[603]. У преподавателей университета заслуженная репутация людей в немодной одежде, с неухоженными волосами и неряшливой внешностью.
Кабинеты на факультете заполнены книгами с загнутыми уголками страниц, стопками периодических журналов, кипами документов и полупустыми чашками с кофе. Рассеянный преподаватель в потрепанном вельветовом пиджаке, разъезжающий на старом велосипеде, это привычный герой кинематографа и почти реальность университетских кампусов. В этом есть что-то притягательное, возможно, даже достойное восхищения. Интеллектуальная жизнь не оставляет времени на тщеславие. Идеи не оставляют места имиджу. Содержание одерживает победу над формой. Но склонность к покупке таких автомобилей, как Volvo и Saab, одновременно уродливых и дорогих, предполагает, что тут присутствует некоторая доля снобизма. Штатные университетские преподаватели наслаждаются, пожалуй, самой высокой степенью личной свободы, какая только возможна для тех, кто работает за зарплату в капиталистическом мире.
У нас нет начальства как такового – администрация университета обычно c сожалением и только полушутя говорит, что это она работает на нас, – и у нас нет никаких клиентов или посетителей, которым следует угождать. Студенты не в счет, в конце концов, это мы оцениваем их. Преподаватели, которые одеваются плохо, поступают так потому, что это сходит им с рук. С этой точки зрения, мешковатая, небрежная одежда символизирует их привилегию. В самом деле, как правило, чем больше привилегий у преподавателя, тем более потрепанная у него одежда.
Штатные преподаватели обычно одеваются более свободно, чем младший преподавательский состав, который все еще чувствует потребность производить впечатление на студентов и старших коллег. На любой профессиональной конференции почти всегда хуже всех одеты преподаватели из университетов Лиги плюща.
Сила перевернутого снобизма заключается в том, что он настолько распространен, что исследователи придумали для него название: эффект красных кроссовок. Профессора Сильвия Беллецца, Франческа Джина и Анат Кейнан выяснили, что университетских преподавателей, которые носят красные кроссовки или неряшливую бороду и футболки, студенты воспринимают как обладателей более высокого статуса, чем чисто выбритых преподавателей с галстуком и в начищенных ботинках[604].
Эффект красных кроссовок распространяется далеко за пределы увитых плющом стен университета. Продавцы в люксовых бутиках считают, что покупательница в спортивном костюме скорее окажется знаменитостью или VIP-персоной, чем покупательница в платье и мехах.
«Богатые люди зачастую одеваются очень небрежно, чтобы продемонстрировать свое превосходство, – отметил один продавец. – Если вы осмеливаетесь входить в дорогой бутик настолько неподходяще одетыми, вы определенно собираетесь что-нибудь купить»[605]. Равнодушие к моде – это высокий статус, потому что оно предполагает такую глубину мыслей, при которой не до внешности, и, кроме того, демонстрирует безразличие к мнению окружающих. Как и VIP, делающий покупки в Hermès, одетый в спортивный костюм, преподаватель в поношенной одежде заявляет о своем высоком статусе, переворачивая традиционный вестиментарный символизм. Он не одевается, чтобы произвести впечатление, потому что ему не нужно этого делать.
В марте 2019 года Дэвид М. Соломон, Джон Уолдрон и Стивен М. Шерр, старшие руководители почтенного инвестиционного банка Goldman Sachs, разослали сотрудникам электронное письмо. Тема была обозначена так: «Дресс-код фирмы». В письме, в частности, говорилось:
«Учитывая… перемены на рабочих местах… в пользу более непринужденной атмосферы, мы полагаем, что сейчас самое время перейти к более гибкому дресс-коду фирмы… Пожалуйста, одевайтесь так, чтобы ваша одежда соответствовала ожиданиям клиентов… Мы верим, что в этом вопросе вы будете руководствоваться здравым смыслом.
Мы все знаем, что уместно для работы, а что нет. Только для внутреннего пользования»[606].
Десятилетиями деловой костюм был обязательной одеждой для профессионалов в банковской и финансовой сферах. В самом деле некоторые говорят, что костюм в тонкую полоску изначально должен был обозначать линейки в бухгалтерской книге. Он отражал серьезность и практичность, следуя символизму великого мужского отречения. С помощью деталей кроя, посадки и ткани костюм отражал иерархию статусов. Никакая другая одежда не могла воплотить такое сочетание строгости и роскоши, скромности и выставления напоказ. Но в последние годы костюмы начали терять свою популярность. Goldman Sachs – это далеко не первая фирма, сделавшая костюм исключительно парадной одеждой. На самом деле она одна из последних. В марте 2019 года The Wall Street Journal сообщила, что продажи мужских костюмов снизились на 8 % за предыдущие четыре года[607].
