Дрим-каст — страница 7 из 43

Вообще-то стоило бы предварительно уточнить у Джефа по телефону, успел ли он всё наладить за это время, но я забыл спросить его номер. А признаваться Розанне в этом не стал, чтобы не растерять в её глазах новообретённый авторитет.

— Да, и на всякий случай, — сказал я. — Пробы будут не в студии, а в обычном городском доме, так что не удивляйся. А если опасаешься и не хочешь, то лучше говори сразу, чтобы зря не кататься туда-сюда.

Посмотрев на меня внимательно, Розанна кивнула:

— Едем. Мне почему-то кажется, что ты меня не обманешь.

Она накинула короткую шубку из искусственного пятнистого меха, и мы спустились на улицу. Ради такого случая я даже взял такси — ехать на трамвае с новой звездой экрана мне показалось как-то не комильфо.

Мы вылезли у бунгало Джефа, я постучал дверным молоточком в форме кольца. Затем ещё раз, погромче.

Джеф открыл дверь с видом человека, которого оторвали от крайне важного дела, но, увидев Розанну, восхищённо застыл. Она оценила произведённый эффект и кокетливо улыбнулась:

— Вы нас не ждали?

— Ну что вы, мисс! — опомнился он. — Я счастлив знакомству! Проходите, прошу вас! Что-нибудь выпьете?

— Давайте сначала к делу, — предложила Розанна. — Дмитрий меня заинтриговал рассказом про какой-то экспериментальный проект…

— Совершенно верно! Нам очень нужна актриса, а вы, по-моему, подходите замечательно…

— Джеф, — сказал я, — включи, пожалуйста, большой экран, на исходном кадре. Чтобы Розанна сразу увидела, чем мы здесь занимаемся.

— Да, конечно. Минуту, мисс!

Он ринулся в подвал. Мы с Розанной пошли за ним. Я шагнул на ступеньки и обернулся, подав ей руку. Она секунду поколебалась, но затем тряхнула решительно каштановой гривой, и мы спустились в наш «кинозал».

А там весь скепсис Розанны улетучился моментально, как только она увидела трёхмерный экран на дальней стене.

— Как вы это сделали? — прошептала она.

— Это новая технология, — сказал я. — Если хочешь, Джеф объяснит подробно. Мы тут снимаем фэнтези-фильм, и уже есть материал примерно на полминуты.

Я махнул Джефу, он нажал клавишу.

Когда ролик кончился и гигантская птица застыла в кадре, Розанна с округлившимися глазами уставилась сначала на Джефа, а затем на меня:

— Но это же… Это…

— Революция в киноделе, — подсказал я. — Если доделаем, как задумали, то это будет фурор. Но нужны актёры. Ты, например, должна сыграть эту девушку, которая сейчас затуманена.

— Ой, я так и подумала. Я на неё похожа, по-моему…

— Это она на тебя похожа, роль на тебя рассчитана.

— Правда?

— Как договаривались. Но надо придумать способ, чтобы поместить тебя в кадр.

— Я, кажется, придумал, — сообщил Джеф. — Розанна, прошу сюда.

Он усадил её перед фотоаппаратом. Тот был закреплён на треноге и соединён проводом с машиной. Джеф прокомментировал:

— Сделаем съёмку с минутной выдержкой.

— Но мой портрет ведь размоется, — удивилась Розанна.

— Это неважно. Сама фотография нам не требуется, мы её не будем использовать. Главное, чтобы вы достаточно долго пробыли в фокусе восприятия. Машина должна… гм… как бы впитать вашу визуальность.

— Думаешь, сработает? — спросил я.

— Понятия не имею. Но такая вот процедура, по-моему, вписывается в логику того, что происходило во время шторма. Так что проверим.

— Мне сидеть неподвижно? — уточнила Розанна.

— Ну, не как изваяние, — сказал Джеф. — Но желательно без лишних движений, да.

— Смотри пока на экран, Розанна, — добавил я, — и вживайся в роль. Представляй, как ты себя повела бы, будь ты на месте этой девицы. Она по сценарию — дочь богатого фабриканта, романтическая особа, которая ждёт письмо от молодого барона-аристократа из соседнего города. У них дело идёт к помолвке. А это прибыл гонец. Почтовая служба, экспресс-доставка за отдельную плату.

— Да, поняла.

Джеф запустил наш мини-фильм с начала, фотоаппарат начал съёмку. Розанна впилась глазами в «киноэкран», и я затаил дыхание.

Глава 5

Девушка вышла на террасу.

В первые секунды мы видели её со спины, но затем она, дойдя до перил, повернула голову. В тот же миг изображение исказилось, наполнилось густой рябью. Движение прекратилось, будто заело плёнку.

А когда рябь ушла и картинка восстановилась, в кадре была Розанна — но не болтушка из общежития, с которой мы утром ели пирожные, а актриса, полностью вошедшая в образ.

Или, точнее, сама она по-прежнему сидела на стуле перед фотоаппаратом, а на экране действовала Мелисса, сыгранная Розанной и получившая теперь индивидуальность.

Размытость исчезла, черты лица просматривались великолепно — распахнутые глаза, длинные ресницы, вздёрнутый носик. Неуловимо изменилась походка, слегка ускорилась — в ней сквозила порывистость, девичья нетерпеливость. Завидев птицу, героиня взволнованно всплеснула руками.

