Мы взяли волшебные палочки, напялили налобные фонарики и отправились в «темную комнату». Страху натерпелись, жуть. Света там почти не было, лишь две тусклые лампочки горели на потолке.
Мы только зашли, еще не успели оглядеться, как за дверью раздался скрипучий голос Филча, который искал свою кошку.
– Где ты? Миссис Нор-рис, куда запропастилась…
Мы задрожали. Шаги все ближе. Мы заметались по комнате. Что же делать? Куда спрятаться? Мы дружно подняли руки.
– Закройте руками глаза брум-брум-бурм… – что-то непонятно проговорил металлический голос с потолка.
Мы выстроились в рядок и спрятали лицо в руках.
Со страху-то никто из нас не услышал, что глаза надо было закрыть портрету Дамблдора. И закрыли их себе. И стоим, ждем, что будет. Трясемся. А Филч все ближе подбирается, все громче его голос. Мама потом рассказывала, что они с организатором квеста чуть под стол не упали со смеха – они по камере смотрели, что у нас происходит. Так положено, оказывается. А то мало ли что с ребенком случится. Но мы этого не знали. У нас все по-настоящему было.
– Ты здесь? – прошептала тогда Алиска, и я почувствовала прикосновение ее плеча.
– Здесь. – Мы стояли, прижавшись друг к другу, и я думала: а вдруг мы сейчас провалимся куда-то вниз, и лианы нас опутают по рукам и ногам, а там внизу – трехглавый пес. И он голодный, и слюна уже капает из его огромной уродливой пасти. А еще я думала – как хорошо, что я не одна и у меня есть настоящий друг. Вдвоем ничего не страшно. Справимся!
– Закройте глаза Дамблдору, – будто давясь чем-то, произнес металлический голос сверху. Мы открыли глаза, бросились врассыпную искать злосчастный портрет.
– Мис-сис-с Нор-р-рис-с-с, – Филч шипел и свистел почти у самой двери. Есть! Наконец-то Тася нашла портрет. Но закрывать глаза ему побоялась.
– Идите скорей сюда! – почти визжала она.
Я подскочила к картине и положила обе пятерни прямо на лицо нарисованному директору Хогвартса. В этот момент раздался скрип, и в дальнем углу отворилась дверь. Мы бросились туда. И не успели захлопнуть ее, как услышали:
– Ты сюда спряталась, ах ты, поганая кошка, – Филч уже светил фонариком по стенам каморки, где мы были только что.
– Мамочки! – Тася сразу бросилась в самый дальний угол комнаты, зарылась там в кучу барахла и прикрылась сверху коричневым кожаным чемоданом. Мы с Алиской спрятались за занавеской у окна. Втянули животы, чтобы стать уже, и обнялись, чтобы занимать меньше места. Куда делась Марина, я даже не уследила. Но передышки нам не дали.
– Двигайтесь вперед, найдите дневник, найдите дневник! – раздался знакомый голос с потолка. – Хогвартс в опасности!
Мы с Алиской расцепили руки и подняли их вверх.
– Дверь в шкафу, – подсказал дух.
Мы выскользнули из-за занавески и осмотрелись. В полумраке шкаф почти сливался со стеной.
– Тася, вылезай! – к Алиске вернулся командный голос.
Из-за чемодана показалась всклокоченная голова.
В шкафу мы нашли Маринку, которая невозмутимо сидела на корточках в углу, прикрывшись какой-то вязаной шалью.
Алиска попыталась было толкнуть заднюю поверхность шкафа, но та не поддавалась. Мы толпились в шкафу и шарили по его стенам, как вдруг я животом наткнулась на что-то острое.
– Тут в замке ключ!
Я открыла дверь и вступила в третью комнату. Как и прежние, она была тускло освещена. По левой стене змеилась широкая стальная труба. Справа от двери стоял книжный шкаф, а в глубине комнаты – стол, на котором я увидела пробирки с зеленой и ядовито-оранжевой жидкостью. Везде по столу были разбросаны какие-то бумажки с формулами заклинаний, а сверху лежал дневник в красно-коричневой бархатной обложке. Девочки тоже вошли в комнату, но остановились у самой двери.
– Не трогайте трубу, не трогайте трубу, это опасно, – раздался снова голос, и все отпрянули от левой стены. – Откройте сундук!
Огромный сундук с кованым замком стоял у стола. Он был накрыт старым выцветшим гобеленом. Мама такие любит рассматривать. Обычно на них изображают веселых пастухов и пастушек, которые резвятся на поляне у реки. Я подошла поближе. На этом гобелене был изображен Святой Георгий, протыкающий копьем огромного змея.
– Надо найти ключ от сундука, – скомандовала Алиска, и мы занялись поисками. Ключи торчали везде – и в ящике стола, и в дверце книжного шкафа, и даже в стене – он висел на крошечном крючке. Мы нашли штук семь, но ни один не подходил, все были очень маленькие.
Наконец, мы устали и прислонились кто куда: я к шкафу, Марина к стене, Алиска оперлась о стол, а Тася села на сундук. Да вдруг как подпрыгнет! Оказывается, ключ лежал на самом сундуке под гобеленом. Она протянула его мне, и я торжественно вставила его в замок. В огромном сундуке лежала одна вещь – длинный меч с красивой рукояткой, на которой готическим шрифтом было написано «Гриффиндор». На кончике клинка болталась дряхлая шляпа. Мы переглянулись.
– Вам надо убить змея, вынуть его ядовитый зуб и проткнуть им дневник Тома, – сказал невидимый голос.
