Разом громко со всеми здороваюсь и иду к любимчику своему. Глаза у него блестят так, что сразу понятно, сейчас что – то будет. Давай, милый, жги. Все смотрят, всем интересно, даже притихли слегка.
Толя снисходительно ко мне наклоняется, хотя я и так бы достала, мы с ним здороваемся привычным чмоком в щеку. Сегодня выходит звонко. Засранец.
- Угадай, что у меня для тебя есть, - произносит интригующе, быстро подняв и опустив брови.
Отстраняюсь. Одна его рука спрятана за спиной, черти в глазах его родео устроили.
Кончиками пальцев изображаю беззвучные хлопки. Та – да – да – дам.
- Держи, обезьянка моя, - подмигивает мне и протягивает здоровенный, просто гигантский банан.
Плечи дергаются, давлю истерический смешок.
- Мой завтрак любимый! – с энтузиазмом подхватываю, забираю презент, - Ты всегда чувствуешь, что мне необходимо, - начинаю чистить. Я стою спиной к собравшимся, но уши дико горят. Девчонки ждут, что я в один… прием справлюсь? – Чудесная профилактика появления носогубных складок, опадания овала лица и гравитационного птоза. Всем всегда советую, - добавляю чуть громче. – Лучший тренажер для мышц челюстно – лицевого отдела.
- И на кожу полезло, - Толя абсолютно серьезен. – Масочки делать.
- И внутрь, - откусываю большой кусок и не слишком хорошо разжевав глотаю. – Чистый белок, - после этой фразы слышу, как за спиной у кого – то на пол падает ложка. Дошла ассоциация.
Толяш тут же лицом в кружку ныряет свою, глаза прикрывая, в них уже слезы от смеха сдавливаемого виднеются. Так и стоим с ним, смотрим друг на друга. Боже, что бы я без него делала?
Также легко и рабочий день у нас проходит, шутим, отвлеченно общаемся. До тех пор, пока к нам в лабораторию заместитель руководителя не приходит, молодой перспективны и, что важно, с головой дружащий. Самый новый член в коллективе – Максим.
- Ребята, привет.
Оборачиваемся с Толей синхронно. Здороваемся так же.
- Пахнет у вас чем – то приятным, - принюхивается, по сторонам смотрит. – Алён, ты как? Как самочувствие? – его воспитание и природная скромность не дают в лоб спросить.
Толя уже сообщил, дословно «Змеюки ещё вчера рассылку информационную произвели». Неприятно, но пережить можно.
- Ты с какой целью интересуешься?
После моего вопроса Макс теряется, словно мог обидеть.
- Я хотел сказать, что всё хорошо. Ты большая молодец, что не обращаешь внимания на провокации.
- Спасибо, - говорю спокойно, стягивая перчатки. – Что ты нам принес? – в руках его замечаю две тонкие папки.
- Подарки вам, - прижимает их плотнее к себе. – Передали нам соседи с района. На выбор, подросток суицид и отравление изотопами радия. Радиационный фон превышен, поэтому в карцере вскрытие проводить и в костюме биохимзащиты, - скафандры используем редко, работать в них неудобно и душно, зато очень надежные, каждая порция воздуха проходит несколько уровней защиты.
- Да ну ладно! – Толя на меня пораженно смотрит. – Давай подростка возьмешь? Алён, опасно.
Я его уже не слушаю. Беру телефон в руки и быстро набираю Косте сообщение, без раздумий, хотя и не хотела первой писать.
«Вечером не смогу заехать. И завтра утром тоже. Сделаешь сам? Если надо будет, завтра вечером постараюсь».
Если результаты анализов и исследований в норме будут. Не могу себе позволить с Петей увидеться сразу после контакта опасного, но и не попрощаться с мальчиком тоже не могу.
Поднимаю голову, Толя нервно выдергивает свою папку из рук.
- Аленка, ну как так – то? Только ведь поговорили. Это что за сила мысли такая?
- Вы о чём? – Максим смотрит на нас поочередно, не понимает, чем Толя возмущен.
- Мы с этой ведьмой только что говорили. Василич сказала, что начнет в сторону докторской двигаться, как только радиоактивный объект попадётся, - поясняет. - Ты знала? Сама мужика отравила? – снова ко мне обращается.
- Естественно, двести двадцать шестым изотопом. По классике. В зубную пасту добавляла.
Толя цокает.
- Ну чего ты, зря по - твоему поперву им лечились? От морщин до бесплодия. С любым недугом справлялся, - беззаботно плечом его задеваю, мол, давай – улыбнись.
- У мертвых все недуги в прошлом, - подначивает.
Когда тянусь у Макса забрать документы, он папку слегка поднимает, увеличивая расстояние до моей руки.
- Ален, точно нормально? Могу кого – то другого поставить, - на живот мой косится. О, видимо я не полным набором сплетен владею.
- Макс, при всём моем огромном уважении к Склодовской – Кюри, я её ошибок повторять не стала бы, - таки забираю имеющиеся наработки. Всего несколько листов, не густо.
- Ты о чём? – спрашивает Максим.
- Беременной бы дел с радием не имела. Наука не самое главное в жизни.
Толя смеется с нас.
- Беги пока не поздно, - обращается к Максу.
- Ребят, вы курили? Ну – ка голову на свет подними, - Макс тянется к моему лицу, приходится наклониться и его по ладони хлопнуть несильно.
