Партизанские полки, сотни телег с семьями партизан и ранеными были прижаты колчаковцами к непроходимой тайге. Положение создалось крайне тяжелое Учитывая волю и решимость партизан не сдаваться врагу, их руководитель Григорий Жарков, вчера еще рядовой крестьянин, не помышлявший о боевых действиях против колчаковцев, проявляет незаурядную твердость и находчивость, достойную опытного боевого командира Организовав оборону небольшим отрядом, Жарков всех партизан направляет пилить тайгу, чтобы сделать просеку и по ней выйти к реке, погрузиться на плоты и таким образом уйти от колчаковских карателей, чтобы затем обрушиться на них в другом месте, неожиданно.
«Люди принялись за работу. Все хорзшо знали железную руку Жаркова, знали, что он не пощадит изменника, но и знали, что зря приказывать и делать он также не будет Отбиваясь от наседающих врагов, партизаны пилили и рубили тайгу без останова день и ночь, подбадривая друг друга:
— Пили, товарищи, пили!
Ночью пилили медленнее, осторожнее… Прежде чем свалить дерево, кричали:
— Берегись!
Ждали, пока все отойдут, переспрашивали, повторяли предостережение. Жарков, с трудом вытаскивая из тины бродни, ходил вокруг саперов, давал указания, распоряжался, помогал выкатывать длинные стволы только что срубленных деревьев Людей видно не было. В темноте стоял острый запах пота. Стук топоров и свист пил напоминал фабричный шум машин Казалось, что в самой гуще дикого леса полным ходом работает большой завод с потушенными огнями. Ни окон, ни здания разглядеть было нельзя. Деревья падали.
— Товарищи, пили! Пили! — Жарков кричал, сквозь гром работы подбадривая бойцов».
Так запоминаемо В Зазубрин рисует этот воинский подвиг партизан. потребовавший от них предельного напряжения духовных и физических сил Такой подвиг могли совершить только люди труда, поднявшиеся на борьбу за правое дело и в этой борьбе приобревшие поистине богатырскую мощь.
Став партизанским вожаком-командиром, Григорий Жарков получает от народной массы, полностью доверяющей ему, большой заряд энергии и воли к борьбе. Этот заряд он возвращает обратно, словом и делом воздействуя на партизан, вселяя в них веру в победу.
Образ Жаркова В. Зазубрин довершает еще одной характерной для него чертой. Это — забота о людях, ответственность за них. Тайгу пропилили, партизаны на плотах спустились по реке к Черной горе и на ней расположились на отдых. Но только Жарков не отдыхал. Он стоял на самой верхушке горы, вглядывался в темноту— ждал возвращения пятерых партизан, посланных им, чтобы пустить под откос поезд с колчаковцами. Жарков беспокоился за их судьбу. Да, это человек железной воли и большого сердца!.. Перед взором читателя начинает возникать образ из числа тех героев, о которых В. И. Ленин писал, что из рядов рабочих и крестьян «выдвигаются неведомые герои, которые неразрывно слиты с толпой и которые все глубже проникаются благородным фанатизмом народного освобождения»[2].
Рабочие и крестьяне в романе В. Зазубрина — это подлинные гуманисты. Они сражаются за свое, народное дело, за счастье и мир для трудящихся людей, им чуждо стремление убивать, уничтожать во что бы то ни стало, как это свойственно колчаковским карателям Орлову и Мотовилову.
В главе «Во имя грядущего» В. Зазубрин наглядно показывает, во имя чего рабочие и крестьяне вынуждены были взяться за оружие, идти на гражданскую войну. В этой главе говорится о рабочих, добровольно уходящих на фронт для борьбы с колчаковщиной.
Рабочий Вольнобаев прощается с женой и сыном, но они пытаются отговорить его. «Папа, не ходи, тебя убьют!» Отец прижал к себе сына, грубой рукой стал ласкать его, говоря: «Ты, может быть, не поймешь меня, но я скажу тебе, что мы, рабочие, должны идти, чтобы в будущем, по крайней мере хоть детям нашим, вам вот, жилось лучше». Вольнобаев в эти минуты расставания с дорогими ему людьми мечтает о будущем, которое надо завоевать. Перед нами возникает реальный образ рабочего, осознавшего свой классовый долг.
Роман В. Зазубрина посвящен гражданской войне, которая является самой острой формой классовой борьбы Миллионам рабочих и крестьян приходилось решать сложный, острый вопрос жизни — куда и с кем идти, где лежит верный путь к их лучшему будущему. Жизненная, а следовательно, и художественная правда состоит в том, что в этот решающий час высоко поднимается в своем сознании рабочий Вольнобаев, провозглашая идеи, за которые он идет бороться. Он убежденно, с глубокой верой говорит: «Два мира, товарищи, сошлись в смертельной схватке. Сомнений нет: победит новый!» Глава «Во имя грядущего» заканчивается картиной: Вольнобаев и его товарищи вышли из маленького домика на окраине города и, плотно сомкнувшись, зашагали в ногу. И верится в правдивость, в реальность восклицания самого молодого из них: «А хорошо, товарищи, этак идти! Мне петь хочется и писать стихи!» Такие сознательные рабочие-коммунисты, как Вольнобаев, цементировали красноармейские ряды, становились вожаками, организаторами крестьянских партизанских отрядов в Сибири.