Когда к ней подошёл почтальон, по-прежнему затуманенный, она замерла, прижав к подбородку переплетённые пальцы. Парень отвинтил крышку с футляра-тубуса, достал свиток плотной бумаги с большой сургучной печатью и передал его Мелиссе-Розанне.

Та развернула свиток и пробежала взглядом по строчкам.

Затем нахмурилась, будто что-то не поняла, и перечитала написанное ещё раз.

Подняла взгляд, застыла обескураженно, вполоборота к нам.

На этом стоп-кадре сцена закончилась.

Розанна на стуле вздрогнула и моргнула, словно проснулась после короткой дрёмы. Огляделась и неуверенно спросила:

— Ну как?

— Вы были неподражаемы! — вскричал Джеф. — Это даже лучше, чем я надеялся! Замечательная игра!

— Ой, вы преувеличиваете…

— Нисколько!

— Ты сыграла отменно, — подтвердил я. — Попала в десятку. Какие у тебя были ощущения, когда началась проекция на экран?

— Ощущения очень странные… Как сон наяву — я помнила, что сижу здесь на стуле, но одновременно была как бы уже там, на этой террасе… Воспринимала её как съёмочную площадку, но не обычную, а… Трудно объяснить… Как будто там гигантская декорация размером с гектар как минимум, а может, и больше, очень детальная… При этом я чувствую, что меня снимают на камеру, но саму эту камеру почему-то не вижу… Такое как бы пространство, заряженное эмоциями… Реальность внутри кино… И я умом вроде бы понимаю, что только играю роль, но эмоционально — как та девчонка…

— Вот кстати, — сказал я, — можешь мне объяснить, как ты догадалась, что было в привезённом письме? В сценарии этого ещё нет. Там только написано, что прибыл гонец.

— Не знаю… — растерялась Розанна. — А что там было? Я не запомнила, если честно… Это как сон, который развеивается, как только проснёшься… Но у меня было ощущение, что в письме что-то неприятное… Или я ошибаюсь? Тогда попробую заново, ещё один дубль…

— Не беспокойся, ты угадала правильно. В письме барон пишет, что помолвка не состоится. Обстоятельства непреодолимые, дескать, и всё такое. На самом деле отец предъявил ему ультиматум и пригрозил, что лишит наследства.

— Но почему? Если тот молодой барон её действительно любит…

— Себя он любит всё-таки больше. А эта барышня — не из его сословия, поэтому отец против. Она мещанка, хоть и богатая, а он титулованный дворянин. И теперь папаша-барон на него прикрикнул — если, мол, будешь ерепениться, то отлучу от рода и не дам больше ни гроша, а из завещания вычеркну. Так что да, в письме были плохие новости для Мелиссы, которую ты играешь.

— Ой, как обидно… И что она теперь сделает? Я бы на её месте плюнула на этого лицемера-барончика и вообще…

Розанна сердито цыкнула и умолкла, но я заинтересовался:

— А если чуть поподробнее? Что «вообще»? В этой сцене ты сымпровизировала удачно, героиня тебе близка — вот и расскажи мне, как бы ты поступила.

— Но я ведь даже не знаю, как она там живёт, какие возможности у неё там…

— Вопрос резонный, — одобрил я. — Давай так. Сначала определись, готова ли ты остаться в проекте…

— Дмитрий, ты издеваешься⁈ Да меня из этого фильма теперь пинками не выгонишь! А если попробуете, то буду кусаться!

— Не торопись. Сначала послушай, как у нас тут всё обстоит в организационном и финансовом плане. Джеф тебе объяснит подробно, прямо сейчас. И угостит чем-нибудь на кухне. Правильно, Джеф?

Он с полной готовностью закивал:

— Конечно! Прошу, Розанна. Только не обессудьте, у меня тут не очень прибрано…

— А мне нравится творческий беспорядок, — заявила она и стрельнула глазками.

— Поздравляю с консенсусом, — сказал я. — В общем, пообщайтесь, а я пока тут кое-что допишу по свежим следам.

Они поднялись по лестнице, а я сел за клавиатуру.

Набрал короткий абзац: «Гонец подаёт Мелиссе письмо. Она пробегает его глазами, затем читает подробно. По её реакции видно, что она озадачена и расстроена».

Нажал кнопку сохранения текста, показанную мне Джефом, пересмотрел отрывок с участием Розанны и надолго задумался.

Итак, наш фильм подразумевает возможность импровизации, не завязан жёстко на текст. Актёр может привнести что-то от себя, и это отобразится в кадре.

В обычном кинематографе тоже есть режиссёры, которые допускают актёрскую отсебятину. А иногда даже поощряют и строят на ней весь фильм — такое бывает с артхаусными проектами, где авторам вообще плевать на сюжет, а ставка делается на «чистое искусство».

Но я-то сейчас хочу рассказать внятную историю, где будет завязка, кульминация и развязка. И коммерческий успех меня тоже интересует, чего уж там.

Короче говоря, подробный сценарий писать всё равно придётся, иначе кино развалится. Но в этих заданных рамках можно и поэкспериментировать…

Выбравшись из подвала, я заглянул на кухню.

Джеф увлечённо рассказывал про нейроны, а Розанна слушала и выглядела довольной. Я поинтересовался:

— И как успехи?

— Теперь я знаю, — заявила Розанна, — что вы затеяли. И согласна работать без гонорара, за процент от будущей прибыли. Мы с Джефом договорились.