Пока что.
Он стоял в дальнем конце зала, лицом к стене, которая была завешана фотографиями от пола до потолка. Жертвы Мастеров. Я провела здесь сотни часов, глядя на эту стену так же, как сейчас смотрел Майкл. Я встала рядом с ним, и мой взгляд автоматически обратился на две фотографии, висевшие поодаль от остальных.
На одной был скелет, который полицейские нашли в захоронении на перекрестке. На другом – мамина фотография, которую сделали незадолго до ее исчезновения. Когда полиция обнаружила останки с первого фото, рабочая версия заключалась в том, что они принадлежат моей матери. Позже мы выяснили, что мама жива – и что это она убила неизвестную.
«Все испытаны, – произнес голос в моих воспоминаниях. – Все должны оказаться достойными».
Это сказал мне один из Мастеров, серийный убийца, известный как Найтшейд, когда его арестовали. Пифию заставляют доказать свою ценность, вступив в схватку со своей предшественницей – в смертельную схватку.
«Мастера и ученики. – Я услышала спокойный голос Дэниела Реддинга. – Ритуалы и правила, и в центре всего этого – женщина».
Дин положил руку мне на плечо. Я заставила себя повернуться и посмотреть ему в глаза, надеясь, что он не заметит неприкрытой боли в моем взгляде.
Лия взглянула на Дина и меня, подошла к Майклу и обхватила его рукой за талию, притянув поближе к себе. Дин прищурился, глядя на них.
– Мы снова вместе, – сообщила нам Лия. – Очень тесно и, позволю себе добавить, очень телесно.
Я знала, что Лие не стоит верить на слово, но Слоан тут же ухватила наживку.
– Давно?
Майкл не отводил взгляда от стены.
– Помнишь, когда Лия приперла меня к стенке в Вегасе?
Мне подумалось, что Лия, может быть, и не врет.
– Вы были вместе с Вегаса, и мы не знали? – Я попыталась уложить это в голове. – Вы живете в одном доме с тремя профайлерами и снайпером-морпехом. Как…
– Скрытность, обман и великолепное чувство равновесия, – произнес Майкл, предвосхищая вопрос. Потом взглянул на Лию. – Я думал, ты не хочешь, чтобы другие знали.
– Обман тяжким грузом лежал на моей душе, – с невозмутимым видом произнесла Лия. Другими словами: она хотела отвлечь Дина, чтобы он не думал чересчур много о том, что происходит со мной, и, если она одновременно могла отвлечь Майкла от той цепочки событий, которая привела его сюда, вниз, тем лучше.
– Я не в настроении отвлекаться, – прокомментировал Майкл. Он знал Лию. Досконально. Он точно понимал, что она делает, и прямо сейчас какая-то его часть не хотела, чтобы Лия спасала его от тьмы. Он снова повернулся к стене.
– Я тебя люблю, – тихо сказала Лия. В ее голосе была какая-то особенная интонация, какая-то уязвимость. Ничего сложного, ничего лишнего, никаких обманок. – Даже если я этого не хочу.
Майкл резко развернулся, оказавшись лицом к ней.
Лия похлопала ресницами.
– Я люблю тебя, как утопающий любит воздух. Я люблю тебя, как океан любит песок. Я люблю тебя, как арахисовое масло любит желе, и я хочу от тебя детей.
Майкл фыркнул.
– Заткнись.
Лия ухмыльнулась.
– На секунду ты поверил.
Майкл изучал ее лицо, всматриваясь в то, что скрывалось за этой улыбкой, за маской.
– Может быть.
Лию было так сложно считывать, потому что она могла сказать все те же слова с той же ухмылкой вне зависимости от того, что она чувствовала на самом деле. Она сказала бы это, если бы и правда была влюблена в него. Она сказала бы это, если бы просто издевалась.
– Вопрос. – Майкл поднял указательный палец. – Я знаю, почему Лия выглядит особенно довольной собой и почему у Кэсси такое выражение лица, будто она сейчас составляет психологический портрет, и я могу сделать обоснованное предположение о том, почему Реддинг выглядит так, будто у него запор, когда Лия касается меня, но почему Слоан избегает моего взгляда и переминается с ноги на ногу, словно изо всех сил пытается не говорить чего-то, что вот-вот взорвет ее изнутри?
Слоан изо всех сил попыталась не выглядеть подозрительно.
– Существует более ста девяноста семи общеизвестных сленговых терминов для мужских гениталий! – выпалила она. А потом, не в силах сдержаться, продолжила: – А Бриггс, Стерлинг и Джуд вовсе не обсуждают там наверху, стоит ли браться за дело твоего отца!
Несколько секунд прошло в молчании.
– Как бы ни было мне больно это говорить, давайте пока отложим обсуждение неподобающего сленга. – Майкл перевел взгляд со Слоан на Лию, Дина и меня. – Может, кто-то расскажет подробнее про дело моего отца.
– Директор Стерлинг не сказал ничего конкретного. – Дин ответил спокойно, готовый вмешаться, если Майкл попытается сделать что-то необдуманное. – Он только сказал, что возникла какая-то ситуация с дочерью его делового партнера.
Майкл моргнул.
– Селин? – Имя задержалось на его губах на пару секунд. – Какого рода ситуация? – Майкл, наверное, по нашему виду понял, что мы не знаем ответа на этот вопрос, потому что в следующую секунду он упругой походкой направился к выходу из подвала.
