Коричневые брюки он надевал вчера, когда ходил с Любкой в кино. Потом он играл во дворе в прятки. Душан спрятался среди ржавых бочек — лучше места не придумаешь. Ребята никак не могли его найти. Наконец Душан выскочил из своего укрытия. Он хотел крикнуть: «Палочки-выручалочки!» — но голос у него вдруг сорвался. Спереди, у самого кармана, на его новеньких брюках красовалось смоляное пятно величиной с ладонь…
А мама роется в шкафу.
— Надо же, как сквозь землю провалились! — удивляется она.
Душан украдкой поглядывает на оборки покрывала, расстеленного на диване. Брюки не провалились, они спрятаны под диваном. Они словно играют с мамой в прятки. Найдёт их мама или не найдёт?
Мама порылась в одном шкафу, покачала головой и принялась за другой. И здесь их нет.
Она нахмурилась, обвела взглядом комнату. Её глаза останавливаются на Душане: он покраснел до самых ушей. Мама пытливо глядит на него, потом безошибочно заглядывает под диван.
— В прятки играл? — тихо, зловеще спрашивает она.
— Угу…
— Среди бочек? — неумолимо продолжает мама.
— Я думал… я хотел… — бормочет Душан осипшим голосом. — Я правда не хотел…
— Когда же ты поумнеешь? — говорит мама. — Тебе бы не в школу идти, а в ясельки.
Душан молча проглатывает это самое тяжкое оскорбление. Он знает, что виноват.
Только бы она не начала опять говорить, что её никто не жалеет.
Мама уже открывает рот… Но тут приходит Любка, ей нужно завязать банты. Мама завязала банты. Потом пришёл Ратьо с оторванной пуговицей в руках. Мама пришила пуговицу. В соседней комнате Данка искала носки.
— Куда вы их подевали? Вечно суют мои носки куда не надо! — ворчит она.
Мама выдвигает ящик комода, и — надо же! — носки лежат у всех на виду.
Потом у Любки затерялся пояс. Ратьо никак не мог найти свои тренировочные туфли. Данка дёрнула «молнию» и оторвала её. А мама ходила от одного к другому.
Она нашла пояс, пришила «молнию», ткнула Ратьо носом под стул, из-под которого выглядывали его туфли.
А Душан всё стоял посреди комнаты, стоял и ждал, когда придёт его черёд.
Наконец мама подошла к нему.
— Бедненький, — сказала мама, — так и стоишь в одних трусиках!
Коричневые брюки мама уже не поминала.
Она дала ему серые, которые укоротила вчера вечером. Когда мама нагнулась, чтобы застегнуть ему пуговки, Душан вдруг бросился ей на шею.
— Что с тобой? — спросила мама и взяла его за подбородок. В глазах у Душана стояли слёзы.
— Никто-никто тебя не жалеет, — зашептал он.
Тут он вспомнил свою вину и добавил по справедливости:
— И я тоже тебя не жалею.
Стеклянный шарик
В красивую школу попал Душан. И класс у него красивый. Пол в классе паркетный, поэтому ученики переобуваются в тапочки.
В классе есть парты, доска, стол и стул для учительницы.
Душану здесь очень нравится. И учительница ему нравится. Она красивая. Волосы у неё, как у мамы, и причёска, как у мамы, — под мальчика. Только глаза у неё другие, голубые-преголубые, как васильки. А у мамы глаза зеленоватые.
Учительница взяла Душана за руку и подвела к парте, за которой уже сидела девочка с русыми волосами, прямыми, как проволока, и с огромным голубым бантом.
— Это Людка, — сказала учительница. — Вы будете сидеть за одной партой. Людка, а это Душан.
Непонятно как, но учительница уже знала всех детей по именам.
Душан знает, как нужно вести себя в таких случаях. Когда знакомятся, подают друг другу руку. Он уже протянул было свою, но Люда скривила губы, окинула Душана презрительным взглядом и отвернулась.
Этого Душан никак не ожидал. Он поглядел на учительницу, но та уже перешла к следующей парте. Нет, учительница не придёт к нему на выручку. Она здесь одна, а детей много.
Душан почесал в затылке и осторожно присел на краешек скамьи. Украдкой поглядел на свою соседку. А та — никакого внимания. Сидит, поджав губы, бант подрагивает в соломенных, нет, проволочных волосах.
Душан вздохнул. Видно, хлебнёт он горя с этой надутой Людой.
Он осмотрелся. Может, здесь все девчонки такие же, как Люда с её бантом. Но что же он видит? Йожко Кутик, с которым он ходил в одну группу, сидит рядом с маленькой черноволосой девочкой. Они сидят и улыбаются друг другу. Сразу видно, что подружились. Душан видит, как Йожко подсовывает соседке конфету в блестящей обёртке.
«Может, девчонку нужно угостить чем-нибудь», — подумал Душан. Он порылся в карманах, но там было пусто. А ведь вчера мама принесла ему целый мешочек шоколадных дукатиков! Они были такие красивые, так ярко блестели — совсем как настоящие золотые монеты из сказки.
И Душан не утерпел, съел их все до одного. А жаль. Сейчас в карманах хоть шаром покати…
О! Душан вспомнил! У него же есть замечательный шарик! Стеклянный, разноцветный. Душан достал шарик, положил его в желобок на парте и начал осторожно катить его в сторону Люды. Шарик перекатился на Людину сторону и остановился у чернильницы. Тут солнце, как нарочно, посветило на шарик и показало его во всей его радужной красе.
