И вот забинтованный хвост снова ушел в сторону и Бишкек вложил всю силу в парирование удара. Сила решила, и его палка сломала палку Саргароса, впрочем, и сама треснула. Черт, что за невезуха-то! Ведь все сделал как нужно, подгадал время, предсказал удар и провел все как нужно, только слегка переусердствовал с силой, вложенной в удар.
Вот и стоял сейчас Саргарос с укороченной палкой и Бишкек, с таким же надломленным оружием. Первым сделал шаг Саргарос, бросив свой обрубок на землю. Дима сделал также, и они двинулись навстречу друг на другу.
Дуэль на шестах переросла в простой уличный бокс. Кулаков у ракшаса, было четыре, но удары были слабыми и Бишкек прекрасно держал удар, попутно отоваривая связками по два-четыре удара, Саргароса. И Дима думал уже дожимать ракшаса, как вдруг, Саргарос сиганул вперед и мощным ударом лап сбил с ног Бишкека.
И снова его спасло только чудо, неизвестно что помогло ему, но падая назад, он не скрестил руки перед телом, а наоборот раскинул их стороны и смог зацепиться за два столба слева и справа от себя. Ногти не выдержали такой нагрузки и слетели с рук заливая кровью пни за которые держались пальцы. Чтобы удержаться Диме пришлось применить частичную трансформацию и руки по локоть покрылись бурой шерстью, но когтей на руках не было.
Однако Саргарос не собирался быстро завершать бой. Он сел на ближайший пень и монотонно начал бить в лицо Бишкека. Удары не были сильными, но для того чтобы разбить губу или рассечь бровь, много силы не надо. После десятка тычек, лицо Бишкека распухло также, как и у Саргароса, чью морду, недавно, Дима, имея боксерскую школу за спиной, щедро расписал под хохлому.
— Зачем? Ты же Герой. Зачем ты терпишь? — Услышал Дима едва слышные слова между приезжающими в голову прямыми.
— Они моя семья. Первая и настоящая. — Ответил Дима, стараясь мансить головой, чтобы удар прошел вскользь. — А тебе зачем?
— Мне заплатили. — Ответил Саргарос, чуть шевеля губами.
— Я не отступлю! — зло скривился Дима, смотря заплывшими от синяков глазами на ракшаса.
— Тогда бей, ногами в столб подо мной.
Эти слова могли послышатся, или быть плодом фантазии в мутной голове Бишкека, но он с силой пнул вперед себя наугад метя в столб под котом. Послышался недовольный мяукающий звук, и за ним последовал глухой удар. Но Бишкек и не думал верить в свою победу. Его глаза заплыли от опухших синяков, и сам он, увы, не мог разглядеть ничего.
Тишина на несколько секунд повисла в воздухе неестественным звоном, как вдруг взрыв ликования окутал его волной. Неужели он победил? Пальцы с обломанными и разодранными в мясо ногтями разжались и он тоже рухнул вниз.
— Охренеть, — послышался мурлыкающий голос Саргароса.
— Почему ты помог? — этот вопрос жалил его словно пчела. Ну не мог ракшас сначала люто биться с ним и победить, чтобы потом отдать ему победу.
— А хрен его знает. Только никому ни слова!
Он победил! И это главное. Ольха подбежала и, рухнув на колени, обняла его, заливая слезами, которые щипали ссадины. Дима не видел ее, но знал — это она. Узнал по запаху просто. А еще, по двум шершавым горячим язычкам Кая и Герды, начавшим лизать его лицо.
— Это был хороший бой, Бишкек, — вдруг до его ушей донесся голос, который он, кажется, забыл, это был голос КУВа. А затем, его тело окутало прохладой, от которой переставали ныть мышцы и щипать пальцы, утыканные занозами.
— Да уж. — Согласился высокий звонкий голосок Алисы.
Через минуту, Бишкек, наконец, смог открыть глаза и убедился, что чувства его не обманули: рядом стоял Артем с рыжеволосой Алиской и оба они, улыбались. А позади них стояли еще двое человек, сильно выделяющихся на фоне местных жителей. Высокий, смуглокожий, жилистый человек, с такими же ярко-желтыми зрачками как у него самого, и довольно высокий, но худой и нескладный парень, с открывающимся пушком первой поросли на щеках.
— И ему помоги Артем. — Попросил Дима, указав на стонущего от боли Саргароса, к которому не подошел ни один лесной кот.
Вот кто попросил его победить Бишкека, вот кому нужны были Кай и Герда, и кто поняв, что не получит малышей, просто отказался от своего бойца.
— Ты серьезно? — Артем удивился и поднял бровь, но все же протянул руку к ракшасу.
— Я ему должен. — Ответил Бишкек, смотря на ничего не понимающую Ольху.
И только снежно-белым котятам с черными отметинами на лбу, было не до разборок взрослых, их занимали гораздо более важные вещи: они напали на Плинтуса и старались укусить его за ухо.
Глава 20
Закованные в латы рыцари обступили Лиану Джинкс и Батура прямо на рыночной площади, отрезая их от возможности побега. Причем кроме праздных жителей, торговцев, старательно сворачивающих свои лавки и гостей Китежа, за ними, с неким страхом, наблюдала только что спасенная урса. Вернее, не все просто хлопали глазами в растерянности, часть охранников встала рядом с Лианой и Джинкс и подняли руки в магических перчатках для боя. В них, острыми языками пламени горели магические кристаллы.
