Древолюция
Имидж ничто, правда — все. Таково кредо Александра Поборцева, журналиста екатеринбургской газеты. Отправившись в отпуск на родину, в глухой городок Дымов, он сталкивается со странным явлением: ходячими деревьями. Кто они: таинственные мутанты или инопланетяне? Откуда взялись и куда идут? Опасны ли дендроиды для людей и почему их появление старательно скрывается властями? Герой ищет ответы, сталкиваясь с интересами спецслужб. А дендроиды захватывают Землю…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДРЕВО СМЕРТИ
«Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое
приносить плоды добрые…Итак по плодам их узнаете их».
Закемаривший с удочкой рыбак проснулся от небывалого в этих краях шума. Он вскинул голову, всматриваясь слипавшимися глазами в ночное небо. Звук походил на рев мотора и прекратился внезапно, будто его кто‑то выключил. В следующее мгновение покрывающий озеро туман всколыхнулся, и рыбак увидел огромную волну. Она поднялась выше тумана и в считанные секунды достигла берега, где сидел человек. Рыбак замер и хотел бежать — но уже не успевал. Налетевшая волна схватила человека, поволокла и ударила о деревья. Последнее, что он увидел, было зависшее над озером ослепительное солнце, но удивиться этому он не успел.
Младший сержант Чугунов служил в ГАИ недавно и многого еще не понимал. Это ему постоянно внушал Егорыч ― старлей, дежуривший на этом посту, наверно, сто тысяч раз.
Пост как пост, только тоска смертная. «Под волшебную палочку надо и место волшебное!» ― говаривал Егорыч. А место дали самое простое: перекресток дороги на Дымов и нового, не так давно отремонтированного шоссе. Направо — Дымов, налево ― грунтовая дорога в Засекино. Народ ездит в основном местный, за пару месяцев службы Чугунов запомнил практически все машины, снующие между двумя городами. Чужих было мало. Да и что им тут делать было, чужим? Никаких достопримечательностей нет, разве что летом туристы валом валят на Пелымское озеро рыбу ловить, а так…
Егорыч уехал домой обедать, а Чугунов прохаживался вдоль трассы, постукивая жезлом по ляжке и размышляя. Что толку помнить все машины на трассе, когда Егорыч знает, в какой машине какие проблемы, насквозь видит, у кого аптечки нет, а у кого ― документов. Чугунов завидовал тому, как ловко Егорыч сши–бал бабки у, казалось бы, видавших виды, тертых водил.
Однажды старлей отпустил «черного» без документов. Сержант заикнулся, что так нельзя, что террористы сейчас…
— Чайник ты, — проникновенно сказал Егорыч. ― Азера от чечена отличить не можешь, а суешься. Он же на нашем рынке торгует, его все знают… кроме тебя!
― Да они все на одно лицо! — сказал Чугунов. — Зачем тогда вы его остановили?
— А затем, чтобы, когда я на рынок к нему приду, он мне лучший товар отдал. И дешево. Чтобы он меня не забыл, понял?
― А как же он без документов‑то ездит? Купил бы тогда?
― Это ты у него сам спросишь потом. Ну и что, что без документов? Он всегда трезвый за рулем и не лихачит, как некоторые.
― А может, он эту машину угнал? ― не унимался сержант.
― Ну, ты даешь, сержант! Зачем ему угонять, когда он за месяц на такую заработает?
Тонированная красная «восьмерка» с екатеринбургскими номерами сразу его привлекла. Машина ехала быстро, но не быстрей положенного. Если только немного. И все же Чугунов решил ее остановить. Просто так, от делать нечего. Он взмахнул жезлом, машина послушно замедлила ход и остановилась у обо–чины. Дверь открылась, и вышел молодой крепкий мужчина в светлой футболке и джинсах. Он поднял модные черные очки на лоб и вопросительно посмотрел на гаишника. «Не бандюган, ― подумал Чугунов. Этих он научился вычислять сразу.
— Сержант Чугунов, — представился он. — Ваши документы.
— Я разве что‑то нарушил? — спросил водитель. Он извлек из кармана брюк бумажник, но не торопился показывать права.
— Нет.
— Тогда зачем проверять мои документы?
— Положено, — слегка обескураженный странным вопросом, ответил сержант. — Знаете, сколько машин, похожих на вашу, находится в розыске?
— Не знаю, — ответил водитель. — А знаете, сколько людей, похожих на меня, находится в розыске?
Чугунов потерял дар речи. Неужели ошибся? Но у него даже цепи золотой нет! На стажировке он слышал, как в соседней области пьяные братки застрелили остановившего их гаишника, и рука подтянулась к кобуре.
— Предъявите документы! — повысил голос Чугунов. — Сейчас же!
— А что вы на меня кричите? — спокойно спросил водитель. — Мало того, что остановили без причины, так еще и орете на меня. Давайте так: я вам даю тысячу, и мы прощаемся.
— Чего? — Чугунов даже забыл о том, что еще пять минут назад мечтал срубить хотя бы полтинник на этой богом забытой дороге.
— Две, — улыбнулся водитель.
— Документы! — Чугунов расстегнул кобуру. Мужчина усмехнулся и поднял вверх руки. Проезжавшие мимо водители таращились на них.
— Опустите руки!
