Лес окутал его густой тишиной. Ветер, волновавший вдоль трассы верхушки деревьев, до сюда добраться не успел. Или утих? Андрей посмотрел вверх. Тучи и правда застыли на месте, чего-то выжидая. Под ними парила большая хищная птица, выглядывая добычу. Справа, метрах в пяти над землёй, притаилась, выглядывая из-за еловой лапы, серая в рыжину белка. Встретившись взглядом с Андреем, чуть вздрогнула, но продолжила смотреть так же внимательно и удивлённо. А ведь и хорошо же в лесу! Полной грудью вдыхая влажный пахучий воздух, Андрей чуть было не пропустил узенькую тропу, уходившую влево к просеке, где, как написано на листочке, строилась «нов. лэп». Тропа попетляла недолго и вывела на широкую, испещрённую гусеницами тракторов и колёсами лесовозов поляну, с юга пересекающую трассу, а с севера упирающуюся в кустарник с вкраплёнными в него несколькими деревьями. Они были облезлыми и клонились в разные стороны, словно их кто-то накидал сюда сверху. На карте это место было обозначено очень чётко, как ценный ориентир, которому, видимо, предвиделось долгое существование.
Когда Андрей почти поравнялся с кустарником и понял, что это небольшое, метров шести в диаметре, озерцо, окружённое редкой растительностью, он услышал где-то совсем близко два выстрела. Раздался хор голосов, то ли радующийся чему-то, то ли на что-то бранящийся. Громко заплакала и запричитала какая-то женщина. Андрей ускорил шаг, и через минуту обладатели этих голосов проявились на горизонте. Это была группа из пяти человек, среди которых, действительно, оказалась пожилая женщина в полинявшей серой фуфайке и тех же примерно лет мужик, кривоногий и с гроздью репейников в седой кудрявой шевелюре. Положив возле себя двустволку, он над чем-то склонился. Над этим «чем-то» как раз и сокрушалась навзрыд женщина. Андрей подошёл поближе и поздоровался.
– Здоро́во, – ответил ему небольшого роста мужчина, стоявший несколько в стороне от других. – Вишь, как оно.
– А что случилось-то? – Андрею действительно было интересно.
– Да Тимофеевна козу привязала к жиле этой электрической, пока та на земле лежала. Колышка, мать её, лень было настругать. А эти… ну… которы тянут, возьми да и начни тянуть-то. Так та опора-то она вон аж где, за лужей. Неуж они видят чего тянут? По инструкции, оно, надо полагать, положено проследить за порядком. Но вишь как… Коза-то и тово… – мужик изобразил висельника и перекрестился на всякий случай.
– А чего стреляли?
– Так а как её с кабеля-то снять? Те уж жилу назад не сдадут. Да они и не в курсе, наверное, что тут така трагедия. Пришлось по верёвке стрелять. А то как же? Не висеть же Янке на виду у народа. Хоть и животное, но всё равно негоже. Не по-христиански.
Понемногу картина произошедшего сложилась в голове у Андрея. На той стороне от «лужи», как выразился мужик, строителей, протягивающих воздушную линию, Андрей уже не застал. Значит, они ушли дальше, и коза провисела здесь довольно долго. Случай, конечно, произошёл комичный. Но это с какой стороны посмотреть. Со стороны бедной козы это было жутким кошмаром и крайней несправедливостью. Да и Андрей быстро изменил своё мнение, когда увидел саму козу. Это была точь-в-точь та самая Дашка, которая съела его морковку. Те же чёрно-белые бока. Даже пятна идентичной формы и топография их та же. Совпадение просто невероятное! Он даже подошёл к ней вплотную, присел на корточки и дотронулся до её живота. И в эту самую секунду она вдруг вздрогнула, закашлялась, вскочила на ноги и бросилась, ничего не соображая, в лес. Андрей аж отпрянул и упал спиной на рюкзак.
– Ота как! – воскликнул стрелок. – Эх ё. Чего пялишься-то, Тимофевна. Бега́й теперь, лови, а то поди она ещё не в курсе, что жива.
– Янка! – раскатисто взвизгнула Тимофеевна, – Янка, стой, сукина мать! Я вот тебе сейчас! Янка! – и бросилась догонять своё уже оплаканное было сокровище.
Стрелок громко рассмеялся и, обращаясь к недавнему собеседнику Андрея, сказал:
– Во, Петрович… Видел когда-нить такое? Машке расскажу – не поверит.
Однако, встретившись взглядом с Андреем, он вдруг резко умолк и, чуть нахмурившись, оглядел незнакомца с головы до ног. Потом, подняв ружьё, развернулся и молча направился в сторону деревни.
