Лишь один херувим мог вскрыть замок в зал совета.
Зубы мерзко скрипнули. Августин с неохотой отстранился от раскаленного девичьего тела, хотя пот уже ниспадал ручьями.
— Учитель Касти, — воскликнула рыжая.
— Для вас, детки, я Кастивиль Шамбал Дратокс, — раздался отрывистый надменный голос. — Это новый способ подготовки к предстоящему экзамену? Очень сомневаюсь. Живо укатились отсюда, леди! Нам с будущим судьей-кочевником нужно поговорить.
Глупо было надеяться, что удастся спрятаться от Кастивиля — того, кто яростней всех чертыхался, услышав объявление Августина о возвращении на Землю.
Учитель смотрел с немым укором. Розовые радужки сильно контрастировали с молочным одеянием и короткой шерстью, покрывающей кожу. Как Августин не пытался уговорить Кастивиля избавиться от этой шкуры — без толку. В своем образе он настолько белый, что как будто светится мириадами лун.
Волосы скатываются снежной лавиной до пояса. Обруч на лбу сияет яркими грудами разноцветных камней — умения хозяина давно превышают количество символов и драгоценностей, которые могут там уместиться.
Никто не сомневается в авторитете учителя материализации. От сплетен это, конечно, не спасает. С такими способностями нужно создавать новые планеты в других галактиках, а не сидеть в каменных стенах чертогов просвещения.
Однако Кастивиля не волнует мнение других. Никогда.
Мрачная гримаса учителя ничуть не пугала. Наоборот. Забавляла.
Ведь за последние сотни лет, добиться такого внимания, пусть и порицательного, довелось лишь Августину. Это своего рода честь! Обычно Кастивилю нет дела до других и безразлично: есть ли рядом близкие люди. Он любит одиночество. И называть всех тупицами. Но только не своего любимого ученика, коим умудрился стать Августин.
Девушки смутились и похватали одежду. Блондинка ретиво чмокнула в щеку и пожелала удачи.
— Я всего лишь показывал им башню, — посетовал Августин и взмахнул в сторону трех статуй из золота, что гордо взирали с пьедесталов. — Рассказывал о прародителях. Очень… любознательные девочки.
— Да, видел, как ты вколачиваешь в них знания. Подумать только, на столе Трибунала! Хотя чему я удивляюсь? Держишь планку идиотизма. Молодец.
— Какая разница, всё равно отправляюсь на Землю через пару часов, — прокряхтел нерадивый ученик, натягивая белые штаны. — А студентки так просили… Кто я, чтобы им отказывать?
— Адекватный взрослый мужчина. Пошли, тебя ждут, — сказал учитель отворачиваясь.
— Кто?
— Будущая жена.
Августин застегнул пуговицу под горлом и заулыбался, точно ребенок, получивший долгожданный подарок на день рождения.
И с чего вдруг она решила встретиться раньше срока? Соскучилась? Передумала? В любом случае общество наречённой радовало.
— Ей не откажешь…
Ухмыльнувшись, он последовал за учителем.
В коридорах башни оказалось куда светлее и жарче. Да и запах поменялся. Розы и ваниль. Круго́м фруктовые и цветочные горшки — выстроились, точно солдаты и приветствуют шествующих.
Пока брели к выходу, Августин упрашивал учителя материализовать какой-нибудь крепкий напиток, ибо в бар заскочить он не успеет. Но получил локтем в ребро. Зато по дороге умудрился сорвать с ветки апельсин.
Перед перерождением безумно хочется есть. И напиться.
— Вот оно тебе надо? — выпалил Кастивиль, откинув подол шелестящей мантии. — Потом снова восстанавливать память об Обители. Может, отбросишь глупости и, наконец-то, проведем церемонию перерождения высшим? Неужели тебе не хочется получить максимальный уровень сил? Ты ведь так долго шел к триумфу, а у самого носа победы — убегаешь на Землю. Немыслимо!
— Это как последний секс в твоей жизни.
Великодушие учителя слегка удивило: больно несвойственно оно ворчливому херувиму. Августин ожидал моральной порки. Однако всё обошлось, так что настроение улучшилось. День вполне себе прекрасный. Апельсин вкусный. Красивая девушка жаждет встречи. Августин расслабился и призадумался: не рассказать ли Кастивилю правду?
Опасно…
В гневе учитель подобен извергающемуся вулкану.
И почему я никому не могу доверять? Вокруг — тысячи людей, что зовутся друзьями. Но я один. Один в своих бедах и страхах. Нет ни одного человека, кто встал бы рядом, на кого можно положиться.
Лицо собеседника захлестнула волна растерянности.
— В этом нет никакого смысла.
— В жизни вообще нет смысла, — с иронией заметил Августин и сжег в ладони шкурку апельсина. Дотла. — Твои слова, между прочим! Всё бессмысленно и осознавая это — мы становимся свободны. Однако для меня важна не цель, а новый взгляд. Я отправляюсь в приключения не ради победы над злодеем, а ради новых впечатлений. Здесь аналогично. Мне это необходимо.
— Надеюсь, помрёшь в детстве от чумы и вернешься.
— Мечтай! Планирую прожить до состояния сухофрукта и умереть в объятьях трех ласкающих меня дам.
Кастивиль фыркнул.
— Что можно делать с тремя девушками одновременно?
— Много чего, когда у тебя есть воображение.
