Джон взял бокал и попросил внимания.
— Прежде всего, мне бы хотелось поблагодарить вас, Мария и Виттория, за приглашение. — Он поднял бокал. — За успешную реконструкцию гранд-отеля «Хэйвен». Рад сообщить, что решено вручить контракт «Ковелли и сыновьям».
Анджелина отступила назад и наблюдала за братьями, разразившимися радостными криками. Они пожали Джону руку, а потом забросали вопросами. Она готова была прийти на выручку, но в этот момент бабушка Виттория объявила, что обед готов, а за столом дела не обсуждаются.
Это был обычный сбор семьи Ковелли, с обилием еды и громкой беседой. Когда подали десерт, у Джона был такой вид, словно он готов вылететь из комнаты. Наконец Анджелина поднялась и спросила, не хочет ли он подышать свежим воздухом. Раф метнул в нее предостерегающий взгляд, но она и бровью не повела.
— По-моему, сегодня очередь парней мыть посуду, — бросила она через плечо. Выйдя на террасу, они молча прошли к боковому крылу.
Девушка взяла один из стульев и вздохнула:
— Братья слишком разговорчивы. Я обычно просто сижу и не вступаю в беседу.
Джон оперся бедром на перила.
— Многовато народу собралось.
— Для нас это как-то в порядке вещей.
— Мне непривычно быть в кругу большой семьи. Я — единственный ребенок.
Услышав легкую печаль в его голосе, она прониклась сочувствием.
— Вам, должно быть, было одиноко.
Он посмотрел на луну.
— Мои родители погибли, когда мне было десять.
Анджелина вздохнула:
— Простите, Джон, я не знала.
Он пожал плечами:
— Это было давно. Я переехал в Нью-Йорк и жил с родителями отца. Дед Росси начал готовить меня к работе в корпорации.
— У вас были кузены, чтобы поиграть?
Он покачал головой.
— Нет, но я обычно проводил лето с другими дедом и бабушкой в Италии. Там было полно ребятни — детей тех, кто работал на винограднике.
Анджелина вздохнула, хорошо зная по опыту, каково потерять близкого человека.
— Несправедливо терять родителей так рано. Помню, как трудно было, когда я потеряла отца, но у меня хотя бы были родные. Вам хотелось иметь братьев и сестер?
— Когда-то давно. Но я понял, что желаемое не всегда достижимо.
Анджелина вернулась мысленно к Джастину, вспоминая с нежностью общие мечты о прекрасной жизни. Она отогнала воспоминания и вновь обратилась к Джону:
— Что ж, вы вполне можете продолжить род Росси. — По его удивленному взгляду она поняла, что коснулась чего-то очень личного. — Я хотела сказать, что раз нет родных или двоюродных братьев и сестер, то вам самому придется… — Она застонала, чувствуя, что краснеет. — То есть…
Джон рассмеялся:
— Понятно, что вы имели в виду. Но не лучше ли вовремя остановиться?
Улыбаясь, она поднялась и подошла к перилам.
— Наверно, лучше поговорить о другом. — Она чувствовала, что в обществе этого мужчины легко теряет дар речи от стеснения. Нужно выбрать тему побезопаснее. — Я благодарна вам за то, что вы дали нам работу. Мне бы не хотелось, чтобы то, что произошло между нами сегодня…
— Если речь снова идет о поцелуе, то я уже объяснил, что это никак не повлияло на мое решение.
Ему все больше хотелось, чтобы Анджелина не имела никакого отношения к внутренним мотивам, приведшим его в Хэйвен-Спрингс. Что она подумает, когда узнает, кто он?
Она посерьезнела:
— Для нас важно сохранить наш бизнес.
— Тогда не ведите себя так, словно я совершаю преступление, когда приближаюсь к вам, — шутливо заметил Джон. Он повернулся и спустился с террасы. — Спокойной ночи!
Как только Анджелина узнает, что он внук Джованни Валенте, человека, из-за которого была проклята ее семья, у нее будут все основания видеть угрозу не только в поцелуях.
Глава четвертая
Анджелина даже застонала, делая зарядку. Как она не любила подниматься по утрам! Она натянула черные тренировочные брюки и мешковатый свитер поверх рубашки с длинными рукавами. Слишком холодно для бега, отговаривала она себя, но ноги, казалось, сами по себе спустились по ступеням и привели ее в кухню. Схватив бутылку воды, она вышла через черный ход, где в дверях ее ждал улыбающийся Тони.
— Чему это ты радуешься с утра пораньше?
— Я уж думал, не запечатлеть ли этот момент: ты вышла точно вовремя.
Она шутливо ткнула его в живот, и они вышли в еще не рассеявшийся сумрак утра. Медленной трусцой они направились по улице в сторону города. Анджелина не переставала удивляться себе. Пар изо рта зависал в воздухе. К тому же Джону Росси нужны ее деловые качества, а не умение бегать. Но ему удалось раззадорить ее. Она всегда старалась ни в чем не отставать от братьев. И это не просто пробежка. Ей хотелось доказать Джону, что она может держаться на уровне и справиться с чем угодно.
Они застали Джона за упражнениями. И его пробирал холод: на нем был тонкий спортивный костюм. Кивнув, он побежал с ними. Тони направился к парку. Как только показалась школа, Анджелина занервничала.
