Ученики расползлись по залу, лазят по турникам и верёвкам, с мечами деревянными балуются, стук стоит на весь зал, смешки да кривляния. Детский сад.
Мля, а я форму вообще забыл.
Суета началась, все со снарядов соскочили да палки побросали. Сразу три крепких на вид мужика появились в поле зрения, выходя с другой стороны в зал. Явно не ученики, а матёрые воины, одетые в кофты да штаны, уже порядком протёртые. По взглядам убийственным сразу видно, что не простые они.
Один из них сразу к группе с первокурсниками направился, которая уже собралась на небольшой площадке. Судя по всему, это наш классный руководитель, мастер–паладин третьего ранга, витязь Благояр. В списке графини не было ни фамилии, ни отчества.
Дядька лет сорока пяти, с короткой стрижкой и светлыми кудрями, как у барашка, крохотными тёмными глазками, невысокий, но мощный, ручища, как колотушки. Борцовская походка, задорный взгляд, полуулыбочка, мол, кого бы подколоть.
— Построились в шеренгу! — Раздалось от одного из учеников.
И я поспешил примкнуть крайним к быстро образующемуся строю. Чуть подальше ещё две группы выстроились перед своими преподавателями.
— Доброго здравия мастер Данияр! Доброго здравия мастер Млад! — Отчеканили соседи и наши следом: — Доброго здравия мастер Благояр!
Наш кивнул, замер с видом, как кот паршивый перед атакой. Башкой мотнул сам себе, будто опомнился, растянул улыбку.
Там уже преподы что–то вещают бодро, из строя посмеиваются в ответ. А наш с прищуром шеренгу окидывает. В конце до меня доходит.
— О! Ярослав! Выходи сюда новое дарование, лицом к дружине становись.
Вышел послушно. Встал от него в трёх метрах, на своих новых коллег смотрю. Крепкие деревенские парни в основном на вид, есть и жилистые, а есть совсем доходяги.
Благояр продирает горло и вещает торжественно:
— Наказом его сиятельства главы нашей славной Академии, целый барон Суслов Ярослав Дмитриевич зачислен в наши ряды. Знакомьтесь на досуге, притирайтесь. Вам ещё долго вместе быть. А то и на дело отправляться.
Верзилы из строя ухмыляются. А Благояр из–за пазухи свиток достаёт.
— Коль собрались, не могу не отметить, что наш новый паладин уже отличился. Семь жалоб на Ярослава в Приказ поступило за утро, — дальше уже зачитывает: — Встал без очереди впереди уважаемых адептов магии, угрожал расправой адепту изумруда второго курса, назвал его хомячком? Ха! На раздаче вёл себя неподобающе с госпожой Клюевой. А милая баба Клава тебе чем не угодила?
— Вы про кассиршу? — Уточнил.
— Управляющую раздачей, — поправил витязь с ухмылкой.
— Да там какие–то списки с довольствием, почём мне знать, — пожал плечами я.
— Хороший ответ, — усмехнулся классный, строй немного посмеялся, а этот дальше зачитывает: — Приставал к двум юным адепткам первого курса бриллианта. Хотел подкупить их расположение пирожными. Было?
— Что за бред? Просто угостил голодных до сладкого девочек, — возмущаюсь. — Им там в Приказах заняться нечем?
— Всё, полно, — отложил витязь свиток и к строю. — Учитесь, слабаки, как надо с этими недомагами. А то повадились, на того не дыши, на того не смотри, здесь не гадь. Молодец, Ярослав. Наш человек.
Стою, пребывая в некотором замешательстве. Сарказм? Или прямолинейность?
— Давай глянем, как ты хорош не на словах, а на деле, — выпалил вдруг Благояр. — Мантию снимай, коль форму прощёлкал, на первый раз спускаю. А потом в трусах будешь здесь скакать. Учитывая, что иногда сюда и девки заглядывают, подумай, сможешь ли ты их чем удивить, или не стоит рисковать.
Рассмеялся строй счастливо. Мне и самому смешно. Снимаю мантию, вешая на рейку неподалёку. Кафтан тоже на всякий случай, оставаясь в рубашонке и штанах.
— Так, выберем тебе подходящего соперника, — комментирует визять, поглядывая на меня дохлого. — Данька, выходи ты.
От шеренги отделился мальчишка лет шестнадцати с наивным и светлым лицом. Такого даже жалко трогать, учитывая, что он здесь самый мелкий и дохлый на вид.
— А ну Ярослав, попробуй повалить его, — скомандовал Благояр.
И Данька встаёт в стойку, напоминающую борцовскую.
— Простите, мастер, а вам госпожа Морозова обо мне ничего не говорила? — Уточняю с настороженностью.
— О! Начинается. Где я, а где такая цаца. Намекаешь, что лучше вообще тебя не трогать? — Выпалил Благояр вполне серьёзно.
— Нет, вы не поняли мастер, — поясняю. — Морозова брала меня на рейд в том году в Каменцы. Я не зелёный сопляк, если вы ещё не поняли.
— Ха! Ну это я понимаю! — Воскликнул Благояр и рассмеялся. — То есть хочешь сказать, что легко повалишь Даньку?
Дурак что ли⁈
— Покалечу ненароком, — вздыхаю и вижу, как в строю переглядываются. А ещё злятся.
— А вот и посмотрим! — Взвизгнул Данька и сам рванул на меня!
Ну я и встретил прямым джебом. Парня срубило, из носа кровь на пол хлынула ручьём. Строй замер, не дышит, а этот внизу стонет, да шмыгает.
Подскочил я к Даньке, чтоб помочь. А мастер орёт:
— Отойди, сам очухается! Так, Артём, выходи ты!
