вывернут, не обращая внимание на хрупкость душевной организации девушек-студенток или их слабое состояние после перенесенного шока, — он взял мою руку, поднес к губам и, едва касаясь, очень аккуратно поцеловал кисть. Я почувствовала дыхание на коже, тепло губ. Моргнула недоуменно. У кого это «хрупкая душевная организация»? А-а-а, это он и про меня тоже. — Но по делам особой государственной важности везут для надежности в столицу, к колонне Приемного зала. Она еще в прошлом веке стала известна тем, что, когда рядом лгут, цвет меняет. Поэтому безопасники с ее помощью все подозрительные случаи проверяют.
Не хотелось бы, чтобы меня проверяли и въедливо допрашивали, тем более с «колонной». Некоторые разделы моей биографии… не подлежат обсуждению. Холодок предчувствия врезался в меня грузовиком, угрожающе гудящим на все лады. Ох, как бы не попасть в неприятности…
Папа тяжело проследил взглядом за моей ладонью, выскальзывающей из пальцев Криспиана. Причем на последних миллиметрах я думала, что придется дергать с силой. Демонстративное внимание лорда начало меня смущать. Придется серьезно с ним поговорить. Не стоит злить отца, который проникся идеей защиты дочери. А то они словно драконы, пытающиеся разделить поровну сокровищницу. Каждый заявляет «все по справедливости» и пытается захватить именно это ВСЕ.
— Эх, — мечтательно сказала Мартэла. — Правильно понимаю, что если «никому не выезжать», то вся команда Раша у нас пока остается?
— Да, — оживился отец. И мстительно добавил. — Один уже заходил ко мне, интересовался здоровьем Катарины. Приличный курсант, из хорошей семьи. Играл на поле ростовой фигурой. Такая ответственная задача, прямо как у Кати. Представьте, разрешения у меня попросил в гости приходить. А когда я сказал, что Кати учится и предложений пока не рассматривает, сказал, что и сам не торопится — это дело серьезное. Серьезное! И что обязательно еще заглянет с друзьями, очень о Кати волнуется, переживает, что не остался с ней до конца игры. Поговорить хочет, прощения попросить.
— А еще там Ирги Хагара есть, капитан… — мечтательно произнесла Мартэла. — Ох уж, этот Раш — такие все красавчики.
Крис поднялся, несколько секунд постоял холодной статуей возвышаясь над столом. Его глаза неотрывно смотрели на мое пустое горло, без следа шнурка. Увы, чешуйка при обращении канула в Колодец. Я сильно переживала по этому поводу, но сделать-то ничего нельзя.
— Вынужден уйти, дела, — ровно сказал лорд, — тоже хочу поговорить кое с кем, чтобы прощения попросили и больше не шастали по чужой территории. — Скулы Криса хищно заострились. Он повел широкими мускулистыми плечами, и Лестер вдруг подобрался, как всегда делал, чуя настоящую опасность. — А еще друга нужно проведать. Так что увы, пора. Всего доброго, уважаемые наставники, и вам, прекрасная дэса Мартэла. — Голова его качнулась в легком, учтивом полупоклоне. — Еще встретимся, моя драгоценная Кати.