Вот так всегда: как дойдет до дела – так отдуваться ему.
– Мы воспитывались в Школе Тиберия, – проговорил он, делая полшага вперед – как положено оратору во время публичного выступления. – За учебу Елены платил оратор Турус, называвший себя ее дядей. Однако сегодня выяснилось…
Уже привычно – все-таки второй раз за день – Эдуард пересказал услышанное ими от старика. Констанция не перебивала.
– Мы решили, что обязаны разыскать Алису, мать Елены. Но оратор Турус, по его словам, уже пытался это сделать, и у него ничего не вышло. Мы думаем, что Храм – единственное место, где мы сможем получить помощь. И вот мы здесь, – завершил он свой рассказ.
– Покажите мне этот кортик, я желаю его видеть, – велела Констанция.
– У нас изъяли его в портике, – ответил Эдуард.
– Септимус, – произнесла Констанция.
То, что это имя одного из стоящих возле чаши ликторов, Эдуард понял лишь тогда, когда тот поклонился и направился к выходу. Вернулся он через минуту, неся в руках кортик. Ликтор протянул оружие Констанции, и над пурпурным лепестком драпировки трона показалась ее рука – обычная человеческая, не золотая.
Констанция извлекла кортик из ножен, и Эдуард увидел, что все его лезвие словно изъедено мелкими червями – если, конечно, существуют на свете черви, способные грызть металл словно трухлявую деревяшку. Почему-то ему сделалось невыносимо стыдно за то, что оружие, предъявленное ими в Храме, столь ущербно.
– Он принадлежал твоей матери? – вопрос Констанции явно был адресован Елене.
– Так сказал дядя… оратор Турус, – проговорила та.
– Ее звали Алиса… Она была перегриной?
Эдуард понял, что упустил этот момент в своем рассказе.
– Да…
– Других имен… или титулов у нее не было? – продолжала спрашивать Констанция.
– Титулов? – не поняла девушка. – Нет… Не знаю.
– Что ж… Цейоний!
Ликтор с черной повязкой на глазах выступил из тени чаши.
– Мне нужна твоя помощь. Нарисуй их. Елену и… Эдуарда, – перед его именем Констанция сделала короткую паузу, словно раздумывала, стоит ли его произносить.
Ликтор поклонился трону и подошел к Эдуарду. Стало видно, что он пребывает в весьма преклонных годах. Повязка, по всей видимости, означала, что Цейоний слеп, но двигался он с ловкостью, заставляющей в этом усомниться.
– Не дергайтесь, юноша, – проговорил он, поднимая руки к лицу Эдуарда и принимаясь его тщательно ощупывать. – Благодарю вас, – кивнул он через полминуты, переходя к Елене.
Закончив с девушкой, старый ликтор вернулся к чаше, извлек из-под тоги лист бумаги и, прислонив его прямо к священному мрамору, принялся что-то рисовать невесть откуда взявшимся в руках карандашом. Закончив первый рисунок, он перевернул лист и как ни в чем не бывало продолжил работу на обратной стороне.
Продолжалось это представление минут пять, по истечении которых ликтор довольно крякнул, спрятал карандаш и, приблизившись к трону, протянул плод своих трудов Констанции. Та тут же принялась изучать рисунки. Угадать ее мысли за холодной маской было, разумеется, невозможно, но Эдуарду почему-то показалось, что Констанция удивлена.
– Что ж, – проговорила она через минуту, отложив рисунки в сторону. – Вы получите то, о чем просите. Я узнаю об участи перегрины Алисы и сообщу вам. Будьте здесь через три дня – все трое. Космос свидетель, ваши судьбы связаны сильнее, чем вы думаете. Кортик пусть пока останется у меня… А вы ступайте с миром!
– Славься, Констанция! – выдохнули они – на этот раз крайне недружно, причем долее всех замешкался Виктор.
– Слава Константину!
Отблеск священного огня сверкнул на золоте маски – так что показалось, будто Констанция улыбается. Не по-доброму, а словно голодный хищник, почуявший добычу и предвкушающий славную охоту.
Чего только не привидится от волнения?.. Ни Виктор, ни Елена, к примеру, ничего такого не заметили – он потом спросил.
6
Константин был старым Драконом, и он умирал.
Его системы и коммуникации износились и находились в перманентном ремонте. Не успевали техники залатать в одном месте, как тут же прорывало в другом. Трубопроводы, силовые кабели и линии связи уже даже не прятали под декор обшивки – все равно не сегодня-завтра снова придется вскрывать и чинить. Из-за этого даже простой проход по служебному коридору мог закончиться серьезной травмой, а то и гибелью. Вчера Юлия, зазевавшись, зацепилась тыльной стороной ладони за оголившийся контакт. Хвала космосу, сила тока была невелика – отделалась ожогом. Ее давнему обидчику Сексту накануне повезло меньше: прямо у него над головой прорвало трубу с какой-то едкой ядовитой дрянью. Юноша выжил, но до сих пор не вернулся из госпиталя.
Без сомнения, Константин еще переживет всех находящихся сегодня на его борту. Возможно – и тех, кому выпадет жребий стать рекрутом через десять, двадцать или даже пятьдесят лет. Драконы живут долго и не угасают быстро. Но все же умирают – рано или поздно.