Внезапно Тони остановился и схватился за ногу с громким стоном.
— Что случилось? — Она подбежала к нему.
— Опять чертово сухожилие. — Он поморщился от боли, пытаясь размять ногу. — Увы, Джон. Похоже, я вышел из строя на несколько дней.
— О чем разговор! — сказал Джон. — Помочь добраться домой?
Тони покачал головой.
— Сам справлюсь, не торопясь. Зачем портить вам пробежку?
— Нет, мы все вернемся, — возразила Анджелина. После того, что произошло у фонтана, она боялась оставаться наедине с Джоном.
— В чем дело, Лина? — спросил Тони. — Боишься, что не выдержишь?
Анджелине хотелось врезать ему по улыбающейся физиономии.
— Ладно, ковыляй домой, раз тебе так хочется, — вполголоса проворчала она, проходя мимо. — Ты еще заплатишь за то, что поднял меня чуть свет, только подлечись.
Тони похлопал Джона по спине.
— Осторожней, она до жути не любит уступать. Не смотри, что маленькая.
Джон посмотрел на Анджелину. На ней был свитер легкоатлетической команды Хэйвен-Спрингс.
— Ведь это всего лишь легкая пробежка?
Она улыбнулась:
— Конечно, но совсем не обязательно бежать. Это все Тони затеял.
— Раз уж мы здесь, поупражняемся.
Она начала разминку, и Джон засмотрелся на ее красивые ноги. Эта девушка много тренируется, решил он, любуясь ее ровными мышцами.
— Готовы? — спросила она.
Джон с трудом перевел взгляд на ее лицо:
— Конечно.
Они вышли на дорожку и трусцой побежали к стартовой отметке.
— Вам лучше бежать по внутренней дорожке.
Анджелина одарила его улыбкой:
— Поскольку ваши ноги вдвое длиннее моих, я согласна.
Это было явным ребячеством, но дух соперничества заставил Джона оставить последнее слово за собой:
— Бежим два круга. Это выровняет шансы.
Джон прикинул, что должен выдержать, хотя и не соревновался в беге со времен колледжа.
Они заняли стартовую позицию, и Джон скомандовал:
— Вперед!
Анджелина сорвалась с места, но Джон начал быстрее. Она держалась за ним до первого поворота, но поняла, что он пытается измотать ее. Нужно не отрываться, но и не перегореть. Войдя в привычный ритм, она наблюдала за соперником и не уступала ему. Со своей позиции она любовалась его ровным, легким стилем, длинными ногами.
Они пробежали по овальной дорожке круг, и Анджелина почувствовала, что пора обгонять. Она увеличила скорость и начала приближаться к сопернику. Не решаясь смотреть по сторонам, старалась сосредоточиться на беге, но слышала дыхание Джона и ощущала его присутствие. Он был высокого роста, мускулистый, но стройный и легко бежал рядом.
Осталось двести метров; она почувствовала боль в ногах и жар в легких. Вспомнились слова тренера: Преодолей барьер, думай только о финише. Она так и поступила.
Джон видел, как изящная Анджелина начала обгонять его, предоставив ему возможность любоваться своим прелестным маленьким задиком. Они выходили из последнего поворота, и он бежал изо всех сил. Черт, она умеет бегать и явно намерена выиграть. Но Анджелина внезапно оступилась и, вскрикнув, упала на твердую дорожку.
Он в ужасе подбежал к ней.
Ее лицо было искажено от боли. Он присел рядом.
— Все в порядке?
— Лучше не бывает, — в глазах появились слезы.
Он осторожно осмотрел порванные брюки, сквозь которые виднелись сбитые в кровь коленки. Джон дотронулся до ноги Анджелины, и девушка подскочила.
— Расслабьтесь, Анджелина, — успокаивающе произнес он. — Где-нибудь еще болит?
— Нет, только легкие ссадины. — Она прикусила губу.
Джон осмотрел ее руки и увидел, что один рукав порван у локтя.
— Похоже, вы оставили несколько слоев кожи на дорожке. Может, отвести вас к врачу?
— Нет, я не переживу, если Тони это увидит. Было и хуже, когда я свалилась с устроенного братьями на дереве домика. Доберусь до дома и обработаю ссадины.
Джон остановил ее:
— Я не позволю вам идти до дома пешком. У вас так разбита коленка, что даже одежда порвалась. — Он провел рукой по лицу. — Черт, это я виноват!
— Да нет. Скорее, мы оба, — сказала она.
Джон заметил капельки пота у нее на верхней губе. Пряди влажных волос прилипли к лицу. И все же она была хороша.
— Квартира всего в нескольких кварталах. Можно хотя бы привести себя в порядок до встречи с Тони. А потом я отвезу вас домой.
Как она ни упиралась, Джон помог ей подняться. Потом обхватил ее за плечи, и они медленно пошли к центру города.
На это ушло немало времени, но им удалось добраться до аллеи, ведущей к дому, до семи часов, когда улицы наполнились спешащими на работу людьми.
Джон открыл заднюю дверь и впустил Анджелину. Скривившись от боли, девушка начала взбираться по лестнице, но Джон поднял ее на руки, не дав опомниться, и небольшой пролет пронес на руках. Ее руки оказались у него на шее, и ей ничего не оставалось, как держаться за него.
Поднявшись на этаж, он опустил ее и открыл дверь.