«Вот и молодец. А теперь расслабься и готовься получать удовольствие… думаю мы с тобой станем очень хм… близкими друзьями…»
И меня охватила агония. Я почувствовал, как тело словно обволакивает и окружает что-то темное, липкое и невыносимо горячее. Нечто чужеродное, потустороннее хлынуло на мою кожу, в рот, нос и глаза. Пылая адским огнем, едва не крича от ломоты в позвоночнике, ощущал, как дыхание перехватило, а в рану на груди словно проникло темное щупальце, которое шарило под ребрами. Казалось, невыносимая пытка терзала меня целую вечность, и в какой-то момент наконец разум не выдержал, и я просто отрубился.
Сколько я провалялся без сознания — не помню. В какой-то момент громкие выкрики и звуки шлепков и ударов заставили меня очнуться. Медленно, стараясь не шуметь — повернул голову наверх, в сторону прикованной девушки, чтобы увидеть источник шума.
— Хватит притворяться, демон! Меня не обманешь, мы оба знаем, что ты не можешь умереть! — кричал старикашка в рясе священника, при помощи встряхиваний и пощечин пытаясь привести в чувство скованную массивными цепями незнакомку.
Мои конечности словно похолодели и затекли, тело не слушалось, и как я вдруг осознал — я даже воздухом не дышу! И сердце не бьется! На мгновение мне стало по-настоящему холодно и страшно.
«Действуем сейчас, пока он еще не понял! Чтобы наш план наконец завершился — позволь мне взять контроль над телом, и дай разобраться с нашей общей проблемой» — словно шепотом зазвучало в моей голове.
— Даю разрешение, — одними губами прошептал я, и тут же ощутил, как руки и ноги пришли в движение сами по себе.
Необычное ощущение, словно ты расслабился и включил автопилот, а тело начало действовать самостоятельно. Руки рванулись, порвав веревки, словно старую тряпку. Тело вскочило на ноги, избавляясь и от оков на лодыжках. Потянулось, возвращая подвижность, глаза мигом обшарили обстановку. Я стоял посреди круга, начерченного кровью и окруженный свечами по его контуру. Впереди, пока еще спиной ко мне все тот же чокнутый старикашка тряс безвольное тело девушки, шипя и брызжа слюной от злости, но та висела на цепях сломанной куклой, голова склонилась под неестественным углом, а изо рта стекала струйка слюны — по всем признакам она уже была мертва. Точнее — тело мертво.
Дальше все произошло слишком быстро, старикашка просто не успел среагировать. Его голова только-только начала поворачиваться, как мои руки с быстротой молнии метнулись вперед, сложив вместе большие и указательные пальцы. Я почувствовал, как они с чавкающим звуком входят в плоть старикашки, выкалывая ему глаза. Фу-у, гадость…
Кровь потекла по рукам, брызнула на мое лицо, старикашка закричал от чудовищной боли. Моя правая рука рванулась, перехватывая запястье противника с занесенным ритуальным кинжалом, выкручивая под таким острым углом, что послышался очередной хруст выворачиваемого сустава и ломания костей. Сжимаемый нож выпал из руки, и откатился немного в сторону.
— Что… Как ты… — прохрипел он, но моя вторая рука схватила его за горло и повалила на спину посреди магического круга.
— Вот ты и попался, Лусиано Капоцци, — прохрипел кто-то чужой моими губами. — Я тебя предупреждала, что рано или поздно освобожусь, и тебе придется заплатить по счетам!
— К-х-х… невозможно… — хрипел старикашка. — Богомерзкое отродье! Как ты… кто тебя освободил?
— Это я-то богомерзкая? И это говорит священник-ренегат, предавший клятву Творцу, практикующий колдовские ритуалы, как ты говоришь — бесовский промысел! Пора на страшный суд — платить за свои грехи, отче, — ядовито ухмыльнулись мои губы, а на лице проступила гримаса отвращения. — Тебя в аду заждались!
Рука схватила старика за гортань, сжала, мои пальцы скрючились и задеревенели, рывок — и я вырвал ему глотку в тот же миг Лусиано закряхтел, забулькал, содрогаясь в агонии своих последних секунд жизни.
Словно со стороны наблюдаю, как управляющий моими руками демон рывком разрывает на груди старикашки рясу, и ножом наносит несколько порезов в виде неизвестных оккультных знаков.
«Повторяй за мной», — услышал я в своей голове, а затем все тот же шепчущий голос затянул речитатив на неизвестном мне языке.
Я кое-как повторял за демоном туго ворочающимся во рту языком и непослушными губами, наблюдая, как нанесенные порезы раскаляются багровым огнем, и от тела повеяло странной синевато-серой дымкой, которая втягивалась в меня. Тело старикашки побледнело, начало иссыхать, скорчилось, превратившись в высохшую мумию, а я в свою очередь почувствовал, как мои раны медленно затягиваются, тело наливается теплом, а еще через несколько мгновений я наконец снова почувствовал первые гулкие удары где-то внутри. И я не сразу понял, что это были первые робкие попытки биться моего вновь запустившегося сердца.
«Ну наконец-то, старый ублюдок сдох! Свобода!!» — снова слышу я в моей голове чужой голос, на этот раз с победными нотами.