Нередко партизанское движение в художественных произведениях первых лет после Октября изображалось как чисто стихийное движение крестьянской массы при очень слабом влиянии рабочих и Коммунистической партии. Нельзя отрицать некоторых элементов стихийности в партизанском движении, но все же решающую, организующую роль в нем играли большевики, такие партийные руководители, как, например, Суровцев в романе «Два мира».
Суровцев, бывший политкаторжанин, выступает как дальновидный партийный руководитель и умелый организатор большого масштаба. Он формирует из разрозненных партизанских отрядов полки, выделяет команду связи и саперную команду, объединяет слесарей и механиков, чтобы у партизан были свои мастерские для изготовления гранат и починки оружия. Он создает Совет народного хозяйства, обязанный снабжать партизан продовольствием, обмундированием, огнеприпасами Суровцев большое внимание уделяет политической работе и организует агитационный отдел, чтобы вести агитацию не только среди партизан, но и среди населения и в рядах противника. Только в силу этой большой, целеустремленной организаторской работы представителей партии партизаны могли перейти от разрозненных выступлений и набегов к действиям крупными боевыми соединениями, вести планомерное наступление против колчаковских войск, освобождать целые районы и восстанавливать в них Советскую власть. Недаром Суровцев пользовался среди партизан большой популярностью и авторитетом. Под его руководством растут отважные и умелые партизанские командиры, как, например, Григорий Жарков Жаль только, что о всей работе этого партийного руководителя партизан читатель в большей степени узнает из авторских сообщений… Суровцев нарисован как бы со стороны, без изображения его непосредственно в действии, в общении с массами, без проникновения в его внутренний мир.
Такой же недостаток имеется и в обрисовке образа комиссара красноармейского полка Василия Молова, в недавнем прошлом питерского рабочего-токаря. Очень скупо он показан в действии, в своих чувствах и мыслях. Между тем это ведь глубоко типичный герой того времени, выдвинутый пролетарской средой и поднявшийся на высокий уровень понимания исторических задач своего класса.
Когда Колчак был разгромлен, комиссар Молов и подпоручик Барановский случайно попали в один и тот же госпиталь для больных тифом. Из-за недостатка мест они были даже положены на одну кровать, укрывались одним одеялом. Между ними развертывается острая дискуссия. Барановский, убедившийся, что колчаковщина страшное зло, направленное против народа, считает, что теперь, когда борьба с оружием в руках кончена. Советская власть не должна вылавливать и наказывать своих врагов. «Довольно крови», — говорит он Молову. Барановский не понимает, что капиталисты и помещики добровольно не прекратят борьбы против рабочих и крестьян, не откажутся от новых попыток вооруженного нападения.
Комиссар Молов со всей страстью и убежденностью рабочего-коммуниста говорит о бдительности по отношению к классовым врагам. как об основной задаче советских людей «Ты говоришь, довольно крови. Согласен, довольно крови… Нужно уничтожить класс капиталистов, уничтожить все классы, создать общество бесклассовое. Только тогда не будет крови и тюрем».
С еще большей силой Молов обрушивается на Барановского, когда тот заявляет, что для него в Советской стране не найдется дела. что он будет лишним. «Лишние люди, — негодующе возражает Молов. — какая это на самом деле глупость… Кругом дела угол непочатый… Да. лишних людей у нас не будет, мы всем найдем работу, всех выучим и заставим работать» Так мог говорить только человек труда, знающий его великую организующую и воспитательную силу Труд — вот кто будет царить в том новом мире, за который сражался советский народ.
Строй высоких революционных чувств и устремлений определяет героев романа — Суровцева. Молова. Вольнобаева — даже когда они не совершают каких-либо активных действий.
Спором между бывшим колчаковским офицером и комиссаром Моловым — представителями двух разных миров — по существу и завершается роман «Два мира».
В предисловии ко второму изданию своей книги В Зазубрин писал: «Работая над ней, я ставил себе определенные задачи — дать… — просто и понятно написанную вещь о борьбе «двух миров» и использовать агитационную мощь художественного слова». Наряду с ясностью и доходчивостью изложения и языка раскрытию идеи романа-служит и его композиция, его построение. Картины ужасов колчаковщины сменяются картинами борьбы рабочих и крестьян. В этом чередовании заложен большой смысл — постепенно, от одного эпизода к другому, все сильнее и сильнее выявляется непримиримая противоположность двух борющихся миров и в то же время несомненное превосходство мира трудящихся масс. Жизненные события и явления, взятые писателем из сферы двух разных миров — от ставки Колчака до таежных биваков партизан, не связанные общим сюжетным стержнем, в целом все же воссоздают широкую и волнующую эпопею народной борьбы, пронизанную единой идеей, охватившей трудящиеся массы, — завоевать, создать новую жизнь, где не будет ни рабов, ни господ, где «миром будет править труд».