Вот – утро после смерти.
И в доме суета —
Торжественней всех дел земных,
Но в общем-то – проста:
Да, в сердце подмести,
Еще – прибрать любовь. —
Теперь не пригодится аж
До самой Вечности.
Обязанности ветра:
Гнать в море корабли,
Март учредить,
Птиц проводить…
Еще – свободу возвещать
Всем жителям земли.
И тучи шли плечо к плечу,
И мышью свет шнырял,
Леса бежали марафон
И падали вповал.
И гром пророчил всем конец.
Как хорошо лежать
В могилах, где Природы Гнев
Не в силах нас настичь.
Нам собственный неведом рост,
Но встать придет указ.
И если мы себе верны,
Достанем до небес.
Что мыслилось геройством,
Рутиной станет под конец.
Но легче голову пригнуть,
Чем восприять венец —
У Памяти есть черный ход,
И погреб, и чердак —
Где мышь, осиное гнездо
И с хламом чемодан.
И пусть там остаются —
В потемках – и в пыли…
Смотри, чтоб Призраки ее
За нами не пошли!
Дул теплый бриз. Мой дом вплывал
В безбрежный океан,
Покачивался на волнах,
Шатался будто пьян.
Был капитаном – Махаон,
И коком – толстый Шмель,
И был счастливый Экипаж —
Весь блещущий Июль!
Сирень – древнейший куст,
Но есть древней намного.
Вон та небесная сирень —
Опал над тем холмом.
Закат нам этот пир
Готовил – стол накрыт
Для зрения. А для других
Чувств – ничего, запрет!
Сияющая чаша —
Земля, над ней венец!
И венчики, тычинки звезд…
Скажите наконец,
Вы, веры знатоки,
Что – этот древний цвет?
Анализ, синтез – помогли?
Нет, не готов ответ?
То, что не видно оку?
Иль просто слепы мы?
Поможет Откровенье, где
Науки не сильны?
Быстрее книги нет фрегата.
Нет в мире скакунов
Стремительнее, чем в упряжке
Гарцующих стихов.
Билета и не нужно вовсе,
Лишь воля – поспеши!
Как мал, невзрачен и непрочен
Сей экипаж души!
Кто Пауку закажет
Ковер иль гобелен? —
Но у Метлы любой спроси —
Воскликнет: «Феномен!
Да, он художник тонкий,
Непризнанный пока!»
– Ну вот, Изгой и Гений,
Тебе – моя рука!
Как много в этой жизни,
Что длится миг, —
И мало как зависит
От нас самих.
Вчера – История.
Пойди познай.
Вчера – Поэзия —
Безлюдный край.
Вчера – есть Тайна – не помог
Воспоминаний ворох.
«Сегодня – где оно?» – вздохнешь —
И нет обоих.
Вот этот гриб – он эльф
Растений – пилигрим —
То нет его, то вновь стоит
Под зонтиком своим!
И ждет чего-то, медлит,
Меж тем, весь срок его
Быстрее, чем бросок змеи,
Не дольше, чем зевок.
Он – маг, и он – факир,
Пришелец ниоткуда…
Иль просто выскочка, пузырь —
Претензия на чудо?
Его присутствие траве —
Я вижу – даже льстит.
Он как таинственнейший цвет
Тупому пню привит.
Он что-то замышляет!
Но что – скрывает грим.
Природа – он твой еретик!
Но кто поспорит с ним?
Со дна явился! – С кочки
Провозглашает.
Два мира – я не в счет —
Ему внимают.
Перчатки на ногах —
Престранный тип.
Оратор Мая нынче
Совсем охрип.
Все речи – Пузыри
(Напоминают славу).
И все-таки царит
Он здесь по праву.
Так похвали его!
Но скучен комплимент —
Под ряской Демосфен
Исчез – в момент!
Казалось, улицы бежали.
Вдруг стали – грохот стих.
Затменье – все, что видели в окна,
И все, что было в сердцах.
Потом самый смелый решился выйти,
Взглянуть – мир, время все те же?
Природа, надев берилловый фартук,
Толкла нездешнюю свежесть.
Как медленно она идет
По моему плечу.
Из бархатных каких краев
Ты, плюшевое чудо?
Бесшумный путь твой лишь на миг
Мои глаза отвлек.
Куда, откуда ты, зачем? —
Мне, правда, невдомек.
Неуследим пунктир —
Волчок, кружась, запел!
Забился изумруд,
И шелк прошелестел.
И всех кустов соцветья
Склонились перед ним —
«Он из Туниса, может —
Прекрасный Пилигрим?»
Как счастлив камешек простой!
Не крикнет Времени «Постой!»,
О восхожденьях не мечтает.
И о трагедиях не знает.
Вселенная проходит мимо,
А он глядит невозмутимо.
То вместе с кем-то, то один,
Обыкновенный паладин.
И независим, как звезда,
Сияет тоже иногда.
Так абсолютный свой закон
Он исполняет испокон.
Что мира нищета
Богачке-мне с тех пор,
Как ты получен в дар?
Кто не нашел небес внизу,
Тот крылья не готовь.
Бог – это дом напротив.
Его окно – любовь.
Благословенно дерево,
То, с яблочком сухим! —
Двух вестников приветило
И услужило им.
Как Свиристели – сэр и сын —
Представились они,
Чтоб не смутить здесь никого —
Так ангелы скромны.
Встарь колдунов казнили —
Зря, видно – и теперь
Куда ни глянешь – колдовство.
Не веришь – так поверь!
И Птица точно знает,
Где песенку хранить —
Сложить в надежном Сердце
Иль в Небо отпустить.
Нет передышки у того,
Кто Красоту творит.
Искрят все Паузы его —
И нескончаем Труд.
Он был трубящим рогом,
Змеей мелькнул в траве,
Зеленым холодом прошел
По спекшейся жаре.
Захлопывались окна,
Метался изумруд.
Судьбы искрящий мокасин
Прогуливался тут.
Кто выжил, тот запомнил
Вместо ворот – плоты,
Потоки вместо улиц,
Вместо стволов – мосты.
И колокол паниковал,
И уплывала жизнь.
Каким еще не быть концам,
А ты, земля – держись!
Генеалогия меда
Не для пчелы. Букет
С радостью принят. И роза,
И клевер ей – высший цвет!
Письмо – есть Радость смертных. В ней
Отказано Богам.
Неужто Вечность так страшна —
Что отшатнулись все?
Любовь способна сделать все.
Лишь мертвых воскресить
Не может – ей хватило б сил —
Но слишком бренна плоть.
Но и любовь – уставши – спит,
Измучась жаждой – пьет.
Меж тем сверкающий Фрегат
Уходит – был – и нет.
Ты был! И я потерю
Как дар в себе несу.
И засуху не мерю —
Ведь знала я росу!
Есть берега у Каспия —
Стерильные пески.
И мне, пожалуй, по плечу
Мои солончаки.
Чтоб сделать прерию, нужна
Пчела, хотя б одна.
Пчела и клевера цветок
и память-пилигрим.
И без пчелы мой пилигрим
Управился вполне!