Предчувствие нехорошее.
Больше полугода прошло с тех пор, как Алёна последний раз была у меня в квартире. И не зайдет. Ей неприятно, ассоциации с Жанной не дают покоя. А мне некомфортно проводить всё свободное время дома у девушки. Поэтому и решил продать нынешнюю жилплощадь, и купить другую, где мы могли бы жить вместе.
Около подъезда Алёны взгляд скользит по её Лексусу. Стоит на том же парковочном месте, что и с утра. Колеса вывернуты точно так же. Вчера малыш очень торопилась. Пиздец. Гнев охватывает за секунду. Неужели так трудно было ответить, раз дома была?! С ней я стараюсь глушить привычную резкость общения, но сейчас не тот случай.
С порога понимаю, что точно не так. В прихожей из комода вытянут ящик с медикаментами. Они рассыпаны сверху. Алёна явно что – то искала.
Не убрать за собой для неё смерти подобно. Всё и всегда лежит на своём месте, носочек в носочке, платочек к платочку, в гардеробной вещи развешаны по цветам и длине. Разбросать и не убрать – не её от слова совсем.
Пока иду по квартире, холодок бежит по спине. Варианты мелькают в воображении разные.
Алёну нахожу в ванной комнате. Сидит на полу, голову уронив на коленки голые. Плитка не холодная, но явно не предназначена для того чтоб на ней сидеть в трусиках и футболке.
- Алён, что случилось? – язык не повернется наорать на неё такую, хоть и хочется.
В ответ тишина. Заводиться начинаю сильнее.
- Поднимайся, давай, - обхватываю её за предплечья. Сопротивляется. – Блд. Не беси. Я тебя очень прошу. Держусь из последних сил.
- Мне страшно, - произносит, и рыдать начинает. – Безумно страшно.
С третей попытки удается её поднять. Перемещаемся в гостиную. Сажу её на диван. Жутко бледная, щеки исчерчены дорожками мокрыми. Опускаю на корточки перед ней. На коленки руки кладу. Тоже влажные. Залила всё слезами.
Плачущие девушки дезориентируют. Что с ними делать? Вдруг болит что – то? Или случилось…
- Давай ты расскажешь и мы вместе решим? – предлагаю, внутри нет уверенности, что хочу знать ответ.
Может она поразмыслила и решила с Кирюшей остаться? Я её к кошке ревную, которая спит в её кровати. А тут целый мужик с ней провел почти три недели. Горечь, перемешанная со злостью, глотку заливает сходу, от одной только мысли.
- Даже если ты не захочешь его, я всё равно на… на аборт не пойду, - трясущимися руками протягивает мне полоску пластиковую. В жизни так не тупил. – Четыре недели. Это в первый день…, - замолкает, зато потоки по воды из глаз просто хлыстать начинают. Никогда не видел такого, реально из каждого глаза по три ручейка.
Если бы она за аборт не сказала, продолжал бы тупить. Растираю лицо руками. И опускаюсь теперь уже сам на пол. Спиной к дивану, голову закидываю назад. В башке пустота. Ни одной здравой мысли.
- Ты не рад, да? – проводит пальчиками по моим волосам. – Я так и думала.
Думала она, блин. Такая умница, но как скажет что – то. Хоть стой, хоть падай.
Руку её перехватываю, к губам подношу.
- Я счастлив, малыш. Не ожидал, что так быстро случится. Ты ведь говорила…
Ночью после клуба мы не предохраняли не потому, что она говорила о проблемах с зачатием. У меня от неё крышу срывало, но всё - таки хотелось бы подольше побыть с ней вдвоем. Эгоистично, я в курсе.
Поворачиваюсь и губами к её коленке тянусь.
- Дай мне пару минут и я покажу, как я рад.
- Тебе спина заболела? Снова? – приходит Алёненок в себя.
Давай ещё об этом поволнуйся сейчас.
- Всё в порядке. Я просто под*уел.
Оказывается - рано. Истинная отключка позже приходит.
У всегда собранной Алёны начинается агония. Носится по квартире, собирает вещи необходимые, документы. Звонит своему гинекологу. Бедная женщина её кое – как уговаривает завтра утром приехать.
- Ты поедешь со мной? – заглядывает в мои глаза своими, чистыми, светлыми и немного припухшими. – Я боюсь. Вдруг он закрепился неправильно или вообще не в матке. Я так мечтала, но оказалась совсем не готова.
Никто никогда не готов. Это я понял с первого раза. Бывшая жена все курсы для беременных, которых только нашла, в конечном счете, истерила так, что роды у неё половина отделения принимало, во главе с одним из заведующих.
Наутро Алёна сидит уже собранная в пять тридцать. Маленький испуганный ждун.
- Подушку безопасности надо отключить? – спрашивает совершенно не в тему, смешок из меня вырывая.
- Да сядь ты не мельтеши, - строго, но с улыбкой произносит Татьяна Федоровна. – Константин, придержите её. У меня рябить перед глазами сейчас начнет.
В восемь утра мы уже стояли у дверей женской консультации. Сейчас после проведения УЗИ в Алёнку бесы вселились. Обхватив плоский животик руками, она ходит туда – сюда, делает по кабинету круг двадцатый. А я продолжаю охуевать.
- Два… Ты уверена, что их там два? – Алёна резко оборачивается.
Татьяна Федоровна монитор разворачивает к ней.
