Она протянула руку, и Крис с подозрением ответила на рукопожатие. Тонкая ладонь девочки оказалась до дрожи холодной.
— Что ты здесь делаешь ночью? Не думала, что кого-то встречу.
— Навещала кое-кого и заснула. Гордиться нечем. А ты вполне могла встретить парочку наркоманов. Может, и маньяка, — строгим тоном проговорила Марлин, однако девочка совершенно спокойно взирала на нее, будто не видела здесь никакой угрозы. — Когда я была твоего возраста в районе кладбища, где я жила, как раз завелся такой экземпляр. Нападал ночью, выскакивая из-за старых памятников.
— Круто, — воодушевилась Крис, приняла весьма надменную позу и с вызовом вскинула подбородок. — На этом кладбище ничего путного не происходит. Я только цыган наблюдала, ворующих цветы с могил. Странные они.
«Сказала девочка, рисующая пентаграммы на бетоне», — подумала Марлин.
— И всё же… тебе надо быть осторожнее. Это опасно.
— Я не боюсь смерти, — отмахнулась Крис, сверкнув голубыми глазами.
— Это правильно. Бояться твоей смерти будут те, кто тобой дорожит. — Потирая изгиб руки, Марлин рассеянно опустила взгляд на догорающие свечи, расставленные вокруг чертежей. — Зачем тебе эти мерзости?
— Я хочу стать сатанисткой, — заявила Крис, выпрямляя спину: то ли потому что считала сатанизм чем-то головокружительно прекрасным, то ли, чтобы казаться выше на фоне Марлин.
С девочкой они были примерно одного роста.
Хотя обольщаться не стоит, ведь Кристина еще вырастет, а я так и останусь размером с домового.
Однако у девочки откровенно худое телосложение, длинные ноги и костлявые лопатки, но очень красивые черты лица и шея удивительной журавлиной тонкости.
Марлин же стройна, прекрасно сложена, хотя и неуклюжая, но с виду изящная. С лицом не эталонным, но нежным: выразительные серые глаза, маленький рот с пухлыми губами и выразительные скулы. Так говорил Феликс…
— Разве родители не разозлятся, что ты ночью шаришься где-то?
— Слушай, просто свали отсюда, а?
Глаза девочки, цвета инея, заблестели. Она отвернулась. Марлин поняла, что вопрос о родителях ее расстроил, и уточнила догадку наверняка:
— У тебя плохие отношения с ними?
Крис снова повернула голову в ее сторону в самом расстроенном состоянии духа.
— Нет у меня родителей.
Марлин сделалось стыдно.
— Но… кто-то же у тебя есть? Где ты живешь?
— Где, где… — Крис закатила глаза. — В дыре. Там же, где все остальные сироты.
Теперь стало не только неловко, но и отчего-то гадко за свое поведение перед девочкой, и Марлин лихорадочно придумывала, что сказать.
— Мой муж недавно погиб, а до этого ушли из жизни родители. Оба от рака, — выдавила она, надеясь снять неловкость, но Крис лишь пожала плечами. Марлин решила спросить напрямую: — А что случилось с твоими родителями?
— Ничего хорошего, — буркнула девочка.
— Логично, — не сдержалась Марлин, мысленно поругав себя за пылкость. — Ну… я не настаиваю на откровенности, но раз уж у нас обоих случились потери, можем поделиться ими. Так принято. Люди иногда разговаривают.
Марлин указала Крис на косую скамью, а сама — огляделась.
Над городом разлилась ночь.
Звезды мигают и растворяются в темноте. Ветер ласково обдувает ветви скрипящих елей, обвеивает ароматом ромашек. В кустах шуршат какие-то зверьки, но взгляд Марлин зацепила лишь ворона, неподвижно сидящая на ветке.
В последнее время стало казаться, что вороны ее преследуют. Куда не глянь — везде угольные птицы.
— Семь лет назад, — отозвалась Крис. — Моя мать погибла семь лет назад.
— Несчастный случай? — перебила Марлин, сев на скамью.
Девочка одарила ее оскорбленным видом.
— Перебивать дурно, — прошипела она и продолжила: — Были каникулы, и мы с родителями отправились отдохнуть у их любимого озера за городом. Очень оно им нравилось… У отца была лодка, и мы часто отплывали к другому берегу. К небольшим скалам. Крики черных гагар, черт возьми, до сих пор стоят у меня в ушах с того дня. — Крис рассекла ногой воздух и передернулась. — Мои родители решили заняться подводной охотой, типа стресс снять, видите ли. Я сидела в лодке. Они долго ныряли, и в какой-то момент отец выдохся. Решил отдохнуть со мной. Но мама не возвращалась… Она так и не выплыла. Не спустя три минуты. Пять. Десять. Пятнадцать… Отец искал ее, но нашел слишком поздно. К тому моменту спасти маму было нельзя.
— Она не смогла выплыть? — удивилась Марлин. — Почему?
— Я не знаю. Там было глубоко, и где-то у самого дна она потеряла сознание. Мне так и не сказали от чего. Думаю, врачи сами не знают. Но она умерла. Какая разница.
— А твой отец?
— Спился. Органы опеки забрали меня еще до его смерти. Мне сказали, что папа разбился на мотоцикле. Пьяный, естественно.
Марлин вспомнила о Феликсе, отец которого тоже погиб в аварии. На мотоцикле. Врезался в грузовик на перекрестке. Муж запрещал когда-либо садиться за руль этой «чертовщины», как он любил говорить, хотя Марлин долго сопротивлялась, ведь железных коней она обожает.