Накатывает слабость, руки дрожат, а ноги отказываются держать. По всем конечностям словно бьет электричеством, щиплет и колет. Ощущение складывалось такое, что я отсидел все руки и ноги сразу, и теперь пытаюсь встать и удержаться на ногах ровно. В глазах снова начинает темнеть, хочется просто прилечь и отдохнуть, потерять сознание. Одновременно просыпается дикая, буквально нестерпимая жажда.
— Эй ты, — позвал я неуверенно. — Как тебя там… Что со мной такое? Почему так хреново…
«Это тело еще помнит, что было мертво, — отозвался шепот в голове, — ему нужно восстановиться и перестроиться. Скоро ты будешь в норме. И помни, у тебя тридцать дней, и время пошло. Советую провести их на полную, хахахаха!» — тварь в моей голове расхохоталась тонким женским голосом.
Корчась на негнущихся ногах и придерживаясь за стены, я пополз к ступенькам железной лестницы — ведущей прочь из подвала. Кое-как нащупал в темноте рычаг, надавил на него, и книжная полка, загораживающая выход — отъехала прочь. Выбрался из библиотеки в коридор, добравшись до ванной комнаты, повернул кран, включив подачу воды, и принялся жадно пить. После нескольких крупных глотков, желудок скрутило, и меня вытошнило прямо в ванную какой-то желто-зеленой отвратительной дрянью. Кое-как пересилив себя, я снова напился и снова опорожнил желудок. После третьего раза, наконец стало полегче, и я осел прямо тут на пол, незаметно для себя отъезжая.
Не могу сказать, сколько времени я провалялся на полу в ванной. Пришел в себя от терзающей меня жажды — и не отходя далеко снова напился воды. Попробовал подняться, и тело неожиданно легко послушалось.
«Проснулся наконец, спящий красавец! Целый день потратить на сон — как же расточительно, в твоем-то случае. Ты же помнишь, тебе осталось двадцать девять дней, не стоит растрачивать их впустую!» — напомнил о себе все тот же голос в голове, который, как ни странно, постепенно начал приобретать мелодичные женские тона и кокетливые нотки, вместо сухого и хриплого дребезжания.
В голове разом прояснилось. Промелькнул флешбэк, и я мигом вспомнил все, что пережил за последние двое суток, от чего мне снова захотелось проблеваться…
Ведь начинался день как обычно: учеба, прогулка, да и поручение старого Лусиано, по договоренности с которым я приглядывал за его домом, раз в месяц кормил собак, пока день или два старик отъезжал по своим делам. Да уж, знать бы заранее, какая на самом деле мразь скрывается под видом добродушного старичка-итальянца, два года, назад купившего дом за пару кварталов от того, где жили мы с мамой, и переехавшего сюда доживать свой век.
Выполнять мелкие поручения для Лусиано, и присматривать за домом — отличная и непыльная была подработка… по крайней мере так мне казалось изначально. Представил все, что со мной произошло за последние двое суток, и во что мне в итоге выльется это знание… Но уже поздно сожалеть.
Выбравшись в гостиную, я приблизился к зеркалу в пол и критично осмотрел себя сверху донизу. Ну да ну да… Раньше я себе нравился куда больше. Лицо, которое до этого было вполне фотогеничным и аккуратным — теперь представляло из себя сплошной синяк: гематома на левой щеке распухла до размеров давленого грейпфрута, а радужки глаз, которые были раньше светло-голубыми — стали черными с красноватым отливом. Довершали это веселую композицию залитые кровью пополам с чем-то еще джинсы. И не важно, что кровь моя собственная — в таком виде домой точно не пойдешь — прохожие заметят, или еще более вероятно охрана поселка на камеры увидит, и здравствуй полицейский участок. Но и тут оставаться не стоит: мать уже наверняка оборвала телефоны больниц и моргов, и сюда обязательно кто-нибудь заявится в процессе моих поисков — это вопрос недолгого времени. О том, как объяснить свое присутствие в чужом доме, посреди ночи (на часах было без пятнадцати два) да еще и с двумя садистски изувеченными трупами в подвале — даже думать не хотелось. Логика с позором спряталась в глубины сознания, уступив место липкому страху.
С другой стороны… а какая мне теперь разница? Через двадцать девять дней мне будет все равно, пусть хоть в тюрьму засадят, или на казнь отправят. Демон в любом случае не даст себя убить, а когда он присвоит мое тело…
«Что, уже готов сдаться? Ты прав, зачем, собственно, тянуть, спрашивается. Уступи мне это тело сейчас, и я быстро справлюсь с проблемой».
— Отстань, шизофрения, — буркнул я. — Твое время еще не пришло.
«Как знаешь. Но если что, я всегда готова, только позови».
Не слушая звучащий в голове голос, я медленно опустился в кресло у окна, рядом с журнальным столиком, на котором помимо рамки с фото и чахлого фикуса стоял графин с темной жидкостью и пара бокалов под виски. Проигнорировав бокалы, я открыл пробку и сделал несколько глотков прямо из горла, а затем закашлялся — напиток оказался очень крепким. Перед глазами все поплыло — алкоголь пополам с проступившими на глазах слезами превратили обзор в сплошное мутное месиво. Зато страх постепенно отступал, уступая место спокойствию и расслабленности.