— Непостижимо! — произнес грандмастер Иприх. Он был в кольчужной броне, одной руке держал полуторный меч, в другой чернел сгусток тьмы, по поверхности которого мелькали молнии. — Орк-налетчик в Китеже.
— Дедуля, кочуй отсюда, — процедила сквозь зубы маррида, смахнув с лица отрастающие алые волосы, — или до следующей пенсии не дотянешь.
Из строя вышел Гершвальд и, прикрываясь ростовым щитом, произнёс строгим голосом:
— Последнее предупреждение, чужеземцы. Отойдите и не мешайте, или будете уничтожены.
В качестве подкрепления своих слов он поднял вверх руку, и на черепичной крыше здания появилась пятерка арбалетчиков, взявших попаданцев с юга в прицел. Команда гостей из Фашираз обступила Джинкс и Лиану, которая теперь призвала всех духов. А вот Настя, наоборот выступила на шаг вперед с коварной улыбкой. Гершвальд, видимо, расценил это как отказ, и опустил руку в латной перчатке.
Пятерка болтов, жужжа оперением, сорвалась с арбалетов. Но, по приближении, они сменили траекторию полета от порыва ветра, созданного Джинкс, уходя выше над головами. Не смотря на это, стальные жала болтов все же нашли своих жертв и, пробив блестящие кирасы по самое оперение, углубились в стоящих позади рыцарей ордена. Те счастливчики тут же захрипели, а Иприх начал увеличивать магический черный шар в руке, струящийся тьмой.
— Стоять! — громкий женский голос прокатился по торговой площади. И казалось он лился, со всех сторон. Иприх, видимо, узнал того, кому принадлежал этот голос, и заряд чёрного огня с молниями начал таять и растворяться в воздухе туманными облаками.
Однако Гершфельд не останавливался, и медленно прикрываясь щитом, сокращал расстояние с кучей противников. В этот момент его окликнул грандмастер, приказав замереть. Тут же из-за поворота появилась молодая девушка с розово-лиловыми волосами и довольно милым но рассерженным лицом и быстрым, уверенным, шагом приблизилась к старику.
— Иприх, друг мой, — ее голос был ядовито-ласковым. — Ты приходишь ко МНЕ в гости и затеваешь у МЕНЯ ЖЕ драку? — девчонка сделала акцент на словах, относящихся к ней, проведя тонким и аккуратным пальчиком по латной броне грандмастера ордена.
— Хельга, поверить не могу, что ты принимаешь у себя в гостях орка! — нашелся с ответом Иприх, и плюнул под ноги от неподдельной брезгливости к зеленокожему.
Хельга, видимо, восприняла этот плевок на свой счёт и вздернула бровь в немом вопросе. Иприх сразу понял, к чему это приведёт, и быстро поправился.
— Я не ищу вражды, Хозяйка мертвой воды.
— Вот и славно, — улыбнулась двадцатилетняя девушка, с которой так почтительно общался Иприх. — значит, твои люди больше не вынут мечи и ножен в Китеже.
Хельга ловко завершила, казалось, неминуемую стычку с кровопролитием. Однако даже те, кого сразили арбалетные болты уже сами стояли на ногах, благодаря хилерам в отряде Иприха. Сам же грандмастер демонстративно отвязал с пояса ножны с мечом и сунул молодому парню. Джинкс пригляделась повнимательнее, и вдруг поняла — это был Спартак.
— Гриша? — негромко спросила Настя и парень обернулся.
Это был он! Точно, он! Парень смотрел на девушку и, сначала замялся, словно не сразу узнал её. Но тут в разговор вмешался Гершвальд, который всё ещё буравил Джинкс взглядом, полным неприязни. Неприязнь эта была адресована не ей конкретно, а скорее, всем им, за то, что они стоят рядом с орком.
— Спартак, ты его знаешь? — спросил он и почесал латной и перчаткой густую каштановую бороду.
— Да, мастер, — кивнул Спартак и теперь уже сунул меч Иприха в руки своего начальника.
Он сделал шаг на встречу Джинкс, первый и довольно неуверенный. Видимо, он не совсем узнавал её в таком обличии с очень короткими красными волосами и темной кожей, на которой светились бирюзовые руны. Но, всё-таки, он признал Джинкс, а это было главное.
Настя сделала шаг навстречу. Батур хотел было выйти вперед, чтобы защитить хозяйку от идущего на неё вооружённого рыцаря, но девушка легко осадила своего зеленого питомца. Следующие шаги были уже более уверены и, под конец, Гриша и Настя побежали навстречу друг другу, точно в женском фильме про любовь.
Они обнялись, пытаясь наверстать все то, что было упущено за время их расставания. Но продлилась это идилия недолго. Широкий обоюдоострый меч прошёл сквозь латы Спартака и тонкий шелк одежды Джинкс, в области груди. После таких ран, не выживают. В довершении, меч был провернут и с противным хлюпаньем густой крови вышел обратно. Когда, уже мертвые, но всё ещё не отпускающие друг друга из объятий, влюбленные упали, за их спиной стоял Гершвальд, с мечом обагренным кровью до самой гарды.
Он прекрасно понимал, что нарушил прямой приказ своего командира, но не мог по-другому, потому что Спартак — предатель. Он был прав и сейчас, нисколько не жалел об этом. Гершвальд был обязан убить молодого рекрута, который так лихо начал подниматься по иерархии ордена.