- Как ты так быстро отупляться начала, Алёна? Сюда посмотри, - указывает поочередно на два темных пятнышка на экране. – Давай придёшь через пару недель. Посмотрим ещё раз, исследуем. Ты же понимаешь срок маленький. Но чего удивляться, особенно в твоем случае.
- Да, чем старше организм матери, тем больше вероятность рождения близнецов, - Алёна где – то явно не тут. Взгляд получумной.
Даже я понял, что имела в виду гинеколог не это. Она смотрит на меня с сочувствием, мол, держись.
Глава 101
Аэропорт. Я. Лавка. Леденец. Если тезисно – всё по плану. Жрать охота и поплакать. Спина болит и изжога заму…рчала. Так выглядит счастье. Обратная его сторона.
По сторонам оглядываюсь, Кости нет. Попросила купить бутерброд. Захотелось нещадно. А он пропал. Может сбежал? Не удивлюсь. Что – то мне подсказывает, его терпение было ещё на исходе, когда он ночью за персиками поехал. То есть вчера. А всего – то восемнадцатая неделя. Ему повезет, если девочки пораньше выбраться захотят. А они захотят.
Брызгаю на платок мятной настойкой и к носу подношу. Ппц. Папа меня убьет. Или заставит в Калининграде остаться. Мы с мамой договорились заранее его не предупреждать о нашем визите. Он будет маму ругать сильней чем меня.
Снова тошнит. Прикрываю глаза.
Позавчера она позвонила. С тех пор как мама узнала, что разом бабушкой станет в третий и четвертый раз, стала делать это по несколько раз на день. Не суть. Как бы между делом озвучила, что Родион в детском доме. Дядя родненький не выдержал, вернее жена его очень устала. Мама соучредитель одного из самых крупных детских благотворительных фондов города. Она о таких вещах узнает быстро.
Безымянными пальцами постукиваю себя за ушами. Дзен ловлю, который не ловится. Укоризненный взгляд папы перед глазами. Блиин. Прости, миленький, иначе никак. Я так этого мальчика хотела себе, ты даже не знал насколько.
- Алёна, привет, - в соседнее кресло Артём опускается. Улыбается мне, до тех пор, пока взгляд на мой живот не опускает.
Сюрприз. Правда, здорово?
- Да, он огромный, - посмеиваюсь. – Привет, Тём.
Снова платок свой нюхаю. С бутербродом я, конечно, погорячилась. Мне бы воды с лимоном.
Тёма так и пялится мне под грудь.
- Это то, о чем я подумал? - произносит закашлявшись.
- Это не от переизбытка еды в моей жизни, - улыбаюсь в ответ. – Так что вероятнее всего ты не ошибся.
- Я не об этом, Алён, - поднимает глаза на уровень моего лица. Показывает мне два пальца, остальные загнув.
Киваю в ответ.
Тут сложно ошибиться. Варианта два – месяц солидный или многоплодная беременность. Иначе у меня бы живота почти видно не было ещё.
- Я тебя поздравляю, - ровно в кресле садится, смотрит вперед, пальцы сплетает.
- Ты где своих потерял? – когда входили, я видела его в компании двух женщин и ляльки. – Теща твоя такая хорошенькая, - посмеиваюсь с него. Если бы он был духом послабее, то уже без яек ходил.
Тёмка на меня взгляд хмурый бросает, губы его кривая ухмылка трогает.
- Да ладно тебе. С тобой только так, - толкаю его локтем в предплечье.
- А Костенька где? – отбивает.
- Пошел еду мне искать, - говорю флегматично.
Шумов хохотать начинает.
- Я думал хотя бы тебя этот недуг стороной обойдёт.
- Нет. Ему с нами тяжело. Это не я. Это всё бабы буянят во мне.
И я буяню, если признаться. И выделываюсь. Живот есть, а кольца на пальце нет. Костя просит его просто носить, раз замуж отказываюсь выходить. Он не давит, чтобы я не рыдала. Гормональный фон – вещь очень страшная, как оказалось.
- Волосы отрасли. Не подстригай больше коротко, - только и успевает сказать Артём.
К нам его семейство подходит. Тёще Тёмкиной я точно не нравлюсь. Поняла это, когда их с рождением малышки поздравляла. Да, мне хватило мозгов. Позвали –пришла.
Здороваюсь очень культурно. Лея мне, в отличии от её матери, отвечает взаимностью. Более того, так радуется моей беременности, что можно подумать мы с ней подруги. Если бы руки были свободны, она бы хлопать в ладоши начала. Перехватывает малышку, свободной рукой моего живота касается.
Не зря мне Ната подсовывала чашку свою, как только забеременела. Будем считать, что дело в этом, примета сработала, а не Костя очень уж постарался.
Он, кстати, приближается к нам уверенным шагом. В одной руке добычу сжимает. Слезы на мои глаза наворачиваются. Он с ходу улавливает.
- Что случилось? – интересуется, как только подходит.
Моя компания в этот момент его волнует меньше всего.
- Я уже перехотела, - шепчу еле слышно. – Мне так жаль.
Вместе с девочками в моем организме поселился ещё кое – кто. Таракан. Огромный и вредный. Носится по моей голове, то в одну, то в другую сторону. Пока он совершает путь от уха до уха, желания диаметрально меняются. Страдает при этом именно Костя. Сначала едет за персиками посреди ночи, затем держит волосы, пока я, полуживая, стою над унитазом. При этом обещает, что никто не узнает о моих загибонах. Как можно быть хорошим таким и терпеливым?