Серые глаза прищурились, человек резко шагнул вперед, едва не напугав гаишника, и быстрым движением развернул портмоне. Чугунов всмотрелся в фотографию и данные. Поборцев, Александр Евгеньевич. Все нормально. Права в порядке. Он же собственник машины. Страховка имеется, техосмотр. Значит, издевается просто. Ладно…
— Покажите багажник!
— Пожалуйста.
И в багажнике чисто. Даже слишком чисто.
— Аптечка?
— Вот.
— Огнетушитель?
— Вот же, перед вами.
— Можете ехать, — махнув рукой возле виска, сержант отдал документы.
— Благодарю, — с усмешкой сказал водитель. Он сел в машину и завел двигатель. «Восьмерка» рванула с места и, показав правый поворот, повернула в сторону Дымова.
«Вот жучара, — подумал Чугунов, — а ведь две штуки предлагал за просто так. Шутил. Как этот… Якубович. А я, дурак, не взял. Интересно, Егорыч бы купился?»
Первый день отдыха прошел на «ура». Славик с трудом разлепил глаза: яркое солнце просвечивало через палаточную ткань. Поморщившись, он проглотил противный ком в горле и посмотрел на лежащую рядом подружку. Она разметалась на спальнике в чем мать родила, и ее симпатичную попку мог видеть любой прохожий — они даже не закрыли палатку. Впрочем, какие тут прохожие: на десятки километров одни леса. Хоть нагишом ходи — никто не увидит. Хм, это идея. Славик посмотрел на Ленку, представил, как она прохаживается безо всего на фоне вековых кедров и сосен, и внизу живота зашевелилось. Ну, уж нет, с этим пока подождем.
Он выполз из палатки. Воздух снаружи был густой и вкусный. Хвойный лес источал аромат смолы и перегнивших иголок. Пивка бы глотнуть для начала, подумал Слава. И умыться. Славик сладко потянулся, глядя на берег. Где‑то там оставались четыре бутылки пива, предусмотрительно зарытые в мокрый песок для охлаждения. Он подумал, что сегодня расхаживать нагишом, пожалуй, не стоит. Хватит и вчерашних безумств. Славик заполз обратно и надел плавки. И тут пришла замечательная мысль. Стараясь не шуметь, он покопался в рюкзаке и взял мобильник. Такие ракурсы только идиот пропустит. Он сфотографировал спящую подружку со всех сторон и, довольный, пошел умываться.
Вода была отличная, теплая и прозрачная. Видно отчетливо, как в аквариуме. Зайдя по колено в воду, Слава взбаламутил песчаное дно, кое–где поросшее мягко колыхавшимися водорослями. Лишь яркие солнечные блики на поверхности мешают, как следует, рассмотреть этот красивый и тихий мирок. Непуганые водомерки беспечно скользят по глади озера и, провожая их взглядом, Слава глянул на место, где вчера вечером закапывал бутылки с пивом, чтоб были холодненькими. Но бутылок не наблюдалось. «Вот черт! — подумал Славик. — Скоммуниздили! Да кто тут мог быть?»
Он исследовал ближайшие заросли озерной травы и нашел одну бутылку. Как ни странно, целую. Если бы украли, то все, зачем оставлять одну? И даже не оставили, а забросили в кусты. Может, зверь ка–кой? Слава глянул на землю, но ничьих следов не обнаружил. Да и что обнаружишь в траве, на которой весь вечер плясали? Да, плохо: одно пиво на четверых. Ладно, что поделаешь, будет разгрузочный день. Купаться, рыбу ловить, шашлык–башлык — отдыхать, одним словом.
Из соседней палатки донесся шорох: Вадик и Мурка проснулись. Интересно, как им после вчерашнего?
— Ты уже встал? — пробормотал приятель. Он вытащил худые мослы из палатки и захрустел кос–тями, потягиваясь. Он умел это делать почти как Брюс Ли.
— Хорошо!
— Пошли, искупаемся, — предложил Слава.
— Пошли. Давай только пивка глотнем.
— Это последняя, — сказал Славик, демонстрируя другу бутылку. Вадик вытаращился:
— Ты чего? Как последняя? Ты что, ночью все выжрал, что ли?
— Если только я — лунатик. Не пил я ничего. Бутылки пропали. Я только одну нашел в кустах!
— Да ты че–е? — задумчиво протянул Вадик и почесал затылок. — Сп…ли! А ты говорил, что здесь никто не ходит!
— Странно, — признался Слава. — Про это место практически я один знаю. Только не пойму, почему эту не взяли, а в кусты бросили?
Вадик пожал плечами.
— Ладно, давай на двоих. Открывай.
— А девчонкам что?
— Перебьются!
— Не, не, не! Так они подумают, что это мы все выжрали и обидятся. И будешь сам обед готовить.
— Тогда ладно, — согласился Вадик. — Пошли, нырнем.
Они с разбега плюхнулись в воду, разом нырнули и вынырнули далеко от берега. Слава с наслаждением плавал, прогоняя сонливую лень, потом перевернулся на спину и поплыл к берегу. Небо было совершенно безоблачным, ясным и, если не склонившиеся над водой деревья, можно подумать, что плывешь среди облаков.
Они подплыли к берегу и встали на ноги, собираясь выходить из воды. Вадик вдруг остановился:
— О! Я на бутылку наступил! — сказал он. Приятель нырнул, тут же вынырнул и радостно протянул Славе бутыль пива. — Смотри, вот и вторая!