Костюм больше не является единственной профессиональной мужской одеждой. Возможно, со временем он превратился в своего рода маскарадный наряд, такой же очевидный в роли символа статуса, как и роскошная аристократическая одежда, которую он вытеснил в самом конце XVIII века. Более того, его символическое значение устарело. В наши дни мир больших финансов больше не ценит осторожность и трезвые суждения, которые олицетворяет костюм. В почете теперь новации и смелость, не честный и скромный доход на вложения, а агрессивная гонка за неожиданной удачей.
Соответственно, новое поколение финансистов (среди них до сих пор преобладают мужчины) отказалось от костюма. То, что началось в 1960-х годах как Aloha Fridays и в 1980-х годах распространилось по всей стране как «неформальная пятница», стало повседневным дресс-кодом рабочей недели, прерываемым лишь редкими встречами с клиентами, ради которых костюм все еще надевают, как парадную одежду для государственных дел. Стиль бизнес-кэжуал стал нормой.
Кто-нибудь может подумать, что финансисты используют эту новообретенную свободу для самовыражения. Вместо этого с головокружительной скоростью, от одного побережья до другого, они начали носить новую униформу, еще более невыразительную и строгую, чем самый примитивный синий костюм. На странице @MidtownUniform (униформа центра города) в социальной сети можно увидеть легионы профессиональных мужчин в различных городских ситуациях.
Они переходят улицу на Манхэттене, заказывают кофе в кафе делового квартала, стоят перед зеркальными дверями. Они все одеты практически идентично. Эта униформа состоит из сорочки из ткани «оксфорд», белой или голубой (смельчаки могут выбрать розовый цвет или неяркую полоску/клетку), темно-синих или цвета хаки брюк, дорогих лоферов и флисовой куртки Patagonia, обычно серой, иногда черной или темно-синей.
Около двух столетий профессионалы носили de facto униформу – черный, темно-синий или серый костюм. Униформа центра города отражает неписаный дресс-код, который заполнил пустоту после отказа от старого дресс-кода. Брюки хаки, сорочка из ткани «оксфорд» и лоферы символизировали неформальность. Кто-то может подумать, что некоторые люди действительно одеваются так вне работы, но это делают немногие. Вследствие этого униформа центра города выглядит непретенциозной – просто то, что мужчина мог на себя набросить, – но она мгновенно узнается как профессиональный наряд. Флисовая куртка Patagonia копирует функции пиджака спортивного покроя, блейзера или жилета: она облегает тело, но при этом скрывает его, украшая ее обладателя. Она намекает на вид спорта для избранных.
Флис предназначен для туристов и альпинистов, а спорт в условиях дикой природы не слишком доступен для городских жителей, и по этой и многим другим причинам им обычно занимаются состоятельные люди. Дресс-код центра города не позволяет носить худи с эмблемой спортивного клуба – это одежда рабочего класса, – чтобы заменить флисовую куртку Patagonia.
Действительно, все указывает на то, что флисовая куртка должна быть только бренда Patagonia, или это должно быть что-то равнозначное по цене и практичной немодности, например, Vineyard Vines или Nautica. Более или менее приемлем и Moncler, но этот бренд опасно трендовый, да и любой товар, предложенный компанией, которая также продает женские сумки, одеколон или – это даже не обсуждается – мужские костюмы, будет ошибкой.
Флисовая куртка, украшенная логотипом престижной фирмы или профессиональной конференции, также является приемлемой заменой, но при условии, что такие куртки раздавали только служащим фирмы или участникам конференции, но не продавали широкой публике. Особенно престижной будет куртка бренда Patagonia с эксклюзивным логотипом компании или конференции.
Дресс-коды в письменном виде сейчас практически не встречаются в избранных кругах финансистов и управленческих консультантов. А когда они все же появляются, в них практически всегда опущены особые предписания или запреты, которые заменяются расплывчатыми предупреждениями, такими как увещевание управляющих Goldman Sachs: Мы все знаем, что уместно для работы, а что нет. Финансовый репортер Bloomberg.com Мэтт Левин, ветеран Golden Sachs, так расшифровывает дресс-код банка:
«Дресс-код в Goldman заключается в том, что вам следует одеваться так, как от вас ждут в Goldman… Различие между второсортным и выдающимся банкиром заключается в знании неписаных законов, понимании приличий и нюансов и умения держать себя… Если вам нужны ясные правила, как одеваться, то вы никогда не освоите по-настоящему трудные вещи… Это и есть дресс-код»[608].
Униформа центра города предлагает решение тем, кто не уверен в своем умении держать себя. Намного лучше не иметь воображения, чем совершить ошибку и показать, что вы не входите в сплоченное братство тех, кто