При помощи радужных карандашей,
Творцом, у которого рот до ушей
Счастливый, смеющийся, очень беззубый.
Я «щастье» писала с ошибкою грубой,
Но мама была со мной очень нежна,
Картинка была ей безумно нужна.
«Мы с одиночеством вдвоём…»
Мы с одиночеством вдвоём
Весь день танцуем и поём,
Танцуем на лесных тропинках
В намокших от дождя ботинках.
Мы не скучаем никогда,
Не разлучат нас ни года,
Ни страны. Мы всё время вместе —
И в тишине, и в людном месте.
«Мы ведь только и делаем, что покидаем…»
Мы ведь только и делаем, что покидаем.
Вот покинули детство, что кажется раем,
Вот расстались с наивной мечтой голубой,
С самой первой любовью и с прежним собой.
Мы ведь только и заняты тем, что встречаем.
Вот дожить до любимого лета не чаем,
Чтоб, согласно дотошному календарю,
Встретить раньше на час золотую зарю.
«И сколько б вод ни утекло…»
И сколько б вод ни утекло,
И сколько б лет ни пролетело,
И сколько бы ни полегло
Всего того, что жить хотело,
А воды всё равно текут,
А годы всё равно летают,
И те, что куролесят тут,
Те всё равно исправно тают,
И я не ведаю совсем,
Как всё же надо относиться
К тому, что жизнь ни с чем, ни с кем
Не собирается носиться,
К тому, что безразлична ей
Моя, твоя и прочих участь,
И любит жизнь летучесть дней
Несметных и свою живучесть.
«Живу, пером в бумагу тыча, …»
Живу, пером в бумагу тыча, —
И вдруг улов, и вдруг добыча,
И вдруг неслыханный улов —
На белом фоне горстка слов.
Они в сетях моих не бьются,
Не рвутся прочь, и только рвутся
Сказать: «Ты просто молодец,
Что нас поймала наконец».
«Уйдя, я буду приходить…»
Уйдя, я буду приходить
На этот свет сама, без спросу,
Как летний дождь, летящий косо,
Его серебряная нить.
Без разрешения, как день,
Я вдруг возьму, да и настану,
И даже спрашивать не стану,
Поскольку некого и лень.
«А я верчу и так, и сяк…»
А я верчу и так, и сяк
День, что покуда не иссяк,
Бросаю взгляд с различных точек:
То встану там, где ветерочек,
То там, где свет, то там, где тень, —
И так, и сяк верчу я день,
Чтоб не ушёл он непрожитым,
Ненужным, лишним и забытым.
«Творился сей мир из любви и добра…»
Творился сей мир из любви и добра,
Из жемчуга, золота и серебра,
Из лучших намерений и побуждений,
Не ради смертей, а во имя рождений.
Ещё сохранились от прежней красы
Рассветные трели и капли росы.
«Я снова в утреннюю смену…»
Я снова в утреннюю смену.
Едва ложится луч на стену,
Едва становится бело,
Едва в окне мелькнёт крыло, —
Я выхожу и утопаю
В росе и к жизни приступаю.
«Ну что мне здесь принадлежит?..»
Ну что мне здесь принадлежит?
Река течёт, тропа бежит,
Тень ускользает, туча тает,
Зарянка мимо пролетает,
И лето, светом ослепив,
Дождями щедро окропив,
Уходит по шатучим сходням,
Чтоб стать однажды прошлогодним.
«Лети, мгновение, лети…»
Лети, мгновение, лети,
Лети, считаю до пяти.
Не улетишь — моим навеки
Ты станешь. Утекают реки,
И уплывают облака,
И все кругом: «Пока, пока»
Бросают на ходу друг другу,
Шагая по земному кругу.
И коль останешься со мной,
Тотчас настанет рай земной,
И будет век сирень живая
Стоять стеной, и дождевая
Вода стучать в моё окно…
Но слышу я: «Давным-давно
Твоё мгновенье улетело.
Оно сказать «пока» хотело,
Но, увидав, что над строкой
Корпишь, ушло, махнув рукой».
«Всё главное — оно меж строк…»
Всё главное — оно меж строк,
Меж строк, меж слов, на поле белом,
Оно гуляет между делом,
Как меж стволами ветерок.
Гуляет, теребя листву,
Тревожа каждое растенье.
И только это шелестенье
Есть разговор по существу.
