Стая. Друганы. Их четверка появилась еще в начальной школе в Камдене. Сколько лет прошло? Десять? Двенадцать? Не больше двенадцати. Они прошли вместе через все дерьмо, которое подкидывала жизнь, и ни разу не расставались. Даже когда Стэн отмотал короткий срок в Ярдвилле за кражу со взломом. И потом, когда весь мир покатился в тартарары.
Они выпутались из этой истории и нанялись на службу к вампирам. Стали лучшей охотничьей стаей в округе, и Эл был одним из них.
Гребаный царь мира! Ладно, не совсем царь. По меньшей мере принц… Пока в небе светило солнце.
Ночь — совсем другое дело.
Однако зачем вспоминать о ночи, если великолепный летний денек принадлежит только им…
— Дерьмо! Гребаное дерьмо!
Яростный вопль Стэна и внезапный рывок машины, когда он ударил по тормозам, вырвали Эла из блаженных раздумий. Распахнув глаза, он уставился на приятеля:
— Эй, что за черт…
А затем Эл увидел его. Вернее, это. Впереди был мертвец. Труп, подвешенный за ноги к электрическому столбу.
— Вот дерьмо! — выругался Кенни сзади. — Еще один. Кто на этот раз?
— Не знаю, — ответил Стэн, а затем прищурился на Эла из-под высокой тульи своей ковбойской шляпы. — Почему бы тебе не пойти и не посмотреть.
Эл сглотнул. Он был лучшим верхолазом в команде, так что теперь работал по вторым этажам. Правда, лезть на столб ему совсем не хотелось.
— А смысл? — спросил Эл. — Кем бы он ни был, наверняка покойник.
— Надо проверить: может, он один из наших.
— А разве это не всегда один из наших?
— Тогда проверь, кто именно, о'кей?
У Стэна — чертова синюшно-бледная кожа и вся в рытвинах. Хотя ему было уже за двадцать, от так и не избавился от угрей. Сейчас он проходил под кодовым именем Лунный Человек, а в прежние дни его называли Пиццерылым. Однажды он чуть не прикончил парня, который так его «приложил». И еще у него были крезовые блондинистые патлы, торчавшие во все стороны, если он забывал подстричься. Но даже когда ставил ирокез, как сейчас, с гладко обритым черепом по бокам, его чертовы волосы выглядели еще крезовее и делали своего обладателя еще более чокнутым, чем обычно. А он и без того достаточно чокнутый. И подлый. С тех пор как Стэн вышел из Ярдвилля, он считал себя очень крутым. А когда кровососы сделали его вожаком стаи, еще больше раздулся от важности. В последнее время он просто бесил Эла, но сейчас был прав: надо посмотреть, кому не повезло этой ночью.
Эл перемахнул через дверцу кабриолета и направился к столбу. Вот дерьмо! Веревка, обвившаяся вокруг шеи мертвеца, была перекинута через верхнюю скобу ремонтной лестницы. Пока Эл взбирался туда, он с ног до головы измазался в креозоте. Черта с два теперь отмоешь эту дрянь! К тому же от него кожа чесалась.
Карабкаясь наверх, Эл старался, чтобы столб оставался между ним и покойником. Теперь пришло время взглянуть. Эл сглотнул. Он уже видел вблизи одного из этих висельников и…
Эл заметил серьгу — заляпанный кровью серебряный полумесяц. Полумесяц свисал на тонкой цепочке с мочки уха, покрытой запекшейся кровью, и был точной копией того, что украшал его собственное левое ухо и уши Стэна, Арти, Кенни. Только этот висел вверх ногами.
— Да, — крикнул он ребятам на земле. — Это один из наших.
— Вашу мать! — выругался Стэн. — Мы его знаем?
Эл вгляделся, но торчавший изо рта покойника кляп, кровь, покрывшая всю голову, и целая куча гудящих мух, облепивших лицо мертвеца и то и дело вылетавших из разреза на горле, не давали ничего толком рассмотреть.
— Не могу разобрать.
— Ладно, давай режь веревку.
Вот что Эл действительно ненавидел. Это казалось почти святотатством. Не то чтобы Эл был верующим или вроде того, но, не будь он достаточно осторожен, вполне мог бы сейчас оказаться на месте этого парня.
Вытащив из-за пояса десантный нож, он принялся пилить веревку у самого узелка. Веревка порвалась на отдельные волокна, пару раз дернулась и наконец лопнула. Пока тело летело вниз, Эл закрыл глаза. Он замычал себе под нос «Песочного человека» из альбома «Металлики», чтобы заглушить звук, с которым труп ударился об асфальт. Особенно он ненавидел тошнотворный влажный «чпок» от удара головы, если та первой соприкасалась с землей. Как сейчас.
— Похож на Бенни Гонсалеса, — заметил Арти.
— Ага, — отозвался Кенни. — Точно он. Бедняга Бенни!
Ковбои оттащили тело к обочине и снова сели в машину, но праздничное настроение улетучилось.
— Хотел бы я поймать ублюдков, которые это делают, — сказал Стэн, вернувшийся за руль. — Они должны быть где-то поблизости.
— Они могут быть где угодно, — возразил Эл. — Они подловили Бенни у того столба, убили — ты видел скопившуюся под ним лужу крови — и оставили там. А затем смылись.
— Они охотятся на нас так же, как мы охотимся на них, — подал голос Кенни.