Деревня Болотная располагалась за лесом справа от ЛЭП, а станция – за лесом слева. Со всеми приключениями дорога от трассы заняла минут сорок. Ветер поднялся уже довольно сильный, и стал накрапывать дождь, когда Андрей подошёл к конечному пункту своего маршрута. Болотная станция состояла из двух строений. Первое представляло из себя каменный домик сторожки, с маленькой дровяной печкой внутри, с письменным столом, двухъярусной кроватью и одним единственным окном. К сторожке примыкал длинный гараж, составляющий с ней единое целое и отделённый изнутри только низенькой дверью, не имеющей замка. У гаража были широкие ворота снаружи, сохранившие кое-где поверх ржавчины следы тёмно-зелёной грунтовки. Правее сторожки, отделённый прямоугольной площадкой, располагался самый настоящий бункер. Это была торчавшая из холма арка с тяжёлыми воротами. Тяжёлыми они казались из-за толстого слоя земли над ангаром и из-за свинцового цвета краски, которой щедро покрыли их, судя по всему, совсем недавно. Над воротами болтался фонарь под матовой колбой – такой в советские времена называли «жёлудем». По всему периметру буквой «П», ножками упирающейся в болото, прорыли широкую, метра в три, траншею. Её заполняла густая чёрная вода. По берегам разросся рогоз, пока ещё блёклый, без коричневых бархатистых наростов. В сторону деревни через траншею перекинули мостик из толстых сосновых брёвен, по которому могла бы проехать разве что малолитражная легковушка. Фортификация выглядела серьёзной. Только это и успел разглядеть Андрей, прежде чем дождь не припустил уже не на шутку. Капли грохотали по крыше и заливали окно. В комнате стало темно. Андрей нашёл выключатель, подёргал вверх-вниз, но ничего от него не добился. Видимо, сам автомат вырубили за ненадобностью лишнего света. Электрощит наверняка в гараже. Надо разбирать рюкзак и искать фонарь.
К великому разочарованию, большой трёхлитровый термос, который Андрей перед дорогой заправил крепким кофе, оказался разбит. Не иначе – результат падения на спину после неожиданного воскресения козы. Это ещё больше осложняло задачу первого дня, а Андрей уже и без того устал, как собака. Подумав о собаке, он услышал, как на улице, за дверью, залаяла хриплым басом собака. В ту же секунду в шею впился комар. Андрей охнул и со всей дури ударил себя по шее. «Фумигатор, – пронеслось в голове. – Забыл фумигатор». А ведь думал же. Болото – значит комары жить не дадут. Будущие проблемы всплывали одна за другой. На улице снова раздался лай, и в дверь постучали.
На пороге стояли двое: мужчина лет пятидесяти, с азиатским налётом в чертах скуластого лица, в мокром тёмно-синем плаще с капюшоном, и здоровенная собака, серая, кудрявая, с большущими, как у медведя, лапами и длинной белой шерстью вокруг разинутой пасти. В породах Андрей не разбирался, но уважением к собаке проникся в сию же минуту.
– Борис, – представился мужчина, откидывая с головы капюшон и протягивая тоже несоразмерно большую относительно своего роста крючковатую руку.
Андрей посторонился, пропуская гостей в комнату, и только там пожал Борису руку. Хватка у него оказалась крепкой. Такой запросто мог оказаться и «тем самым дядей Борей», в чьей научности Андрей до сих пор ещё сомневался.
– Андрей.
– Будем знакомы. Хотя только и на один вечер. Завтра велено обратно в институт на неделю. Так что теплица на тебе будет.
– Теплица? – ничего похожего на теплицу Андрей в окрестностях не заметил.
Борис показал рукой на залитое дождём окно:
– Ну, бункер тот. Мы его теплицей называем, потому как там творятся все главные чудеса с цветами. Тебе Александрыч ключи от теплицы разве не дал?
– А, да, да. Понял. Ключи есть. А автомат где здесь у вас? А то света нет.
– В гараже. Пойдём, я тебе покажу. Кстати, это Герыч, – Борис кивнул в сторону собаки. Та посмотрела на него, вильнула хвостом и негромко тявкнула. – Гера. Не смотри, что он с виду грозный. В душе совсем как ребёнок. В детстве его охотники напугали. Теперь грозы боится и когда из ружья стреляют. Недавно там у ЛЭП кто-то пальнул два раза, так ко мне в теплицу прибежал и выйти только со мной согласился. А то ни в какую. Так что имей в виду – как громыхнёт где, ты сразу дверь открывай, а то не дай Бог в болото со страху убежит. Не найдёшь потом.
– Хорошо.
Найденный в рюкзаке фонарь светил ярко. Борис уверенным шагом подошёл к щиту и щёлкнул автоматом. Потом у двери в сторожку нажал выключатель – свет в гараже зажёгся.
В просторном помещении громоздилась невиданная Андреем никогда раньше техника – болотоход. Он даже присвистнул от удивления.
– Даа… – с удовольствием протянул дядя Боря. – Впечатляет? Газ-47. Шесть цилиндров, восемьдесят пять лошадок. Первый в своём роде. Так сказать, прародитель. Пару раз гонял на нём по топям. Зверь надёжный. Инженер к нему ковш приспособил и проходимость немного улучшил. Так что аналогов не имеет. После цветов, этот товарищ – самое ценное, что есть в этой глуши. Мечта собирателей лома. Не знавши, конечно, с ним и не управишься. Но ведь сожрать не смогут, так понадкусывают. Так что посматривай. Хотя гости тут не часто случаются.
В противоположном углу гаража действительно лежал, сиротливо прижавшись к стене, небольшой ковш. Рядом с ним – недлинная каркасная стрела, две лебёдки и толстые стальные тросы. В собранном состоянии на болотоходе вся конструкция представляла собой, судя по всему, что-то вроде тянуши. У потолка по всей длине гаража тянулась жёлтая балка с тельфером. Вот, значит, чем Инженер занимается. Если Борис имел в виду именного того самого Инженера.
– Это ты ещё орхидей наших не видел, – гордо произнёс Борис. – У самого порога здесь погреб. Там картошка, соленья всякие. Когда распакуешься, достань огурчиков пол-литровую и приходи в теплицу. Ужин у меня там готов. Покушаем, поболтаем, да я отчалю. Только крышку погреба закрыть не забудь. До тебя тут один свалился. Повезло – цел остался.