Смотрю на неё и молчу. Папа откашливается. Он один из тех, кто с трудом человеческую глупость переносит.
- Алёна не патологоанатом, она судебно – медицинский эксперт, - назидательно сообщает Наташа.
Час назад я испытала шок от восторга. Они с папой мне сюрприз сделали. Подруга к мужу в Женеву летела, и сделала крюк… небольшой, чтоб со мной повидаться.
Как бы она не старалась, мне всё равно, в конечном счете, приходится вступать в диалог. Объяснять разницу между нами и патонатами, излить душу – как я решилась в такую «жуткую» сферу идти, рассказывать из чего работа моя состоит. Спасибо, что хоть сценку показывать не приходится - «Как Алёна приезжает на место совершения преступления».
- А какая смерть самая легкая? Как по - твоему, так чтоб не страшно, - после ее вопроса смотрю на Борю, он тут же взглядом передо мной извиняется.
Смерть и «не страшно» - вещи диаметрально противоположные. Всегда.
- Такой не бывает, Ульян. Умирать страшно всем, и тем кто болеет долгие годы, и тем кто суицид совершает, и тем у кого не совместимое с жизнью ранение. Мгновенная смерть – понятие абстрактное. За пять минут предсмертной агонии столько боли и ужаса человек испытать успевает. Я нет, даже думать о таком не хочу. Асфиксия, удушье – сущий кошмар. Порядка десяти минут метаний и борьбы организма за жизнь. При нехватке кислорода, каждая минута длинною в годы становится. Колоссальное угнетение сознания. Надо думать о том, как ты хочешь жить, а не как умирать, - очень хочется тему на нет свести.
Буду считать, что собеседник я интересный, раз Ульяна не останавливает свой поток вопросов.
- А часто вы вскрытия не производите, если причина и так ясна?
- Она порой не может быть стопроцентно ясной даже после вскрытия. Для подтверждения диагноза проводятся экспертизы различные, от крови до частичек органов проверяются.
- Вот смотри, привезли тебе труп, у него из груди нож торчит. Зачем вскрывать?
- Не проводится вскрытие только по решению, документальному, следователя или прокурора. Без него нам необходимо черепную коробку, грудную клетку и брюшную полость исследовать. Обязательно. Я могу, к примеру, предварительно заключение дать, если следствию надо в сжатые сроки определить, куда двигаться, но итоговое всё равно будет через неделю – две. Нож воткнуть могут и посмертно. И это уже статьи для обвиняемого совершенно разные. Или же наоборот, его могли избить предварительно, мучить, издеваться. Классификация и сроки разные вполне могут быть.
- А можно не понять и живого человека вскрыть? - глаза у моей собеседницы пылают. Сенсации ждет.
Мимолетный взгляд на папу бросаю. Он посыл мой улавливает. Откидывается на спинку стула.
- Если отвлекся, или в запаре, то конечно. Кричат правда сильно, - губы плотно сжимаю в досаде.
- С кем не бывает, - флегматично добавляет папа, тянется за бокалом минералки. – У нас тоже, разрез сделали, а оказалось не с сердцем проблема. А что уже делать? – смотрит в глаза Уле, серьезно. – Приходится оперировать, - головой покачивает, мол, вот такие дела.
Все собравшиеся сарказма не уловили. Только Ната, прикрыла рот салфеткой и ржет беззвучно, аж слезы в глазах собрались.
Вопросы почему – то прекращаются. Обсуждается всё, от учебы Марка, моего племянника старшего, до беременности сестры. Только тема работы больше не поднимается. Шлю воздушный поцелуй папе через стол, он ловит игриво. Выглядит очень довольным.
- Пошлите, девчонки, покурим, - обращается к нам с Натой. – Позвоним Кириллу Алёнкиному. Он прилетел, Наташ? – подруга кивает в ответ.
- Ты ох**ла? – спрашиваю одними губами, повернувшись к ней.
- У него игра, - врет, глядя мне в глаза.
- Пи*ди меньше, - выходит из меня не шепотом. Упс.
Мама тут же ойкает, краской заливает.
- Кто такой Кирилл? Мальчик Алены? Дочь, ты почему не рассказала сама? Как же так, мы его не позвали, - всплескивает моя родная руками.
С кислой рожей смотрю на Наташу. Давай теперь сама объясняй. Я же им говорила, что никого. Времени нет, работа и ещё раз работа.
- Ой, Лидия Витальевна, Алёна Вам не сказала? Такой мальчик хорошенький. А какой романтичный, столько цветов ей перед отъездом подарил. Сейчас покажу, - тянется за своим телефоном, под аккомпанемент моей бьющей об пол челюсти.
Так знатно меня никто не топил.
- Что, блд, это было? – спрашиваю как только Наташа ко мне на веранду выходит. Я позорно сбежала. – Что за микс из мужиков и их поступков?
- Даю Кириллу шанс, - спокойно отвечает, устраиваясь напротив меня. – Леня, прости меня, детка, для тебя староват. О женатиках и говорить не хочу.
- Тебе не стыдно мою маму обманывать?
- А кто обманывает? Ты с ним из клуба уехала? Уехала. Спал он где? В твоей квартире. С твоим занудством это уже почти семейная жизнь. Шаг семимильный. Ты чего уперлась? Реально парень в тебе заинтересован, стал бы столько времени тратить. За разницу в возрасте только молчи, - ладонь вперед выставляет, осекая меня. – Перестань себя недооценивать. Ты потрясающе выглядишь.