«Ну как из цепочки сплошных неудач…»
Ну как из цепочки сплошных неудач,
Сплошных неудач и сплошных невезений
Рождается день невозможно весенний,
Где солнечный зайчик пускается вскачь?
Ну как из отчаянья и тупика,
Из мрака, отчаянья и безнадёги
Рождаются лёгкие-лёгкие слоги
И строки, проточные, точно река?
«Небесный свод, речная гладь…»
Небесный свод, речная гладь
Умеют так себя подать,
В таком ключе и освещенье,
Что вызывают восхищенье.
И вроде виделись вчера
С той птичкой пёстрого пера
И с тем прошитым ливнем садом,
И всё ж — невиданное рядом:
И сад под ливнем так блестит,
Как будто ангел в нём гостит.
«Нулевая видимость, нулевая…»
Нулевая видимость, нулевая.
Не пойму — я мёртвая иль живая
Окажусь в невидимом том далёко,
Где способно видеть лишь Божье око.
Но очей всевидящих обладатель,
Вдохновитель сущего и Создатель
На вопрос опасливый «Что мне светит?»
Ничего, как водится, не ответит.
«Чтоб наступила благодать…»
Чтоб наступила благодать,
Достаточно жасмину дать,
Жасмину предоставить слово,
И будет всё свежо и ново.
Хотя, хотя, скорей всего,
Он и не скажет ничего,
А будет лишь стоять, сияя,
Средь им же созданного рая.
«Раз в жизни, ну хотя бы раз…»
Раз в жизни, ну хотя бы раз,
Хоть раз должно разбиться сердце.
Иначе не нашаришь дверцу
Незримую и тайный лаз
Из повседневности в ту даль
И ширь, и высь, и в те глубины,
Что нежно музами любимы,
Которым вечно что-то жаль.
«Если день сероват, то раскрась его сам…»
Если день сероват, то раскрась его сам
И лазоревый цвет подари небесам,
А траве и листве подари серебро
Предрассветной росы. А ещё где серо?
На душе? Но денёк золотой, голубой
Непременно поделится счастьем с тобой.
«И боль умеет крыльями плескать…»
И боль умеет крыльями плескать
И даже петь и даже петь умеет,
И страстную мечту свою лелеет
Сжать чьё-то сердце и не отпускать,
И, трепеща на частоте одной
С болящим сердцем, стать ему родной.
«Лето кончается. Дело не клеится…»
«Дело не клеится лето кончается…»
Лето кончается. Дело не клеится.
День на излёте. На что же надеяться?
Да на авось, на авось.
Котик соседский на солнышке греется,
Листья то вместе, то врозь
Где-то слетают, а кое-где держатся,
Тихо трепещут, на солнышке нежатся…
Что ж, с кондачка, с кондачка
Дело решим, и надежда прорежется
Зубиком у грудничка.
«Я, ей-богу, не знаю, на что положиться…»
Я, ей-богу, не знаю, на что положиться.
Разве только на тень, что на тропы ложится,
Разве только на луч, что по тропам скользит,
Разве что на листву, что волшебно сквозит,
На жасминовый куст, осиянный и пенный,
На неведомых крылышек промельк мгновенный.
«Господь не сдал нам мир «под ключ…»
Господь не сдал нам мир «под ключ».
Он сдал нам мир, где уйма круч
И ям, и всяческих подвохов,
И поводов для тяжких вздохов.
Впустив нас в мир, где всё сквозит
И всё обрушиться грозит,
Господь сказал: «Располагайтесь,
Но на меня не полагайтесь».
«Слова не мои, да и музыка тоже…»
Слова не мои, да и музыка тоже.
А раз не мои, то Твои они, Боже.
Прости, что стремлюсь их Тебе навязать,
Но я и двух слов не смогла бы связать.
Надеюсь, что Ты не отпрянешь в испуге,
Не скажешь, что все эти строки — потуги,
Не станешь твердить, что сей опус не Твой,
Не сделаешь бедный стишок сиротой.
«Чем занимаюсь? Хожу на свидание…»
Чем занимаюсь? Хожу на свидание.
Кто меня ждёт? Меня ждёт мироздание.
Смотрит в окошко, под дверью торчит,
Дождиком мелким по крыше стучит,
Душу своим нетерпением грея:
Мол, выходи, выходи поскорее,
Мол, без тебя я совсем пропаду.
«Жди, — отвечаю, — проснулась, иду».