– Он умер за десять дней до того, как меня вывели из комы. Боже, следующие недели были адом.
– Я рада, что ты в порядке. Прими мои соболезнования.
Джейгер смущенно провел рукой по затылку:
– Да, спасибо.
– Что ж, это объясняет многое. Но как тогда ты связал меня с Миланом?
– После аварии я нанял частного детектива. За тот месяц, что я провел за границей, он разузнал все, что мог, и в своем докладе он упомянул, что мы с тобой обедали. – Пайпер открыла рот, чтобы спросить, но Джейгер опередил ее: – Нет, я не знаю, как он узнал, кто ты.
– И как ты узнал о звонках и сообщениях, которые я тебе посылала?
В глазах Джейгера вспыхнул озорной огонек.
– Моя семья довольно известна, мы работаем в бизнесе с высоким уровнем риска. Служба безопасности регистрирует все входящие звонки, сообщения и электронные письма. Если мы не отвечаем на звонки и электронные письма, а они продолжают поступать, то лицо, вступающее в контакт, помещается в специальный список.
Пайпер прищурилась:
– Специальный список?
– «Чудаки и психи».
Джейгер усмехнулся, и Пайпер показалось, что она стоит в океане чистого солнечного света. Так, пора прекращать воображать его обнаженным! Это отличное объяснение того, почему он не связался с ней после Милана. Его объяснение утихомирило ее гнев и боль, с которыми она так долго жила. Но изменило ли оно что-нибудь в корне?
Ей все еще нужно продавать свои сапфиры, чтобы спасти свой дом и обеспечить стабильную, спокойную обстановку, в которой ей предстоит воспитывать Тая. До визита Симмса Пайпер вела образ жизни одинокой мамы, управляющейся одновременно с ребенком и карьерой. Ей нравилось жить в этом доме; она платила по счетам, у нее есть няни для Тая. Так должно быть и впредь.
Должна ли она рассказать Джейгеру о Тае? Не сейчас. Нужно решать по одной проблеме за раз. Самое главное на данный момент – это ее дом, и Пайпер не хотела, чтобы переговоры о цене камней были омрачены любыми эмоциями: паникой, виной, ответственностью, которые Джейгер мог испытать, услышав, что она – мама его сына.
В отличие от своей матери она не станет всю жизнь ждать, когда у отца ее ребенка обнаружатся инстинкты папы и мужа.
– Мне жаль, что охрана тебе помешала со мной связаться, но она не знала, что ты хочешь продать мне потрясающие сапфиры.
– Замечательно.
О боже, теперь он стоял на расстоянии вытянутой руки от нее, и Пайпер ощущала запах его мыла и одеколона. С такого расстояния она могла видеть в его глазах серебристые крапинки, крошечный шрам, пересекающий его правую бровь, и второй – на верхней губе…
Почему ее все еще влекло к нему? Почему она так отчаянно желала почувствовать его губы на своей обнаженной коже? Еще раз, только один раз…
– Та ночь… Мы…
Пайпер не могла позволить ему закончить. Она не хотела лгать ему, поэтому остановила его единственным способом, который ей был известен, – встала на цыпочки и прижалась к его губам.
Джейгер отстранился, удивленно взглянул на нее, моргнул один раз, затем схватил ее за край рубашки и притянул к себе. Пайпер издала тихий горловой звук, и Джейгер скользнул языком в ее рот. Она почувствовала, что попала в сказку, которую покинула восемнадцать месяцев назад.
Джейгер целовал ее, удерживая одну ладонь на изгибе ее ягодицы, другой обнимая ее затылок, и у его поцелуя был вкус отчаяния.
Затем Пайпер почувствовала, как рука Джейгера накрыла ее грудь. Большим пальцем он коснулся ее соска через кружево ее бюстгальтера, и у нее вырвался тихий вздох…
Входная дверь открылась. Под громогласное «Мы дома!» Пайпер отшатнулась от Джейгера и, выбежав в гостиную, увидела Кэри с Таем на руках. «Что-то не так», – подумала Пайпер, мгновенно превращаясь из любовницы в мать.
Тай опустил голову на плечо Кэри. Он выглядел немного бледным и вялым. Забыв про Джейгера, Пайпер устремилась к ним. Тай увидел ее и протянул к ней ручки. Пайпер схватила его на руки.
– Привет, малыш. Что случилось?
– Думаю, у него болит ухо. Он постоянно по нему хлопает ладошкой. Высокой температуры нет, но он сам не свой. – Кэри посмотрела на часы и поморщилась: – Мне нужно идти, но позвоните мне, если что.
– Спасибо. – Пайпер закрыла за няней дверь.
– Все в порядке?
Пайпер развернулась. Джейгер стоял, опершись плечом о дверную коробку. «Мой мальчик получил всю свою красоту от своего отца», – подумала она снова, прижимаясь щекой к головке Тайлера.
– Он заболел.
– Значит, он твой?
– Да. – Пайпер не смогла бы хранить свое материнство в секрете, даже если бы хотела. Тай был ее самым большим достижением. Все: ее степень магистра в истории искусства, ее карьера до Тая, путешествия по миру, знания о живописи – блекло в сравнении с ее сыном. – Кэри и Рэйн близнецы. Она моя няня, Рэйн тоже помогает. Они живут в квартире внизу. Кэри работает иллюстратором детских книг. Рэйн изучает медицину. Я даю им субсидию на аренду, и они присматривают за Таем, когда мне нужно работать. У них шесть братьев и сестер, все намного младше их. Они научили меня тому, что я никогда не узнала бы из книг.