- Подтверждаю. Когда я её семнадцатилетнюю с собой на конференцию в столицу взял, наглецы её в моем присутствии обольстить пытались. Не смогли устоять, - к нам, поднимаясь по лестнице с улицы, папа присоединяется. – За эти годы ты не изменилась, - ой, да конечно, больше десяти лет.
- Они меня отбить у тебя пытались. Кто бы из них догадался, что дылда, за метр семьдесят, твоя дочка несовершеннолетняя, - подвигаюсь, чтобы папа рядом мог сесть, что он тут же и делает.
По папе и сейчас возраст трудно определить. Он в форме себя держит отличной. Спортзал, плаванье, закаливание, активный отдых по мере возможности. Так, сединой слегка только тронут.
Обхватывает ладонью мою голову и тянет на себя, в волосы целует, затем обнимает крепко.
- Позови его к нам в гости, Алён. Совместный ужин ни к чему не обяжет. Мать слегка успокоим хотя бы. Обещаю парня не пытать, со всяком случае с пристрастием.
Глава 36
Просыпаюсь я от того, что дверь в мою спальню с силой хлопает об косяк. Ну как просыпаюсь – подпрыгиваю на кровати, и резко сажусь. Тут же кровать, в области моих ног прогибается. Наташа пожаловала.
С разбегу запрыгивает, дико при этом визжит.
- Пижамная вечеринка, детка! – делает несколько прыжков на матрасе, высоко поджимая ноги. С первую секунду зажмуриваюсь, мне кажется, что она ёкнется на пол.
На моё счастье она останавливается, снимает блокировку с телефона, который держит в руках и включает радио. Судя по репертуару – ретро волна. Затем начинается вакханалия. Как обезумевшая скачет по кровати, виляя при этом всеми выпирающими, снизу и сверху, частями тела. Подпевая при этом громко и невпопад.
- Вообще – то я сплю. И вечеринки пижамные устраивают по вчерам, - буркаю, после его тяну на себя одеяло, совершенно не беря во внимание то, что подруга стоит в том числе и на нем.
За опрометчивость мне тут же прилетает. Ржущее тело валится сверху.
- Просыпайся, бодрое утро! Давай петь и танцевать. Мы дома одни, - кричит у меня над головой. – Твои все уехали. Женщины в магазин, дети в школу, мужчины на работу.
- Я с папой съездить хотела, - просила его взять со мной, мальчика навестить.
- Он перед отъездом показал мне где хранится шампанское! – восклицает торжественно. – Откроем по - гусарски?! И будем праздновать!
- Что?
- Что – что, отпуск твой! – крепко обнимает меня через одеяло, старается растормошить, дергает из стороны в сторону.
Не знала бы её, подумала, что наркоманит по - тихой.
- Что – что, кто бухает с утра? Только алкаши, - пытаюсь увернуться от её щекотушек, и всё сильнее запутываюсь в одеяле.
- Ага, а трахаются по утрам только извращенцы, - начинает смеяться безудержно, отчего отпускает меня из захвата. Лежит на спине, раскинув руки и заливается таким задорным смехом, что не заразиться я не могу. Сон как рукой снимает. – Вот ты дотошка – задолбашка. Как у такого крутого отца такие скучные дочки родиться могли… Ладно, причину по которой ты мужика так щепетильно выбираешь, я понять могу, но с алкоголем то что?
- Вставай уже женщина бессовестная. Кофе пить пойдем. Все постельное мне сбила, - скидываю с себя одеяло, зеваю, потягиваюсь и встаю.
- Ох, эти ноги, да на мои бы плечи, - подруга говорит на грязно - русском, с диким горным акцентом.
- Боже. Наташа. Пятый десяток, прием! – упираюсь ладонями о кровать и к ней наклоняюсь, произношу громко, над её ухом, прям как она мне минутою ранее.
- Потыкай мне ещё тут возрастом. Ох, молодежь. Мы с Вадимом у мелкого презики недавно стрельнули, - от того как она лихо тему переводит у меня дух захватывает.
- Сама купила, сама потратила, - вздыхаю.
- Отож. Удачное вложение денежных средств, - Натик вслед за мной поднимается быстро с постели. – Пошли, покормишь меня. Я тебе за это спою, - начинает прочищать горло.
Пожалуйста, пусть во мне через десять лет будет столько же энергии сколько в ней сейчас.
Спускаемся вместе первый этаж. Дом непривычной тишиной поглощен. Марк парень шумный, мега контактный. Сидит со мной и Наташей в гостиной до полуночи ушки греет свои, пока Аня, сестра моя, ему нагоняй не устроит. Без него в доме слишком спокойно, оказывается, парень уют создает. А как он радовался привезенным подаркам! Жаль на видео никто не заснял. Не так часто к переходному возрасту в детях непосредственность остается.
- Сделай нам стейки. А я пока чай заварю, - по её хихиканью понятно становится, что чай будет не чайный.
Пока я отрезаю несколько кусочков от замаринованного папой куска мяса, за спиной слышится характерный хлопок. Гусар мой в деле.
- Не удивительно, что Тёмыч так крепко запал, - философствует Натали.
Оборачиваюсь. Её слова за гранью фантастики. Стоит, опирается одной рукой об обеденный стол, второй держи бокал, из которого с видом ценителя отпивает алкоголь. Хоть картину пиши.