15 июля 1841 года около семи часов вечера примерно в четырех верстах от города Пятигорска состоялась дуэль поручика М. Ю. Лермонтова с отставным майором Н. С. Мартыновым. В качестве секундантов присутствовали М. П. Глебов, А. И. Васильчиков, А. А. Столыпин и С. В. Трубецкой.
Расстояние между барьерами составляло 15 шагов (по другим данным – 10 шагов). Для определения исходных рубежей в каждую сторону отмерили еще по 10 шагов.
Условия дуэли состояли в следующем. Стрелять могли до трех раз или стоя на месте, или на ходу, или подойдя к барьеру. Стрелять можно было только между счетом «два» и «три». Время между счетом «два» и «три» определялось в 10–15 секунд. Осечка считалась за выстрел.
После команды «Сходись» Лермонтов остался на месте и поднял пистолет вверх. Мартынов, все время целясь в Лермонтова, подошел к барьеру.
После этого начался отсчет. По счету «три» никто из дуэлянтов не выстрелил.
Секундант Столыпин крикнул: «Стреляйте, или я развожу дуэль». Лермонтов произнес: «Я в этого дурака стрелять не буду».
После этих слов Мартынов произвел выстрел. Пуля прошла через тело навылет, что повлекло практически мгновенную смерть.
В течение нескольких часов, пока не прибыл экипаж из Пятигорска, тело Лермонтова находилось на месте дуэли в сильнейшую грозу под проливным дождем.
М. Ю. Лермонтов. Вид Тифлиса. 1837
По возвращении в Пятигорск секундант Глебов доложил о случившемся коменданту Пятигорска полковнику В. И. Ильяшенкову.
В тот же вечер Глебов и Мартынов были арестованы. На следующее утро арестовали Васильчикова.
Участие в дуэли секундантов Столыпина и Трубецкого было скрыто.
В советской литературе четко прослеживается мысль, что М. Ю. Лермонтова убил царский режим, которому поэт был не угоден. Этим, по мнению авторов, обусловлена и мягкость наказания Мартынова и секундантов.
Какие обстоятельства состоявшейся дуэли нужно было выяснить следствию и суду для установления степени вины ее участников? Действительно ли Мартынов с учетом обстоятельств дуэли фактически совершил убийство Лермонтова, а секунданты допустили бесчестные действия и грубо нарушили правила дуэли?
Ответы на эти вопросы продолжают волновать исследователей и в настоящее время.
М. И. Давидов в своем публицистическом произведении о дуэли Лермонтова с Мартыновым «Дело номер тридцать семь» пишет следующее:
«Укажем основные пункты лжесвидетельства Мартынова и его секундантов:
1. Утаено от следствия жестокое условие трех выстрелов, по которому Мартынов имел возможность с трех попыток с очень близкого расстояния поразить Лермонтова, который отказывался от своих выстрелов. Секунданты сделали подсказку Мартынову исключить из своих показаний упоминание о смертельных условиях дуэли. Рукою «друга» Лермонтова М. П. Глебова выведено: «Покамест не упоминай об условии трех выстрелов; если позже будет о том именно запрос, тогда делать нечего, надо будет сказать всю правду». Правда не была сказана, так как запроса, естественно, от сочувствующих Мартынову и секундантам следователей не последовало.
2. Секунданты и Мартынов «увеличили» в показаниях расстояние между дуэлянтами с действительных 10 шагов до мнимых 15!
3. Скрыли факт о высоко поднятой вверх руке Лермонтова с пистолетом и о выстреле поручика в воздух.
4. Утаили от правосудия категорический отказ поэта стрелять в своего противника, высказанный еще до поединка.
5. Не сообщили, что Мартынов выстрелил после команды «три», когда по условиям стрелять уже было нельзя.
6. Совершили сокрытие всех нежелательных свидетелей поединка (Столыпина, Трубецкого, Дорохова, Чалова и др.).
7. Пытались запутать вопрос, от кого исходил вызов на дуэль. Якобы Лермонтов после ссоры произнес слова «потребуйте от меня удовлетворения», которые заключали в себе уже косвенное приглашение на дуэль. Поэтому Мартынов якобы был вынужден сделать вызов, который с его стороны был лишь формальным актом, а инициатива поединка исходила от Лермонтова»[27].
Как видно из сделанных Давидовым М. И. выводов, он прямо утверждает, что были серьезные нарушения как правил проведения дуэли, так и порядка расследования дела о дуэли. Однако не все так однозначно и просто.
Прежде всего, необходимо определить, к какой категории, согласно дуэльным правилам, можно отнести состоявшийся поединок.
Дуэльный кодекс де Шатовильяра в разделе VI содержит описание видов дуэли на пистолетах.
К ним, согласно кодексу, относятся: дуэль на пистолетах стоя на месте, дуэль на пистолетах по желанию, дуэль на пистолетах с приближением, дуэль на пистолетах с остановкой, дуэль на пистолетах по параллельным рубежам, дуэль на пистолетах по команде.
В рассматриваемом случае происходил поединок по правилам дуэли на пистолетах с приближением. При этом были использованы элементы и правила дуэли на пистолетах по команде.