Пайпер посмотрела на часы: ей нужно было кормить и купать сына. Присутствие Джейгера сбило ее график и вскружило ей голову. Что с ней такое?
Ей нужно уделять Таю все свое внимание. Он был, к счастью, самым спокойным ребенком на планете, но и он иногда болел.
– Можешь сам найти выход?
Джейгер перевел взгляд с нее на Тая, но в конце концов кивнул.
– Да. – Он указал на мальчика. – Надеюсь, с ним все будет в порядке.
– Все будет хорошо, – кивнула Пайпер. И больше никаких поцелуев. Ей не нужно было добавлять сексуальное напряжение в коктейль безумия. – Послушай, – сказала она, – я думаю, нам нужно забыть этот поцелуй, притвориться, что его никогда не было.
Джейгер медленно покачал головой:
– Не вариант. Я уже и так о многом забыл и не стану добавлять тебя в этот список.
Глава 4
Встав с кровати в своем пентхаусе на Уэст-стрит, Джейгер направился на кухню, по пути взглянув на реку Гудзон через огромные окна, которые были эффектной особенностью его апартаментов. Это место было слишком просторным для одиночки, но ему нравилось возвращаться сюда после поездок за границу.
Коннор оставил все, что у него было, своим четверым приемным детям, включая равные доли в компании с ее многочисленными дочерними фирмами. Дом в Верхнем Ист-Сайде, где они выросли, принадлежал им четверым в равных долях. Ему нравилась эта квартира, но ее дизайнерский стиль был ему не по душе. Он предпочитал расслабленную богемную атмосферу дома Пайпер, странное сочетание старой и новой мебели, интересные произведения искусства и обычные предметы домашнего обихода. Открытая книга, бутылка вина, магниты на холодильнике, манекен в углу… Боже, у нее ребенок.
Он не успел спросить, кто отец Тая. Встречалась ли с ним Пайпер, когда она обедала с Джейгером в Милане? Пайпер не была похожа на женщин, склонных изменять своим мужчинам, но Джейгер знал, как часто он ошибался, делая подобные предположения.
Он считал, что Джессика проживет долгую жизнь, и не думал, что она станет жертвой синдрома внезапной младенческой смерти. Верил, что им с Андреа нужно время, чтобы пережить потерю, а потом они снова будут вместе. И никогда бы не подумал, что он может забыть кусок своей жизни.
Боже, как ему повезло. Что, если бы он забыл о родителях, детстве, Конноре… О Джесс? После ее смерти он решил проблему неопределенности, сводя к минимуму риск, особенно в личной жизни. Никаких отношений, никаких детей, никаких связей. Джейгер пообещал себе, что в его жизни никогда больше не появится близкий человек, поскольку судьба всегда отбирала у него тех, кого он любил. Холодное сожаление, жгучий гнев, мучительная вина и острая агония, охватившие его, постепенно исчезли, но достаточно было единственного воспоминания, чтобы у него пропало всякое желание рисковать.
Джейгеру нравилась его жизнь: он повидал много стран, познакомился с людьми разных культур. Ему нравилась свобода, которую ему дала его работа, а каждая новая сделка заряжала его энергией. Он никак не мог предположить, что энергия еще большей силы заполнит его, когда он поцелует Пайпер.
Но у нее ребенок… Женщин с детьми он обходил стороной с тех самых пор, как он купил крошечный белый гроб, украшенный нежными розовыми розами.
– Эй, приятель!
Джейгер повернулся на голос младшего брата, который временно занимал свободную спальню. Беккет выглядел так, будто кто-то протащил его через кусты, но его голубые глаза казались ленивыми и удовлетворенными.
– Она все еще здесь?
Беккет покачал головой:
– Нет, ушла полчаса назад. Кофе будешь?
Джейгер опустился на один из неудобных табуретов на гладком гранитном островке, отделяющем кухню от остальной части квартиры.
– Ты действительно думаешь, что сапфиры, которые ты видел вчера, могли быть частью кашмирского набора? – спросил Беккет, протягивая брату чашку кофе через стойку.
Кивнув в знак благодарности, Джейгер поднес чашку ко рту.
– Скорее всего.
Глаза Беккета загорелись. Хотя он был их директором по финансам и стратегом, Бек любил охоту на драгоценные камни так же, как и Джейгер.
– Ого, Джей, это невероятно!
Джейгер рассказал Беку о Пайпер, о том, что они повстречались в Милане и что охранники компании не дали им поговорить.
– Наверное, она была в отчаянии, – сказал Бек, прислонившись к стойке. – Но почему она не продала их кому-то еще?
– Ответить на этот вопрос было бы легче, если бы я мог вспомнить встречу с ней в Милане.
– Врачи говорят, что, вероятно, этого не произойдет.
И это его злило. Он хотел вспомнить Пайпер. И черт возьми, ему казалось, что он что-то забыл. Что-то важное.
– Может, сапфиры краденые? – спросил Бек.
– Я провел фоновую проверку, но пока не уверен.
– Если камни – кашмирские сапфиры, то мы сможем заплатить ей пять миллионов или даже больше.