дыша, сел на пол рядом.
«Что же я творю⁈ — прозвучал в голове панический голос. — И почему он так странно одет? Что это такое? Бред какой-то. Ничего не понимаю…»
Минуту он сидел, собираясь с мыслями, пока не обратил внимание на то, что незнакомец вообще не шевелится. Даже не дышит. По крайней мере, это было не заметно.
«Я что же, его убил⁈» — молнией проскочила мысль у него в голове. И он бросился проверять пульс. Но пульса не было…
Впрочем, новая волна паники не накрыла Дмитрия. Поддавшись рефлексиям всего на какую-то минуту, он вновь взял себя в руки и начал холодно и здраво рассуждать. Это ведь его конец. Просто так в такой выгребной яме его бы держать не стали. А значит, что? Правильно. Он не будет сдаваться без боя. А трупы в такой борьбе неизбежны. Ведь если умирать, то почему бы не прихватить с собой как можно больше супостатов?
«Если они тут все так ходят, — дальше размышлял наш герой, — то и мне не дело выделяться. По крайней мере, шансов выбраться будет больше. Уж больно я внимание привлекаю в этом рубище… И вообще, куда же я попал? Чертовщина какая-то…»
Впрочем, несмотря на насыщенный внутренний диалог, руки его сами потянулись к свежеиспечённому трупу и начали его извлекать из одежды. Однако прошла по меньшей мере четверть часа, прежде чем Дмитрий смог вытряхнуть незнакомца из тряпок, прояснить, что для чего, и переодеться. Совершенно не обращая внимания на запахи и нюансы.
— Демис! Шаракс эр хар! — раздался раздражённый голос где-то не очень далеко. — Демис! — снова произнёс голос, проступая сквозь неспешные гулкие шаги, уверенно приближающиеся в камере.
«Вот ведь гадство. И у этого урода даже оружия толком нет. Вон только тесак какой-то», — лихорадочно отметил Дмитрий. Впрочем, тесак он взял и выдвинулся к двери, заняв ту же позицию, что и в первый раз. Только теперь ещё и с занесённым для удара оружием.
— Демис! Арен ду бар! Шаракс! Тур бар эр… — осёкся болтун на пороге камеры, поперёк которой лежал раздетый донага его подельник. — Демис? — насторожённо спросил он и шагнул вперёд, нагибаясь, чтобы лучше разглядеть того в полутьме. Ведь первый тюремщик лежал так, что от двери было видны только ноги и живот.
Тут-то Дмитрий и ударил своим трофейным тесаком.
Голову с одного удара отрубить не получилось. Сказался недостаточный навык в этом непростом деле. Однако перерубленного позвоночника вполне хватило, чтобы незадачливый любитель покричать кулём рухнул на пол и перестал подавать признаки жизни.
«Да и крови не так уж и много натекло, так как артерии остались целыми», — отметил Дмитрий, рассуждая о том, как было бы гадко обыскивать залитый кровью труп и не сожалея о гибели незадачливого тюремщика…
В это же время в главном корпусе замка
— Мой господин, вас что-то тревожит? — спросил крепкий мужчина с холодным взглядом светло-серых глаз.
— Да, Морон! Наш пленник. Кто он? — сказал дородный высокий старик с властным лицом.
— Я не знаю, господин! — качнул головой Морон. — Он смог нас увидеть там… и напал. Хотя никакого отношения к этой твари не имел.
— Из-за него ты её упустил! — укоризненно сказал старик. — А потом ещё потерял своего командира.
— Виноват, господин! — склонил голову Морон. — Нужно было сразу убивать эту помеху, не обращая внимания. Но как он нас там вообще увидел? Мы были сильно удивлены.
— О! Опять! — властное лицо клирика ордена Света Дунбальда вдруг напряглось, и он замер, словно к чему-то прислушиваясь.
— Что, господин? — почтительно спросил Морон.
— За то время, что мы с тобой беседуем, я почувствовал уже вторую смерть. И обе в тюрьме. Рядом, — старик встретился взглядом с Мороном. — Похоже на то, что наш пленник проснулся.
— А кого он там мог убить, господин?
— Тюремщиков, скорее всего. Давай поиграем? — улыбнулся Дунбальд. — Мне интересно посмотреть на то, что он может. Полагаю, что если пленник осторожен и не дурак, то постарается уйти, не светясь. Через площадь не полезет. Там много народу болтается. А вот чёрный ход, если, конечно, он его найдёт… — Дунбальд усмехнулся.
— Я вас понял, господин, — кивнул Морон, вставая.
— Только убивать не нужно. Я хочу с ним поговорить. Он меня тоже заинтересовал.
В подвалах замковой тюрьмы полчаса спустя
Дмитрий попрыгал, привыкая к ощущениям в непривычной одежде. Всё было не то и не так. Сильно поношенные тряпки, пропитанные потом и грязью, а местами и заляпанные засохшей кровью, вызывали омерзение. Да ещё и не по размеру были сшиты. Обувь, каким-то чудом подошедшая к ноге, напоминала кожаный носок или какой-нибудь мокасин, из-за чего мало годилась для передвижения по этим скользким и холодным камням. В довершение всё его тело болело и зудело, предельно прозрачно намекая, что остро требуется банно-прачечный день.