Показал уже на парня покрепче, который сразу пошёл на меня уверенно с кулаками поднятыми. Под размашистый боковой я легко поднырнул и двойку прописал, роняя и этого.
Оба отползли обратно в строй. У Даньки вроде кровь остановилась, он зажал какой–то подручной тряпочкой.
— Дай я, мастер! — Закричал самый мощный из группы. Явно выделяющийся среди всего стада боец, похоже, будущий витязь. Он надо мной больше всех ржал в умывальнике. Ещё двое чуть поменьше ему весело поддакивали.
Гляжу по сторонам, другие группы уже вовсю тренируются, но некоторые с интересом посматривают на нашу разборку.
— Не покалечь только протеже Морозовой, — посмеивается мастер. — А то нам потом от господина Бронислава достанется.
Идёт на меня Емеля не опрометчиво, как двое предыдущих. А с заметной опаской.
— Ловкий, да? — Говорит и начинает по кругу меня обходить, примеряясь.
— Мастер, боюсь не обойдётся без тяжёлых травм, — предупреждаю я препода. — Уверены, что стоит выводить из строя такого молодца?
— Не болтай, дерись! — Рявкнул витязь.
Соперник подхватил резонанс, заорав, и бросился на меня.
Укрепив костяшки примерно наполовину, чтоб уж череп ему не раскроить, встретил двоечкой. Удалец успел уклониться, поэтому удары прошли вскользь. Обхватил меня и повалил, сгребая в охапку! А сильный, зараза.
Стадо заликовало, мастер засмеялся, поддерживая своего.
Видимо, парень думал, что легко раздавит меня или услышит писк, мол, сдаюсь, но не тут–то было. Вероятно, решив, что не вышло, верзила растерялся и стал пытаться отлипнуть от меня, чтобы кулаком по морде надавать, нависая сверху. Но маунт у него явно не вышел. В партере парень работать совершенно не умеет. Пользуясь моментом, я крутанулся и заправил ногу выше его руки. Вроде невыгодное положение на первый взгляд, и соперник даже радостно оскалился. А затем шары у него на лоб полезли, когда я перехватил обеими руками его одну и закрыл ногами «треугольник».
Верзила даже попытался встать на ноги, но я надавил сильнее. Туша рухнула, вырубившись. Оттолкнул его на спину, поднялся, отряхиваясь.
Если к побитому Даньке мастер не полез, то здесь подскочил как ужаленный, стал тормошить.
— Где он⁈ — Быстро очнулся здоровяк.
— Да всё, проиграл ты, — заключил мастер, отступая, и на меня с интересом посмотрел: — что за техника? Кто обучал?
— Вин–чун, — отвечаю, что в голову взбрело. — Мастер Ип Ман обучал. Меня и Брюса Ли вместе.
— Ого, иноземщина?
— Ага, из Китая приезжал мастер и жил у нас на чердаке в поместье, — не могу уже, жрать хочется.
А этот смотрит с таким серьёзным видом. А затем кричит своему коллеге мастеру:
— Эй, Млад! Кажется, я нашёл, кто может твоих чемпионов побить!
— Ну–ка, показывай, — идёт сюда шкаф, который другими шкафами с четвёртого курса руководит.
Мощный двухметровый дядька буквально нависает надо мной с саркастической улыбкой.
— Этот? Да не смеши.
— В третьем лице о присутствующем не говорят, — укорил я, сделав замечание.
— Чего сказал? — Опешил верзила и посмотрел на меня пристально. — Странный ты какой–то. То ли нарываешься, то ли просто дурак.
— Всё, Млад, не кипятись, парень способный, — отодвигает деликатно того наш классный.
— Посмотрим, — бросает Млад угрожающе и уходит к своим.
— Ты его не зли, — шепчет мне деловито Благояр. — С ним ласково надо, как с барыней.
В строю снова смешки пошли, но уже не в мой адрес.
Наконец, и у нас тренировка началась уже по делу. Ничего особенного, поделились на группы. Одни на снарядах, другие с палками упражняются. Здесь уже я не стал выделываться. На деревянных мечах с напарником сражаюсь сдержанно, без закидонов. А Благояр всё посматривает хитро. В итоге подошёл и поинтересовался:
— Дрался уже?
— Да, было дело, — отвечаю, не особо горя желанием хвастаться.
— Мечом владеешь, а луком?
— И копьём, и щитом, — отвечаю со вздохом, лениво отмахиваясь от соперника.
— Ты ж это… барин, зачем тебе ратное дело? — Пристал витязь, будто ему заняться больше нечем.
А взгляд такой хитрый, будто подловить меня на слове хочет.
— Вообще–то я уже на половцев с князем Вячеславом сходил, — отвечаю и случайно по рёбрам сопернику даю.
— Ау! — Визжит тот, роняя палку.
— Слабак! — Кричит на него мастер и пинком под зад выгоняет прочь, а затем мне ласково: — не брешешь?
— Нет, почти вся моя дружина на Калининских топях и полегла. Но собаки половские так и не взяли нас. Хотя их в шесть раз больше было.
Взгляд у мастера аж почернел. В лице мужик переменился.
— А кто там воеводой был, знаешь? — Спросил испытывающе. И показалось, что сейчас мне в морду прилетит!
— Хотомир, — выдавил я и опустил голову, добавляя: — погиб он.
— Знаю, это друг мой, — произнёс Благояр с болью. — Как одолели его, видел?
— Да, изрубленный дрался три дня, полумёртвым во врага вцеплялся. Толпой взяли обессилевшего, когда уже нас почти не осталось стоящих.