— И как такой способный человек умудряется быть таким скудоумным одновременно? Тысячи преступников разнесло по галактике, а тебе лишь бы погулять, Августин!
— Как же ты любишь бурчать. Фригидный зануда! И зови меня Феликс. Мои будущие родители уже выбрали имя. Ф-е-еликс-с-с Лар-р-рский, — просмаковал он и энергично шаркнул по мрамору сапогом.
— Будто животное кто-то подманивает.
— Зато у вас на планете такие имена, что язык в три узла завяжется. И почему тебя зовут Кастивиль, а не Кастивилианосумосдан?
— Это лишь половина имени, которым меня назвали на Шамбале.
— Тогда я удивлен, что ты его сократил, а не получаешь удовольствие от мучений студентов.
Учитель ухмыльнулся и указал в сторону выхода.
— Загляну к судье Рафаилу и вернусь, а подруга ждет тебя на улице.
Двери главного входа распахнулись и, ступив за порог, Августин стал оглядываться в поисках девушки. Но не увидел.
Уже сбежала?
Кожу поцеловал свежий ветер, а в нос занырнул приторный запах цветов, рассыпанных по газону, будто тысячи аквамариновых солдат, берущих крепость штурмом.
И куда это пропала моя ненаглядная?
Августина сморила скука. Несколько минут он расхаживал от угла до угла, любуясь величественным зданием.
Шпиль Трибунала. Настолько древний, что первыми в нем заседали еще Прародители. Ходят слухи: здесь бывал даже Творец.
Другие сооружения на планете сторонятся позолоченных зубцов башни. Вокруг лишь растительность и невероятно глубокое озеро. Шпиль красив и высокомерен, каким и полагается быть королю правосудия.
Посчитав, что ждать бесполезно, Августин поправил мантию и отправился в сторону душистых садов. Тропа под ногами извивалась каменной змеей, разветвлялась и десятками концов впадала в кристальное озеро. Над головой шуршали изумрудные листья. Мимо мелькали редкие прохожие.
Кроме деревьев, кустов и статуй знаменитых дэв — смотреть здесь не на что. Августин по обычаю представил, как в будущем воздвигнут и его изваяние. Алмазное, золотое... Или сапфировое? Глупые мечты.
В сотый раз он пересчитал лица прошлых судей Трибунала и, убедившись, что ничего не поменялось, принялся высматривать знакомых.
Меж плотных кущ — разглядеть сложно, у озера — никого.
Августин уже было хотел вернуться в башню, как вдруг заметил серебряные волосы Мирилайлы. Девушка пыталась оживить несколько фиолетовых увядших роз, чьи стебли облепили многовековые стволы.
— Сейчас угадаю, ты струсила и решила снова перерождаться с ним?
Августин обхватил тонкое запястье и поцеловал тыльную сторону ладони. Нежно. Как целуют новорожденного. Затем сцепил свои пальцы с женскими и выставил руки над цветами.
Засохшие лепестки задрожали. Потянулись к трем солнцам, освещающим лазурные небеса.
Мирилайла поколебалась и отступила.
Сорвав оживший бутон, Августин протянул его девушке.
— Зачем возвращать жизнь тому, что ты собираешься уничтожить? — вздохнула она, сдавливая лепестки в кулаке.
— А зачем уничтожать то, что приносит тебе счастье? — Августин взял ее под локоть. — Прогуляемся?
Будущая супруга кивнула и, вдохнув запах фиолетовой розы, зашагала рядом.
— Эти отношения не приносят мне счастья. Ты заблуждаешься.
— А ему?
Мирилайла поджала губы, после чего тихо произнесла:
— Неважно.
— Тогда почему коришь себя?
Вздрогнув, девушка покрепче сжала мужской локоть и заговорила с шелковыми лентами на своей груди:
— Ты лезешь туда, где не смыслишь. Откуда тебе знать, каково мне? На тебе нет проклятий.
Августин открыл рот, но вместо слов — вырвался крик.
Ногу свело в судорогах.
Шаркая по тропинке, он пнул корягу, которая вдруг зашипела и выгнулась дугой, обнажив иглы на спине. Сквозь тонкую кожу белых сапог иголки вонзились в ступню.
— А-а-а, дно гуватское! Что за демон?!
Коряга фыркнула и улизнула под куст.
— Кажется, это был плюющий ёж, — звонко рассмеялась девушка и потянула Августина к воде. — Он ядовит. Сядь. Надо промыть.
— Никогда не пойму, зачем в Обители опасных животных оставляют!
— Безобидное существо. Это ты его ударил. Живодёр.
Августин плюхнулся на прогретый берег озера и стал выдергивать иглы из пальцев. С каждым движением — боль усиливалась. Мирилайла села перед ним на колени, стянула продырявленный сапог.
Зрелище — не из приятных. Кожа покраснела и покрылась жгучими волдырями. Девушка скрестила пальцы. Из озера вылетело несколько водяных струек, которые сразу окольцевали ступню Августина. Резь сменилась чувством прохлады.
— И когда мне ждать суженую? — зевнул Августин, наблюдая, как затягиваются язвы.
На вид не скажешь, что эта девушка может заботиться о других. Ледяная и жесткая, как сталь на морозе.
— Планирую перерождение через двенадцать лет.
— Ух ты, значит, у меня будет молодая жена? — защебетал Августин самым обольстительным тоном. — Отлично, погуляю до тридцати на славу, пока моя девочка будет в куклы играть.