– Змея? – взвизгнула Тася.
– Не бойся, он не настоящий, – ответила Марина.
– А вдруг настоящий?! – не унималась Тася.
– Не может быть. Он что, тут ползать будет? А как мы его поймаем? Руками, что ли? – рассудительно продолжала Марина, но, услышав о том, что змей будет ползать, Тася потеряла способность соображать. Она вскочила на сундук и стала там в трагической позе, скрестив руки на груди. «Зачем я в это ввязалась?» – было написано у нее на лице.
– Выманите змея. Возьмите свечу на столе и подойдите к трубе, – скомандовал голос. Мы переглянулись, но никто не осмелился.
– Ксюха, давай ты, – скомандовала Алиска. – Ты ближе всего стоишь.
Я сглотнула. Взяла меч и взвесила его на руке. Тяжелый. Протянула руку и взяла со стола свечу в золоченом подсвечнике. Подошла к трубе.
– А что теперь делать надо? – прошептала я и посмотрела на Алиску.
– Не знаю… – она вдруг тоже перешла на шепот. А глаза у нее сделались такие большие…
Я поднесла свечу к трубе.
– Есть тут кто-то? – невпопад спросила я.
И тут! Огромная длиннющая змея вывалилась из трубы прямо на меня.
– А-А-А, – заорала я, а свечка упала на пол и погасла.
– А-А-А, – завопили девочки. – Змея!
Громче всех кричала Тася, которая стояла на сундуке дальше всех от места происходящих событий.
– Где меч? – среди дикого воя раздался громкий голос Алиски.
– У меня… – прошелестела я.
– Коли! Проткни ее!
Я подняла меч и со всей силы ударила вниз, в толстое тело зеленой змеи. Раздался хлопок и из змеи вывалился острый железный зуб.
Я схватила его и подскочила к столу. Алиска – за мной.
– Давай, Ксюха!
Она схватила меня за руку, и мы вместе со всей силы ударили по дневнику.
Раздались звуки фанфар и зажегся яркий свет.
– Вы победили! Хогвартс спасен, – прогремел голос. – Вы прошли сложнейшие испытания и, без сомнения, заслуживаете стать ученицами факультета Гриффиндор!
Тася с облегчением выдохнула и слезла с сундука. Опасливо глядя под ноги, посеменила к нам. Марина пнула жирную резиновую змею с дырой в боку, и мы вышли из комнаты. Алиска по-прежнему крепко держала меня за руку.
– Классный квест! – сказала она. Глаза ее сверкали.
«Классная у меня подруга, – подумала я тогда. – И в опасности поддержит, и бояться с ней не так страшно».
Я вынырнула из воспоминаний и посмотрела в камеру.
Неужели и сейчас со мной говорит она, моя Алиска, с которой мы с первого класса не разлей вода… Мы же с ней всегда друг за друга… я же с ней о самом-самом личном…
Алиска невозмутимо смотрела на меня, и казалось, что ей глубоко безразлично, что мой Ники останется тут один и, возможно, умрет от горя. Она еще немного попела в трубку, а потом добавила:
– Да что ты паришься? Тебе папа там нового купит!
– Нового?
– Ну, другого! Он не хуже будет!
Меня словно проткнули насквозь чем-то острым. Я задохнулась. Отвела трубку от уха, посмотрела на изображение Алиски, которая вдруг нахмурилась:
– Ксюх, ты чего?
Ее голубые глаза показались мне холодными, стальными. Такого же цвета, как и тот острый прут, которым она меня пронзила.
Я резко нажала на красную кнопку.
Но телефон почти сразу же затрезвонил опять. Не буду с ней разговаривать, не хочу. Но это была не Алиска.
– Что делаешь?
А ОН зачем мне звонит? Ему что надо?
– На конюшню собираюсь, – буркнула я. Чтобы не показаться совсем невежливой.
– Круто… А хочешь, вместе съездим?
– Нет. – Я лихорадочно бросала в рюкзак все, что мне могло понадобиться для конной прогулки: перчатки, шарф. Все остальное там, в моем именном ящичке в раздевалке. Поеду сегодня в поле. Понесемся галопом по еще зеленой траве, и чтобы ветер в лицо, и чтобы все мысли с ним вылетели из головы, и стала бы она пустой, чтоб не принимать никаких решений, вообще никаких. Просто мчаться, мчаться вперед. От всех проблем и выборов. Как будто я свободна и ничего больше нет – только мы и ветер.
– Ксюха. А ты чего злая такая? Случилось что?
Я посмотрела в камеру. Длинный нос, очки. Карие глаза как будто заглядывали мне в самое нутро. И что-то там видели. Чего звонит? После того стихотворения, которое он мне прислал в личку после нашего спектакля летом, мы вообще не общались. В сентябре встретились как ни в чем не бывало. Привет, привет. И все. Хотя, может, я сама виновата. Я же ничего не ответила на стих. А что нужно было ответить? Я не знала. Тоже стих ему послать?
И с Алиской не посоветуешься, она бы начала смеяться. Наверняка. Тили-тесто или сладкая парочка, когда свадьба. Она все комментирует, когда на Попову и Каша смотрит: и как он с той разговаривает, и как улыбается, и как она его все время хочет за руку взять, а он не дает. Все детали подмечает, а потом делает свои, типа, психологические выводы: «Он ее не любит. Просто ему удобно, что она пироги таскает и списывать позволяет». Не хочу, чтобы меня тоже так препарировали.