Климов шёл по коридору. Тихо. Во всяком случае, он пытался. Впрочем, это не спасало от довольно гулких звуков, создававших эффект слона, громящего на цыпочках посудную лавку. Акустика коридора была просто поразительная.
Но вот и дверь. Он прислушался.
Шум. Говор на каком-то незнакомом языке.
Выглянул в смотровую щель. И поморщился. Дверь выходила во внутренний двор какого-то каменного укрепления, и по ней постоянно ходили люди. Не так чтобы густой толпой. Но хватало.
«Вот уж точно мне сейчас туда не нужно. Если это тюрьма в каком-нибудь Средневековье, а тут именно оно, судя по одеждам этих ухарей, то выйду я аккуратно во внутренний двор. А там все свои… все друг друга в лицо знают. Проклятье! Что же делать?» — пронеслось у него в голове…
Спустя два часа. Рощица возле чёрного хода замка
— Что тут у вас? — раздался тихий голос Дунбальда.
— Слышали какие-то шорохи и движения. Кто-то открывал смотровую щель двери чёрного хода. Но никто так и не вышел. Хотя мы все были укрыты в траве и кустах. Не мог он нас заметить.
— Странно…
В этот момент со стороны замка донёсся звон колокола.
— Что там?
— Дым, мой господин, — донёсся откуда-то с дерева голос. — Вроде как пожар.
— Вот гадёныш! — сквозь зубы процедил Дунбальд и усмехнулся. — Пятеро остаются здесь, остальные за мной.
В то же время в замке
Дмитрий вывалил во двор, когда у двери уже дышать стало нечем. Совсем. Причём предварительно вымазался честно изготовленной сажей из остатков тряпья тюремщиков.
Его пошатывающуюся и демонстративно хватающую воздух фигуру сразу подхватили под руки какие-то добрые люди и оттащили к противоположной стене, где и бросили приходить в себя.
«Медицинскую помощь в этих краях, видимо не оказывают. По крайней мере, людям в такой одежде, как у меня», — усмехнулся про себя Дмитрий.
Вскоре к нему притащили ещё человек пять, надышавшихся дыма, а потому находившихся в бессознательном состоянии. Он минут десять посидел возле стенки, наблюдая через приоткрытые веки за тем, что творится вокруг. И лихорадочно пытаясь придумать — куда же свалить с глаз долой. Пока наконец не нашёл подходящее место. И, встав, демонстративно вялой походкой отправился в сторону приоткрытой двери сарая. Кто-то попытался его остановить, схватив за руку и что-то спросив, но Дмитрий лишь сокрушённо покачал головой и махнул рукой. Людям, как он и предположил, оказалось плевать его на «трагедию», поэтому, не дожидаясь задушевных стенаний, этот непонятный хвататель за руку просто свалил. И без того дел навалом во время пожара…
Спустя три часа. Главный корпус замка
— Что скажешь? — спросил Дунбальд начальников караула и гарнизона. — Как он мог мимо ваших ребят проскользнуть?
— Господин, мимо моих проходили только те, кого мы хорошо знаем, — неуверенно промямлил начальник караула.
— И куда же он тогда делся? Взмахнул крыльями и улетел?
— Мой господин, — ответил начальник гарнизона. — Несколько человек помнят о том, как оттаскивали от двери какого-то тюремщика, заявляя при этом, что он был весь в саже, словно трубочист. Они его оставили у конюшни, куда потом сносили других надышавшихся дымом. Однако, когда пожар потушили, этого парня у стены уже не было. А в камере, где содержался странный пленник, мы нашли трупы обоих тюремщиков. Настоящих. Один оказался задушен, а у второго был перерублен хребет.
— Очень интересно, — задумчиво сказал владелец замка. — Значит, наш беглец спрятался.
— Вполне возможно, — кивнул вместо начальника гарнизона сероглазый мужчина. — Там, на тропинке, когда он нападал, то действовал вполне расчётливо. И он, вполне вероятно, нейтрализовал бы нас, если бы мы были простыми людьми. Полагаю, что парень достаточно умён, чтобы не действовать в лоб против превосходящих сил.
— Значит, надо обыскивать весь замок, — оживился начальник гарнизона.
— Может, подождём до ночи?
— Зачем? — спросил Дунбальд.
— Поставим в лесу возле замка засаду. Охране на воротах разрешим вздремнуть. Для вида. Калитку запирать не будем. И он сам выберется из убежища, попытавшись сбежать.
— Ты уверен в том, что он из замка побежит по дороге, а не попытается улизнуть другим путём?
— Мы поставим засаду совсем рядом с воротами, так, чтобы они хорошо просматривались.
— Чем тебя смущает обыск?
— Жертвами, — пожал плечами сероглазый. — Если мы начнём его выкуривать, то совершенно точно потеряем ещё людей. Они, конечно, особой ценности не представляют, — он пренебрежительно скосился на начальников гарнизона и караула, — но это всё равно нежелательно. В конце концов, если он уйдёт от засады, то с утра мы встанем ему на след и к обеду нагоним конным разъездом. А может, и раньше. В любом случае, как вы и предлагали, — поиграем. Заодно присмотримся к нему. Совершенно непонятный тип, но крайне интересный. Возможно, его можно было бы использовать. В перспективе.