- Макс, ты просто не в теме. Алёнка у нас почитательница трудов польской ученой.
- Она удивительная. Великая женщина. Весь научный мир перестроила, - говорю, не отрывая взгляд от документов, снимки рассматриваю с места, пробегаюсь глазами по результатам проведенных исследований.
- Блесни! – с придыханием произносит, ему весело, часто надо мной так шутит.
- Имя при рождении – Мария. Первая женщина лауреат Нобелевской премии, оставалась единственной, пока её дочь тоже не получила, по химии. Первая в истории - дважды лауреат Нобелевской премии, и единственная кто получал её в двух разных науках, премия мира не в счет, - больше десяти лет назад её биографию читала. - Первая женщина преподаватель Сорбонны. На международных научных конгрессах своего времени была единственной женщиной участником, - тараторю с набором скорости речи. – Одна из первооткрывателей радия и полония. Последний был назван ею в честь Польши, её родины. Изотопы перечислять? – демонстративно склоняю голову на бок.
- Десять секунд, - Толя отрывает взгляд от своих наручных часов. - Понятное дело, почему ты не замужем, - сначала ко мне обращается. – Она так про каждого первооткрывателя химических элементов может, - затем к Максу.
Я глаза к потолку возвожу, рукой делаю жест, мол, ты пропащий.
- Заточка, - летит на это от друга.
- Дубина.
Он знает, что я шучу. Я точно так же.
Макс немного с нас в шоке, стоит потерянный. Его дерзость между мной и Толей смущает, обычно мы шутим иначе.
- А мне интересно послушать, - Макс пристраивается на краешке рабочего стола, руки на груди скрещивает. – Толян, ты просто зажрался. Будешь в паре со злючками работать, а я твое место займу. Устал уже про лифтинги да массажи слушать.
Поворачиваюсь к Толе и язык показываю, мол, понял?
Глава 49
Для ощущения счастья достаточно «сбытья» одной единственной мечты. Много лет назад, прочитав книгу, которую младшая дочь Марии Склодовской – Кюри написала о матери, я так заинтересовалась последствиями воздействия радиации на организм, что мечтала узнать, как же выглядят органы после долгого облучения, впоследствии – поучаствовать во вскрытии. Вот сбылось.
По коридору просто плыву. Улыбаюсь. Непривычное для меня состояние легкости. Видеть рада каждого из коллег.
Захожу в зону отдыха.
- Всем доброго утра! – выходит даже звонче, чем планировала.
Коллеги в ответ здороваются.
- Не говори, что только закончила?! – Толя головой пораженно качает, дескать, я так и знал.
- Нет, но дома ещё не была, - смена хоть и не моя была, но прерваться я не могла.
- Понятно теперь почему странная такая?
Свет в помещении приглушен, рулонные шторы опущены, царит легкий мрак.
Поднимаю руки вверх и плавно начинаю крутиться вокруг себя. Делаю несколько оборотов, смеясь, интересуюсь у Толи:
- Ну что, видно голубое свечение или все врут? – из – за сильной радиоактивности соединения радия светятся голубоватым светом, в темноте это заметно. Ещё на курсах химии нам показывали взаимодействие атомов радия с атомами бария, для юных умов это – вау.
- Дурная твоя голова! – Тольчик голову между ладоней сжимает, мол, как страшно жить. – Что там твой пациент.
- Долгий контакт с радиоактивными веществами. Лет десять, пятнадцать, не меньше. Пробы загрузила. Подождем, - сажусь на стул, ладонями коленки обхватываю.
- То есть, не убийство?
Передергиваю плечами.
- Скорее всего.
С работы меня отпускают, и даже выгоняют, пораньше. В сон клонит немного, но настроение все равно приподнятое. Первым делом папе звоню, он моей радости не разделяет. Мне даже кажется, будь его воля, я бы уже косметологом стала. С возрастом он становится мнительнее.
Закончив разговор, с замиранием сердца мессенджер открываю. Недовольства Кости меня мало волнует, подумаешь, он меня тоже не спрашивал, хочу ли я их с Артёмом драки бессмысленной. Волнует только реакция Пети. Я вырывалась к нему даже в дни смен, а тут не пришла.
«Ок. У тебя всё в порядке?» - первое сообщение от Константина Павловича.
А дальше уже полетели вперемешку с звонками.
«Ты на работе?»
«Набери, как домой доберешься»
«Ты обиделась?»
«Что изменилось с утра? Ты ведь приезжала»
«Вечером ждем тебя. Заодно поговорим» - гласит последнее сообщение, сегодня утром прислал.
Переплетаю пальцы рук, губами прижимаюсь к указательным. Стараюсь дышать ровнее. Неоднозначные чувства испытываю. Если не врать себе, то мне Костя нравится, надо признать. Но усложнять свою жизнь ещё раз я точно не стану. Какое – то время так и сижу в авто на парковке у Центра. Не люблю самокопание, не люблю людей вечно страдающих. Общение с такими угнетает. А общение близкое с женатыми мужчинами огромные дыры в карме образует.
Быстро в ответ набираю, что вечером буду.
По приезду домой снова душ принимаю, после мгновенно засыпая, прямо в банном полотенце, поверх покрывала. Последняя проскользнувшая в голову мысль – надо с Натой увидеться и прибухнуть.