и были одни в вольере, то им было все равно, в какой почве устраивать тайник. Если конкуренты могли и видеть, и слышать их во время данного занятия, это тоже никак не сказывалось на месте закладки тайника. В первом случае никто не мог видеть, где спрятана ценная добыча. Там же, где за сойками наблюдали сородичи, им было ясно, что тайну соблюсти все равно не удастся. Но вот если конкуренты не могли видеть, но находились в пределах слышимости, то сойки выбирали бесшумный песок. В этом случае возрастал шанс, что потенциальные воры не смогут найти запасы. Сами воры тоже вели себя в такие моменты тише. Обычно сойки довольно шумно общаются друг с другом, но при наблюдении за местом закладки тайника смолкают. Очевидно, это делается для того, чтобы не выдать своего присутствия. Таким образом, было выяснено две вещи: птица, оборудующая склад запасов, способна поставить себя на место сородичей и понять, наблюдают ли они за ней. Будущий вор тоже планирует свои действия на длительную перспективу и затихает, чтобы повысить свои шансы на успешное разорение чужого тайника с продовольствием.
Но воровство, если понимать его как сознательное присвоение чужого имущества, встречается не только в рамках одного вида животных. Следы разграбления запасов одних животных другими зимой заметны во многих лиственных лесах. Там можно обнаружить ямы глубиной в полметра с разбросанными по краям комьями земли. Это следы работы кабанов в «годы откорма» – так специалисты называют периоды массового плодоношения буков и дубов, что раньше было подлинным благом для крестьян. Они выгоняли своих домашних свиней в лес, чтобы те как следует нагуляли жир перед зимним забоем. Сегодня выпас свиней в лесах запрещен (во всяком случае, в Центральной Европе), но термин остался. Разумеется, дикие свиньи делают то же самое, что и их одомашненные родственники, – запасаются слоем жира на зиму. Но если все плоды с земли собраны, а урчащий желудок требует еды, то ее можно найти глубоко под землей, где мыши устраивают свои кладовые. Даже в самые сильные морозы земля промерзает лишь на несколько сантиметров ниже слоя опавших листьев, а в мышиных норах держится постоянная температура – 5 градусов тепла. Листья, мох и отсутствие сквозняков делают жизнь в них вполне приемлемой – разумеется, если в гости не заглянут кабаны. У них очень чувствительные носы, и они чуют норы мелких грызунов за несколько метров. Из опыта кабанам известно, что эти зверушки очень трудолюбивы и запасли много семян на зиму, причем все они сконцентрированы в одном месте. Но эти запасы, которых мышам хватило бы на несколько месяцев, для кабана представляют собой лишь легкую закуску. Однако часто мыши живут большими колониями, поэтому нескольких таких кладовых вполне могут снабдить его необходимыми калориями в холодный день. Кабаны роют землю вдоль мышиных ходов до тех пор, пока не наткнутся на кладовую и не опустошат ее. Мышам остается только спасаться бегством. Что их ждет – неизвестно, поскольку добыть корм в зимних условиях не так-то просто. Если же сбежать от кабана не получается, то он съедает заодно и мышей. Свиньям нравится мясо с гарниром, а мышам в этом случае удается избежать медленной голодной смерти.
Как оценить эти поступки с моральной точки зрения? Разграбление мышиных кладовых кабанами нельзя назвать кражей в чистом виде. Ведь они крадут не у своих сородичей. И, хотя животные прекрасно понимают, что лишают мышей запасов, для них это совершенно нормальный способ добычи продовольствия, даже если у мышей на этот счет другая точка зрения.
Смелость города берег!
Если бы животные руководствовались только строго установленной генетической программой, то все особи одного вида одинаково реагировали бы на схожие ситуации, так как поступление в кровь определенной порции гормонов вызывало бы соответствующие инстинктивные действия. Но на самом деле это не так, что вы можете видеть по поведению своих домашних питомцев. Бывают смелые и трусливые собаки, агрессивные и ласковые кошки, пугливые и совершенно флегматичные лошади. Характер животного зависит от индивидуальной генетической предрасположенности и не в последнюю очередь – от влияния окружающей среды, то есть от личного опыта. Например, наш пес Барри был маленьким трусишкой. Как уже было сказано, до прихода в нашу семью он сменил ряд хозяев и до самой своей смерти боялся, что его опять бросят. Он приходил в чрезвычайное возбуждение, когда мы ездили в гости к родственникам и брали его с собой. Откуда ему было знать, не передадим ли мы его опять кому-нибудь? Барри постоянно чесался, выражая этим свою нервозность. В конце концов мы решили, что лучше будет оставлять его на пару часов одного дома.
Возвращаясь, мы убеждались в том, что Барри абсолютно спокоен. К старости он стал глуховат и не слышал, что мы вернулись. Пес продолжал дремать до тех пор, пока его не будила вибрация пола от наших шагов. Только после этого он поднимал голову и смотрел на нас сонными глазами. Барри был воплощением трусости, но можно найти и совершенно противоположные примеры. Для этого нужно заглянуть в лес.