Душан проглотил слюну. Жалко, ах, как жалко шарик. Но если Люда примирится с Душаном, он как-нибудь переживёт и без шарика.
Но она не примирилась. Она взглянула на шарик, ещё больше скривила губы и сказала — но как! — словно бичом хлестнула:
— Что ты мне подсовываешь всякую дрянь!
И отшвырнула шарик по желобку. Хорошо ещё, что Душан успел его подхватить.
Душан вздохнул и оглянулся на Йожку Кутика.
Везёт же людям!
Для чего мы пришли в школу?
Душан решил не обращать больше внимания на гордячку Люду. Как она к нему, так и он к ней. Мы ведь пришли в школу, чтобы учиться читать, а не с девчонками возиться.
Учительница рассадила учеников и пошла к своему столу.
— Ну вот, дети, теперь каждый знает, где он будет сидеть. Хорошенько запомните свои места. А теперь я прошу вас сидеть тихо и слушать меня внимательно.
Но дети шумели, скрипели партами. У кого-то упала сумка.
«Ну и дисциплина!» — думает Душан. Будь это в детском саду, да ещё в его дежурство, он бы тут же прикрикнул на ребят. Но здесь, видно, другие порядки. Душан сидит, помалкивает и только временами окидывает недобрым взглядом самых неугомонных.
— Вы уже школьники, — говорит учительница ласковым голосом, — вы должны хорошо и добросовестно учиться…
Наконец-то! Как только она это сказала, Душан встаёт, вытаскивает из новенького портфеля книгу сказок и несёт её к столу.
— Ты что, Душанко? — спрашивает учительница.
— Давайте будем учиться! — говорит Душан и протягивает ей книжку. — Вот эту выучим с самого начала. Очень хорошая книжка.
Учительница улыбается и гладит Душана по щеке.
— Так скоро дело не делается, Душан. Чтению мы будем учиться попозже. А сначала мы будем рассказывать сказки, декламировать стихи, петь. Будем играть в интересные игры. А потом уже начнём учиться всерьёз.
Душан так и обмер. Это когда же ещё будет?
Дома ждёт целая библиотека, а тут — на тебе! — «мы будем рассказывать, декламировать, играть». Что они, в детском саду не наигрались? А он-то думал, что уже сегодня вечером сможет читать сам — и никого не нужно будет просить.
Печальный вернулся Душан к своей парте. У него дрожали губы, он готов был расплакаться от стыда и горя. Но тут он взглянул на Люду. Она раскачивалась на скамейке и прикрывала ладошкой рот. Она смеялась над ним!
«Вот ты какая! Только и знаешь, что насмехаться, — подумал Душан. — А я вот возьму и не запла́чу. Специально, чтоб ты знала. Я даже тогда не плакал, когда мне выдернули зуб».
Как Душану выдернули зуб
Это было так.
Однажды почтальон принёс открытку. Вызов в зубную поликлинику.
— Это тебе, Душан, — сказала Любка. — Хочешь, я прочитаю, что тебе пишут?
И она прочитала вслух: «Уважаемый товарищ! Просим Вас явиться на осмотр зубов!»
— Это правда, мне? — спросил Душан для верности. В первый раз писали лично ему.
— Конечно, правда. Стану я врать, — сказала Любка.
И даже адрес показала, чтобы убедить его. Но что из того, если Душан не умел читать.
Прочитали открытку папа, мама — и оба подтвердили: да, открытка адресована ему.
Это его, Душана, называют «Уважаемым товарищем».
На другой день мама и Душан отправились в поликлинику. Сестра взяла у них открытку, распахнула дверь:
— Проходите, пожалуйста!
В кабинете были два зубоврачебных кресла, несколько шкафчиков с какими-то странными блестящими инструментами и письменный стол с табуреткой.
— Значит, это ты и есть Душан? — обратилась к Душану голубоглазая тётя-доктор. — Отлично. Ну, усаживайся в кресле поудобнее и ничего не бойся!
Душан мрачно глянул на доктора, наморщил лоб и даже покраснел слегка. Он — и боится! Он, Душан, которого пригласили специальной открыткой, Душан, к которому обратились словно к взрослому: «Уважаемый товарищ!»
Зубы Душана осматривали сразу двое. Старый седой доктор и эта голубоглазая тётя.
— Открой рот, теперь закрой… Ещё открой. Закрой…
В конце концов, Душану это надоело. Чтобы они не изводили себя напрасными поисками, он сунул палец в рот и показал:
— Вот этот зуб шатается.
— В самом деле? — улыбнулась голубоглазая доктор. — Вот видишь, а мы и не заметили. Мы только проверяем, ровные ли у тебя зубы, правильно ли они растут.
Она легонько подёргала левый глазной зуб: он шатался.
— Ну, что будем делать? Выдернем? — спросила она.
Наверное, она ожидала, что Душан начнёт хныкать: «Ой нет, не надо! Не надо дёргать!»
Но он только поёрзал в кресле и сказал:
— Мне всё равно.
Седой доктор взял щипцы, наложил их на зуб, качнул раз, качнул другой — и зуба как не бывало.
Душан даже не пикнул.
— Ну и герой, — сказали в один голос оба доктора.
Душан сидел, с важным видом полоскал рот.
— Ты у нас настоящий герой, — повторила тётя-доктор. — За это мамочка купит тебе шоколадку.