Дин поймал его за руку, когда он проходил мимо.
– Подумай, Таунсенд.
– Я и думаю, – возразил Майкл, сделав еще шаг вперед, чтобы оказаться лицом к лицу с Дином. – А именно: я думаю, что у тебя есть три секунды, чтобы убрать свою руку, прежде чем я тебя заставлю.
– Майкл. – Я безуспешно попыталась привлечь его внимание.
– Раз, – сказал Майкл Дину.
– Надеюсь, он дальше скажет два, – задумчиво сказала Лия, обращаясь к Слоан. – Ничто так не демонстрирует мужественность, как неуместный гнев и счет до трех.
Это сбило напор Майкла достаточно, чтобы он действительно остановился.
– Селин Делакруа – единственный человек в моей жизни до программы, кому было хоть сколько-то не все равно, кто был способен увидеть, что за человек на самом деле великий Тэтчер Таунсенд, – сообщил он Дину. – Если она в опасности, я возьмусь за это дело. Если мне нужно будет для этого разобраться с тобой, я разберусь.
– Мы все займемся. – Агент Бриггс, спускавшийся по лестнице в подвал, не стал ходить вокруг да около. Это он привел Майкла в программу. Он определенно знал, что за человек Тэтчер Таунсенд.
Зачем тогда ему отправлять Майкла обратно? Почему Джуд согласился? Тот факт, что агента Стерлинг с ними не было, навел меня на мысль, что она осталась при своем мнении.
– Вы что, хотите сказать, что мы сейчас снимемся с места и отправимся в лучшие районы Нью-Йорка? – Лия, прищурившись, посмотрела на Бриггса. – Вот так вот, по доброте душевной?
– Не по доброте душевной. И не потому, что директор Стерлинг считает, будто Таунсенд-старший может оказаться нам полезен в будущем. – Бриггс посмотрел на Майкла. – И даже не потому, что пропала девятнадцатилетняя девушка, хотя это по-прежнему должно оставаться для нас важным, как бы мы ни сосредотачивались на деле Мастеров.
Слово пропала подействовало на Майкла как удар.
– Тогда почему?
Почему директор Стерлинг отправляет нас на это дело? Почему Бриггс и Джуд добровольно соглашаются, чтобы Майкл снова оказался рядом со своим агрессивным отцом? Зачем бросать все, чтобы искать одну эту девушку?
Я почувствовала ответ нутром еще до того, как Бриггс произнес его вслух.
– Потому что полиция считает, что Селин похитили восемь дней назад.
Сердце гулко заколотилось в груди. Восемь дней с прошлой даты Фибоначчи. Пять дней до следующей.
– Двадцать первое марта. – У Слоан слова застревали в горле. – 3/21.
– Эта девушка исчезла в дату Фибоначчи. – Лия, видимо, почувствовала, что Бриггс чего-то недоговаривает, потому что она наклонила голову набок и спросила: – И что еще?
Долгая пауза.
– Она исчезла в дату Фибоначчи, – повторил Бриггс, – и все место преступления было облито керосином.
Ты
Запах горящей плоти пристает навсегда. Пепел разлетается по воздуху. Раны превращаются в шрамы. Боль стихает. Но запах остается навсегда.
Отгоняя его, ты концентрируешься. Тебе знаком этот медленный и болезненный танец. Ты знаешь правила. Но, когда колесо вращается, музыка меняется. Ты это слышишь. На этот раз ты знаешь кое-что, чего не знают другие.
Ты знаешь ее.
Глава 6
Возможно, Селин Делакруа была еще жива. Возможно, ее саму еще не облили керосином. Возможно, человек, который похитил ее из ее собственного дома, не сжег ее заживо двадцать первого марта.
Но мы не могли рисковать, надеясь на это. Вся команда – а также агенты Старманс и Вэнс – вылетели в Нью-Йорк на частном самолете меньше чем через час.
Бриггс, сидевший в передней части салона, посмотрел на часы. По другую сторону от центрального прохода агент Стерлинг пролистывала копию дела, как будто к этому моменту уже не выучила его наизусть. То, насколько упорно они избегали смотреть друг другу в глаза, вероятно, заинтересовало бы меня, если бы я не была сильнее сосредоточена на том, что Селин Делакруа могла оказаться первой жертвой – из девяти.
Я ощущала, как этот груз давит на меня, не дает дышать. Дин, сидевший рядом, коснулся моей руки кончиками пальцев.
«Каждый раз, когда он коснется твоей руки, – услышала я шепот Дэниела Реддинга в своей памяти, – каждый раз, когда ты коснешься его шрамов…»
Я отдернула руку.
– Кэсси?
– Все в порядке, – ответила я и принялась рассматривать остальных попутчиков, вернувшись к детской привычке анализировать других. Майкл занял отдельный ряд, Слоан и Лия – рядом, через проход. Ближе к передней части салона, за Стерлинг и Бриггсом, агент Вэнс – невысокий, собранный, дотошный, под сорок – и агент Старманс – недавно развелся, несчастлив в любви, очень неуютно чувствует себя рядом с подростками, которые видели больше, чем следовало бы, – ждали приказов. Они были в команде Бриггса еще до того, как я присоединилась к программе, но путешествовать с нами стали только после Вегаса.