— У тебя ни бабушки, ни тети, хоть кого-нибудь? — не унималась Марлин.
— Господи, ты думаешь, что, если бы были, я и дальше сидела в этом дурдоме? Нет! Никого.
Крис безразлично устремила взгляд к небу, а мысли в голове Марлин метались, словно дикие звери в клетке: она старалась сдержать эмоции от несправедливости, что преподносит им жизнь. Ведь у Марлин тоже никого не осталось. Никого…
— Ты сбежала?
— Да. Здесь мне нравится больше, — Крис вскочила на ноги и со вкусом потянулась.
— А спать ты тоже под кустом у могилки собралась? Лучше вернись обратно и извинись.
— Я рассказала о своих родителях. Теперь ты. Что случилось с твоим мужем?
— Поздно уже. Ладно, спать на улице ты не будешь. Буду рада, если скрасишь мое одиночество до завтра, — заявила Марлин. — Пошли, маленькая оккультистка. Пообщаемся у меня дома.
Крис пожала плечами и кивнула, чем удивила Марлин.
Без раздумий согласиться пойти домой к чужому человеку может только тот, кому действительно уже нечего терять. Для кого опасность или смерть — пустой звук. С другой стороны, приглашать домой незнакомцев умной мыслью назвать сложно. Да, Крис всего лишь маленькая девочка, но что это меняет? Безумие. Они обе безумны.
Или, может, мне просто нужна встряска?
Со смертью Феликса Марлин не ощущала, что живет…
Месяц назад она решила познакомиться с парнем, который угостил ее карамельным кофе в парке. Она сидела под старым дубом, читая роман, а рыжий незнакомец решил составить компанию. Его звали Виктор. По крайней мере, так он представился. Они мило поболтали чуть больше часа, и Марлин сделала вывод, что умом Виктор пока не разбогател.
После жизни с Феликсом — все мужчины кажутся глупыми.
Марлин оглянулась и осознала, что на кладбище стало совсем жутко находиться. Клубы густого тумана опустились на влажную землю и заклубились дымовыми завесами.
Бледная Кристина напоминала привидение, плывущее следом. На мгновение Марлин даже засомневалась — не мираж ли это?
***
— Ты была замужем за бароном? — спросила Крис, бросив издевательский смешок.
Девочка рассматривала фреску рыцаря на белом жеребце.
— А почему сразу замужем? Может, я успешная бизнес-леди и гребу деньги бульдозером.
Марлин закинула в рот обжаренную в итальянских травах курятину со сладковатым привкусом. Еще горячая… Она обожгла язык и начала махать на него рукой.
Запах мяса и чая с бергамотом пропитал дух столовой. Сквозняк уносил тягучее благоухание подливки в распахнутое окно, дразня ароматом гуляющих по саду котов, которые мяукали и просили кусочек курицы. Иногда Марлин их подкармливала, а Феликс то и дело ворчал, кидаясь в мурзиков ботинками. Еще бы. Они обдирали дорогую мебель на террасе.
— О, простите, кашалот бизнеса, но я видела твои грамоты в гостиной, — пожала плечами девочка, — сомневаюсь, что врачи терапевты теперь живут, как арабские шейхи.
Марлин ухмыльнулась.
Башлевым делом ее работу никак не назвать, да и приятным тоже. Медицина сводила с ума! Но ведь она выбрала этот путь сама. Хоть и не понимала, что именно будет ожидать.
В любом случае Марлин не собиралась задерживаться в больнице. Она мечтала открыть частную клинику. И открыла бы, будь Феликс рядом…
— Так кто он? Твой муж, — поинтересовалась Крис, хлопая большими голубыми глазами, чем напоминала сову. Марлин едва сдерживалась от желания попросить ее «ухнуть». — Когда он умер?
— Год назад, — с грустной улыбкой ответила она, — и да, Феликс будто чихал деньгами.
Набивая рот липкими, сливочными эклерами, Крис проплямкала:
— Какой-то… крупный… бизнесмен?
— Бизнес у него тоже был. Теперь он мой. Хотя управляюсь я с ним отвратительно. Но основная его работа — правосудие. Он был судьей.
Марлин на пару секунд закрыла лицо руками. В наследство ей достался кирпичный завод «Mattoneabile». Впрочем, по документам он и так принадлежал ей. Она числилась учредителем и просто назначила директором заместителя Феликса: возрастного мужчину, действительно смыслящего в производстве строительных материалов.
— Небось, очень честным судьей, — игриво прыснула Кристина.
— Не начинай.
Возгласы девочки Марлин слушала с прошлого вечера.
Усадьба мужа находится на пятидесяти сотках живописного загородного участка, украшенного зелеными изгородями и даже фонтаном из белого мрамора. Ландшафтный дизайн был продуман самим Феликсом: изумрудные лужайки, видавшие царскую Россию кроны дубов и пихт. Дом утопает в морях свежей зелени и тянется в небо тремя этажами. В центральном холле воцаряется атриум, где при взгляде ввысь у Марлин кружится голова.
— А как умер твой муж?
— Его убили.
— Да ладно, кто? — ошеломленно вскрикнула девочка.
— Никто не знает... Феликса застрелил по пути домой неизвестный человек.
Крис задумалась, шкрябая обгрызенным ногтем стол.