Об этом никто и никогда не говорил прямо, но Александра, повидавшая немало орбитальных замков (единственное, что хоть как-то может сравниться с Драконом по размеру и мощи), как содержащихся хозяевами в идеальном состоянии, так и полуразрушенных и полузаброшенных, не питала иллюзий: если не произойдет чуда, года Константина сочтены.
Единственное, что, вероятно, могло бы спасти старого Дракона – это Гнездо. Но Гнезда у Драконов больше не было.
Товарищи Александры по рекрутскому набору ни про какое Гнездо, конечно же, слыхом не слыхивали. Да и рекрутам прошлых лет, давно закончившим первичное обучение и, как это тут называлось, «вросшим в когти» Константина, ничем подобным голову не забивали. Большинство «когтей» вообще мало чем интересовалось, помимо своих прямых обязанностей – на это у них просто не оставалось ни времени, ни сил. Тот же, кто, несмотря ни на что, стремился к чему-то большему, рано или поздно мог перерасти в «крылья» – этаких сержантов среди драконьей крови. Внутри «когтей» и «крыльев» имелась своя иерархия, на взгляд Александры, запутанная и нелогичная. Единственное, что она пока уяснила твердо, это то, что главные на Драконе – это «головы», или иначе – «главы». «Глав», как и положено, имелось три, но ни одну из них видеть ей пока не довелось.
С «крыльями» же рекрутам приходилось иметь дело ежедневно – именно в этом ранге пребывало большинство тех, кто занимался их первичным обучением. Они называли себя инструкторами, живо пробудив в Александре воспоминания о Мастере Луча сэре Роджере, тоже предпочитавшего использовать это архаичное наименование для своей профессии.
К «крыльям» относился и еще один человек, встретить которого на Драконе Александра ожидала менее всего на свете. От него-то она и узнала многое из того, что было пока сокрыто от ее товарищей.
Они с Юлией возвращались с занятий в отведенный рекрутам кубрик. Шли вдвоем, так как задержались, задавая вопросы инструктору-оружейнику. Точнее, это Александра задавала, а Юлия лишь терпеливо ждала подругу, переминаясь с ноги на ногу у двери. Инструктор отвечал охотно и подробно, так что к моменту, когда разговор закончился, остальные рекруты успели уйти далеко вперед.
Поблагодарив оружейника, девушки попрощались и вышли в коридор, и тут внезапно Александру окликнули.
– Алекса!
Она замерла, забыв опустить на пол занесенную для шага ногу. Голос был ей знаком… Очень хорошо знаком! Но никак не мог звучать здесь, в стенах Константина!
– Алекса! – повторили ее имя.
Девушка медленно обернулась: посреди коридора стоял Эдуард.
На юном рыцаре была стандартная униформа драконьей крови: серые брюки, куртка с карманами и пилотка. К слову, точно такая же, как и на самой Александре, за исключением значка на головном уборе: у нее это был черный ромбик, обозначающий статус не закончившего обучение рекрута – низший из возможных, у него – тоже ромбик, но серебряный – металла, положенного по статусу «крыльям».
Александра, наконец, поставила ногу на пол – вышла так, словно девушка отступила на шаг.
– Как ты сюда попал? – изумленно выговорила она.
– Долгая история, – усмехнулся Эдуард. – Пойдем расскажу!
– Через пятнадцать минут отбой, – шепнула на ухо Александре Юлия.
– Через пятнадцать минут отбой, – повторила та. – После него мне нельзя находиться за пределами кубрика.
– Со мной можно, – заверил с улыбкой Эдуард.
Вообще-то, если он и правда «крыло» – он прав.
Но, космос, как?!
– Иди, я скоро приду, – сказала она Юлии.
– Кто это? – негромко спросила подруга, слегка нахмурившись.
– Долгая история, – сама того не желая, ответила Александра словами Эдуарда. – Вернусь – расскажу.
– Возвращайся скорее, – попросила Юлия.
Кивнув подруге, Александра сделала робкий шаг в направлении юноши. Эдуард оказался бойчее: быстро преодолев разделявшее их расстояние, взял ее за плечи, заглянул в глаза. От нахлынувшего волнения ноги девушки внезапно подкосились, и она удержалась от падения лишь ухватившись за руки рыцаря.
– Наконец-то… – проговорил тем временем тот. – Наконец-то!
– Я думала, что никогда уже тебя не увижу, – выдохнула Александра.
– В какой-то момент я тоже так думал…
Эдуард слегка наклонился к ней, Александра была уверена, что отстранится – именно такой реакции она от себя ожидала, – но вместо этого, наоборот, всем телом подалась вперед, и их губы сомкнулись.
Даже вентиляция стихла, дабы не мешать им своим монотонным гулом. Впрочем, может быть, просто в очередной раз вышел из строя воздушный насос?
– Бросить «седло» против Дракона! – покачала головой Александра. – О чем ты только думал тогда?!
– О тебе, – развел руками Эдуард.
Девушка покраснела.
– Сначала я хотел его опередить, успев к Алтарю первым, – продолжал тем временем рыцарь. – Но он летел слишком быстро. Так что ничего другого, как пойти на него в лоб, мне не оставалось.