Официальным источником, содержащим условия и описание произошедшей дуэли, являются материалы следственного и военно-судного дел о дуэли Лермонтова с Мартыновым.
Участникам дуэли – обвиняемым Мартынову, Глебову и Васильчикову – Следственной комиссией в письменном виде были представлены вопросы.
Это называлось допрос по допросным пунктам. Такая форма допросов применялась к чиновникам, дворянам и другим лицам, которые способны правильно излагать ответы на поставленные вопросы.
Вызывает интерес форма письменного обращения Следственной комиссии к обвиняемым: «Покорнейше просим Ваше Благородие… – для Глебова («Покорнейше просим Ваше Высокоблагородие…» – для Мартынова; «Покорнейше просим Ваше Сиятельство…» – для князя Васильчикова…) – уведомить нас на сем же», и далее указан список вопросов.
Создается впечатление, что это не следователь, а подчиненный задает вопрос своему начальнику.
Суть показаний Мартынова, Глебова и Васильчикова сводится к следующему.
Причиной дуэли были шутки и остроты Лермонтова в отношении Мартынова, которые закончились ссорой на вечере у Верзилиных; секундантами на дуэли были Глебов и Васильчиков; никого, кроме указанных лиц, на дуэли не было; барьер был отмерен в 15 шагов; Мартынов первый пришел к барьеру, ждал некоторое время выстрела Лермонтова, после чего произвел выстрел.
В период следствия Мартынов и секунданты общались и согласовывали показания, что в то время было обычным явлением. Одной из задач такого поведения, видимо, была необходимость скрыть присутствие на дуэли А. А. Столыпина и С. В. Трубецкого.
Столыпина могли сурово наказать за недавнее участие в другой дуэли (он участвовал в дуэли Лермонтова с де Барантом), а Трубецкого – за нахождение в Пятигорске без разрешения.
Правомерность нахождения Столыпина в Пятигорске также является спорной. Он и Лермонтов имели медицинские свидетельства о болезни, однако к месту службы, как это полагалось, из отпуска они не прибыли.
Д. Алексеев в примечании к своей статье «Новые обстоятельства пребывания Лермонтова в Пятигорске в 1841 году» писал: «Неясно, кем, когда и где были выданы упомянутые медицинские свидетельства о болезни за № 305 и 306. Вероятно, все же не врачами военных госпиталей в Ставрополе или Георгиевске, а каким-то доктором, пользующим обычных штатских посетителей Минеральных Вод, потому что эти справки не произвели никакого впечатления на опытного полковника Траскина: он признал их «неуважительными», и впоследствии Лермонтову со Столыпиным пришлось заново добывать новые свидетельства у врача Пятигорского военного госпиталя Барклая де Толли».
Кроме того, оба – и Столыпин, и Трубецкой – находились у Николая I на плохом счету.
Стараниями Столыпина от назойливых притязаний Николая I была избавлена дама, которой Столыпин помог незаметно уехать за границу, о чем Николаю I стало известно.
Гораздо хуже император относился к Трубецкому, которого он всегда жестоко наказывал за малейшие проступки.
Показателем отношения Николая I к С. В. Трубецкому является тот факт, что на состоявшуюся 22 января 1839 года свадьбу его родной сестры Марии Трубецкой, на которой присутствовала царская семья, Трубецкого он не допустил.
Глебов в записке Мартынову писал: «Я и Васильчиков не только по обязанности защищаем тебя везде и во всем, но и потому, что не видим ничего дурного с твоей стороны в деле Лермонтова и приписываем этот выстрел несчастному случаю (все это знают, судьба так хотела, тем более что ты третий раз в жизни стрелял из пистолета; второй, когда у тебя пистолеты рвало в руке, это в третий), а совсем не потому, что ты хотел пролить кровь, в доказательство чего приводим то, что ты сам не походил на себя, бросился к Лермонтову в ту секунду, как он упал, и простился с ним. Что же касается до правды, то мы отклоняемся только в отношении к Т. и С. <Трубецкому и Столыпину> которых имена не должны быть упомянуты ни в коем случае».
М. Ю. Лермонтов. Военно-Грузинская дорога близ Мцхеты. 1837
В ходе следствия были допрошены хозяйка дома, где произошла ссора Лермонтова с Мартыновым, – М. И. Верзилина, крепостной дворовый Иван Соколов, крестьянин Илья Козлов, дворовый человек Иван Смирнов, крепостной дворовый Иван Вертюков, однако их показания не имели никакого значения.
Вместе с тем не были допрошены Трубецкой, который входил в близкое окружение Лермонтова, а также Столыпин, являвшийся для Лермонтова, как уже указывалось, самым близким другом, а кроме того, родственником.
Вместе со Столыпиным Лермонтов приехал в Пятигорск, где они проживали в соседних комнатах. В момент вызова на дуэль Столыпин находился рядом.
Даже если Столыпин не был бы секундантом, он не мог не знать о причинах дуэли, обстоятельствах вызова на дуэль, попытках или, наоборот, об отсутствии попыток секундантов примирить противников, об условиях дуэли, то есть о существенных обстоятельствах, которые должно было установить следствие.
Можно предположить, что Столыпина и Трубецкого не стали допрашивать по следующей причине.