Образцом особой смелости стал для меня один олененок, который вместе с матерью залез через забор в мой лесной питомник. Я построил этот забор вокруг участка, где ураган повалил сосны. Чтобы придать лесу естественный вид, мы посадили там маленькие лиственные деревца, которые необходимо было защитить от любителей полакомиться молодыми растениями. Мы огородили их проволочным забором высотой два метра. Но однажды сильный ветер повалил стоявшую неподалеку сосну прямо на забор, и она придавила его к земле. Через образовавшийся проем в этот рай зашли косули и, как уже было сказано, олениха с детенышем. Здесь их никто не мог потревожить, и они в полном спокойствии объедали вкусные молодые побеги. Я воспринял эту ситуацию совершенно иначе. Дорогой забор оказался бесполезным, а мечта когда-нибудь увидеть естественный дубовый и буковый лес отодвигалась на неопределенное время. Поэтому я вместе со своей собакой Макси выдвинулся вслед за нарушителями, чтобы выгнать их из питомника. Для этого я открыл калитку в заборе с одной стороны, а сам погнал зверей к ней вдоль забора. Им пришлось спасаться бегством, потому что в действие вступила Макси. Она, повинуясь моим командам, металась по кустам. Одна из косуль выбежала рядом со мной через калитку, правда всего лишь для того, чтобы в двадцати метрах вновь проползти под забором в небольшую щель. С оленями тоже не удалось добиться успеха, и этому помешал как раз олененок. Мать пыталась вывести его через калитку, потому что Макси уже неслась к ним на всех парах. Но тут олененок решил, что с него хватит. Он развернулся и с угрожающим видом двинулся в сторону собаки. Обычно Макси не страдала недостатком смелости. Она практически никого не боялась, но ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы на нее нападал маленький олененок. Она озадаченно остановилась, а олененок продолжал приближаться к ней, и она в конце концов отступила. На этом операция закончилась. В тот день я позволил животным остаться в питомнике. Уважение к собаке было потеряно, и мне оставалось только усмехаться про себя, вспоминая мужественного олененка. Мне еще никогда не приходилось видеть ничего подобного. Вообще-то это мать должна была встать между ним и собакой, чтобы защитить олененка.
Но что такое вообще смелость? Мы вновь имеем дело с понятием, которое толкуется всеми по-разному и весьма расплывчато (попробуйте сами с ходу дать ему определение). Однако общий смысл вроде бы ясен: некое действие в силу своей важности совершается, несмотря на явную опасность. В отличие от бравады и куража, смелость считается положительным качеством. В этой связи можно сказать, что олененок, безусловно, вел себя правильно.
Точно так же мужественно ведут себя и уже упомянутые дрозды-рябинники, высиживающие птенцов на соснах возле нашего лесного дома. Завидев ворону, своего злейшего врага, они не сидят безучастно и не наблюдают за тем, как она таскает их птенцов. Они всей колонией атакуют ее прямо в воздухе, окружают со всех сторон, пикируют сверху. Ворона без труда могла бы не только защититься от любого из этих воинственных крох, но и покалечить их. Но решительная атака с таким перевесом сил приводит ее в замешательство, и она вынужденно переходит к обороне. Дрозды целенаправленно, хотя и незаметно уводят ворону все дальше от гнезд и, похоже, основательно действуют ей на нервы, поскольку обычно уже через пару минут она отступает и скрывается. Можно ли сказать, что дрозды смелые? Или они просто отрабатывают генетическую программу, которая заложена в них на случай появления врага? Здесь присутствует и то и другое. Но в аналогичной ситуации и у людей все было бы, пожалуй, так же. Не все дрозды реагируют столь смело и упорно. Каждая птица ведет себя по-своему, и от этого зависит то, насколько яростными будут атаки и как далеко стая будет преследовать ворону. Какой-то из дроздов лишь недалеко отлетает от гнезда, а какой-то смело гонится за вороной еще несколько сотен метров.
Можно ли считать, что робкие автоматически оказываются в проигрыше? Нильс Дингеманзе и его команда исследователей из Института орнитологии Общества Макса Планка придерживаются на этот счет иного мнения. Они изучали свойства характера синиц и выяснили, что робкие особи лучше уживаются с собратьями по виду. Синицы не вступают в конфликты и предпочитают жить в маленьких группках единомышленников, не образуя больших стай.
Они ведут себя медленнее и спокойнее, не так быстры на подъем, но при этом порой обнаруживают вещи, которые их смелые и быстрые коллеги часто упускают из виду, например семена, оставшиеся с прошлого лета. Именно потому, что смелые и робкие особи обладают в равной степени и достоинствами, и недостатками, они смогли в ходе эволюции сохранить эти свойства характера до наших дней.
Черно-белое восприятие
Вообще-то людей часто интересует, что чувствуют животные. Но этот интерес обычно затрагивает не все виды. Его редко проявляют по отношению к тем существам, которых мы воспринимаем как опасных или вызывающих отвращение. «Зачем нужны клещи?» – мне часто задают этот вопрос, и меня это каждый раз удивляет. Я не считаю, что каждое животное обязательно должно выполнять какую-то специфическую функцию в экосистеме. Вы считаете, что из уст лесничего это утверждение звучит несколько странно? Но, по-моему, такой принцип позволяет с должным уважением относиться к любому существу.