— Я хотел бы стать тем, кто их поймает, — сказал Стэн.
— Да? — прорезался Арти с заднего сиденья. — И что бы ты потом с ними сделал?
Стэн ничего не ответил, но Эл и без того знал ответ. Ничего! Стэн притащил бы их к кровососам и сдал с рук на руки. Вампирам не нравилось, если кто-то позволял себе вольности с их скотинкой.
Цари мира… принцы на день…
Если привыкнуть к нечисти, на которую работаешь, все не так уж плохо. Эл понимал, что могло быть и хуже, гораздо хуже. Можно было оказаться на скотобойне вместе с остальными.
Эл не знал, когда вампиры развернули свою кампанию по захвату мира. Говорили, что все началось в Восточной Европе, через некоторое время после того, как оттуда вышвырнули коммунистов. Вампиры втайне пополняли свои рады. Они выжидали и, когда повсюду началась неразбериха, нанесли удар. Внезапно об этом принялись кричать все новостные каналы. Дракула — не какой-то там персонаж из детских сказок. Нет, он настоящий — новый Сталин, правящий всей Восточной Европой.
Оттуда вампиры распространились на восток и запад, в Россию и остальную часть Европы. Первой их целью стали правительственные чиновники и большие военные шишки: кровососы обратили их, а затем принялись сеять хаос повсюду. Им не потребовалось много времени, чтобы пересечь океан. Америка считала, что готова к отпору, но просчиталась. Вампиры наносили удары сверху и снизу, во всех направлениях, и прежде, чем кто-нибудь успел понять, что происходит, власть оказалась у них в руках.
Почти. По ночам они могли творить все, что заблагорассудится, однако круглосуточная власть им не светила, потому что кровососы не переносят солнца. Им был нужен кто-то, способный держать оборону от рассвета до заката. Кто-то вроде Эла и ребят. Однажды ночью вампиры обнаружили их логово в подвале разрушенного местного фитнес-центра и сделали предложение, от которого Стэн и остальные не смогли отказаться.
У них выбор: стать убойной скотиной или ковбоями, пасущими стадо.
На взгляд Эла, выбирать не из чего.
У кровососов было два способа убийства. Первый — обычный, когда они прокусывали жертве шею и высасывали кровь. На следующую ночь укушенный становился одним из них. Этот вариант использовался для захвата новых территорий — неплохо, если надо сразу получить много новых рекрутов. Но стоило им закрепиться у власти, как они начали кормиться по-другому. Кровососы не были дураками. Если бы на одной территории скопилось слишком много вампиров, вскоре им бы нечего стало жрать: мир, переполненный шеф-поварами, у которых нет продуктов для готовки. Поэтому, оказавшись у руля власти, они стали подвешивать свои жертвы вверх ногами, перерезать им горло и пить хлещущую из раны кровь. Убитые таким способом оставались мертвыми. Кровососы называли это «истинной смертью».
Элу, Стэну и остальным они предложили бессмертие — стать их ковбоями, послушной рабочей силой в дневное время, пасти стадо и управлять делами от рассвета и до заката. Двадцать лет верной службы, и тебя прикончат старым способом — тем самым, который позволяет превратиться в одного из них. В неупокоенного, бессмертного, в того, кто правит миром.
Двадцать лет — и службе конец! Как в армии. Кровососы выдавали серьги в форме полумесяца, чтобы не убить ненароком ночью. В дневное время можно делать почти все, что душе угодно.
И только ночи принадлежали им.
Вообще, быть ковбоем не так уж и плохо. Надо приглядывать за вампирскими гнездами, чтобы какие-нибудь самозваные спасители мира — Стэн называл их конокрадами — не вломились туда и не начали разбрызгивать повсюду святую воду и вгонять колья в ссохшиеся маленькие сердечки хозяев. А если хочется заработать призовые баллы за усердие, можно каждый день ловить пару-тройку людей, чтобы проснувшимся на закате вампирам было чем подкрепиться.
Кстати, эти призовые баллы — совсем не предмет для шутки. Заработай достаточно, и сможешь отправиться на экскурсию на одну из их скотоводческих ферм. Только вместо коров там люди. Женщины. Молодые.
Ни Эл, ни Стэн, ни остальные из их стаи еще не успели побывать на ферме, но, судя по рассказам, это было нечто. На выходе болел член.
Элу не особенно нравилось работать на вампиров. С другой стороны, он не мог припомнить, чтобы ему нравился кто-то из прежних работодателей. От кровососов мурашки бежали по коже, но что оставалось делать? Если не можешь победить врага, присоединись к нему. Многие ребята думали так же.
Но не все. Кое-кто принимал это слишком близко к сердцу, обзывал Стэна, Эла и ребят предателями, коллаборационистами или еще хуже. В последнее время кто-то из них перешел от оскорблений к действиям: Бенни Гонсалес был пятым за последние четыре недели.
Похоже, парни, которые убивали ковбоев, хотели выдать это за работу вампиров. Только концы не сходились с концами. Трупы все были в крови, и под ними натекали лужи крови. А когда вампиры перерезали кому-то горло, они не давали пропасть ни одной капле. Облизывали тарелку дочиста, так сказать.
— С сегодняшнего дня нам необходимо быть особенно осторожными, — говорил тем временем Стэн. — Надо смотреть в оба.