– Коляда молода! Летел сокол, коляда молода! Через батюшкин дворок, уронил сапожок![4]
Толпа ряженых пробежала мимо, задорно улюлюкая. Варна проводила их взглядом, пропустила в дом незнакомую девушку и закрыла дверь. Василий увел Дария, клятвенно заверив ее, что они будут неподалеку.
– Негоже мужикам мешать бабским гаданиям, – сказал он Варне. – Ничего дурного с твоим другом не случится, выпьем самогона, потравим байки страшные, а ты давай, помоги молодым суженого отыскать.
Дарий изо всех сил делал вид, что очень рад предложению Василия. Даже улыбку из себя выдавил, да только такую, что молоко в доме скисло.
– Все собрались? – Светлана окинула взглядом девиц разных возрастов и скомандовала: – Тогда вперед, пойдем в заброшенную баню!
– Там же старик Олег помер, – пискнула совсем юная девчонка.
– Нельзя в жилом доме гадать, беду накличем. – Хозяйка покрыла голову платком. – Давайте, девочки, полночь на дворе, самое время начинать.
– Хорошо, что охотница с нами, будет не так страшно.
Варна окинула тщедушную девицу взглядом и пожала плечами. Скорее всего, еще на подступах к заброшенной бане половина девушек струсит и попытается сбежать. А уж если рассказать им о нечисти, что на Святки разгул устраивает…
Ровным строем деревенские пошли следом за Светланой. Ночь стояла темная, непроглядная, за ними тянулись длинные тени, последние ряженые разошлись по домам, вокруг было тихо и жутко. Но никого из девушек это не пугало – Светлана запевала песни, остальные громко подпевали, некоторые приплясывали, будто не замечая темноты и холода.
Семья Василия долго нос воротила от местных, и угораздило же их друзей заводить именно в Коляду. Разве объединяют людей гадания в заброшенной бане? Или надеются, что страх заставит их сплотиться? Не ведают, темные, что своими гаданиями могут призвать нечисть, тех же святочниц, с которыми Варна и Дарий уже не раз сталкивались…
Старая калитка заскрипела, когда Светлана попыталась ее открыть. Дорожку к покосившейся пристройке никто не чистил, все занесло снегом.
– Может, это знак? – тихо спросила одна из женщин.
– Не трусь, Мила! – ответила ей Светлана. – Давайте через забор перелезем.
Варна встала в конец очереди и едва не рассмеялась – закутанные в шубки и тулупы девицы выглядели как гусыни. Они смешно сучили ногами и валились в снег. Кто-то начал хихикать, остальные подхватили, и ночь перестала быть жуткой.
Не только баня оказалась заброшенной, но и весь дом. Крыша просела, черные провалы окон были похожи на раскрытые пасти. Девушки гуськом прошли мимо, утопая в снегу.
Баня – место само по себе жуткое, нечистое, а уж заброшенная – и того хуже. Варна потянулась к мечу, это заметили идущие рядом девушки и отошли от нее на несколько шагов.
– Первая войду. – Она нагнала Светлану.
– Думаешь, там завелось что-то? – шепотом спросила женщина.
– Надеюсь, что нет, лучше проверить.
Варна взяла лампу, открыла скрипучую дверь и вошла. Пахло приятно – хвоей, срубом, никакой сырости или гнили, будто баню только сложили. В углах было пусто, тени не шевелились, в позабытых прежним хозяином ведрах нечисти тоже не оказалось.
Девушки вошли, засуетились, из корзинок достали свечи, клубки, красивое зеркало на подставке, и вскоре баня превратилась если не в уютное, то в очень приятное место.
– И совсем не страшно. – Светлана начала распускать волосы. – Давайте, давно пора начинать. И ты тоже.
Варна нехотя расстегнула пояс и стала распутывать косу. Обычаи есть обычаи, никуда от них не деться. Крест тоже снять надо, да только тот, что она в Ясностане получила, гаданиям не помешает – нет в нем ничего божественного, подделка, ведьмовской оберег, позволяющий ей на святую землю ступать без страха.
– С зеркал начнем, как думаете? – Глаза Светланы заблестели.
– Да хоть бы и с них, – вслух согласилась та, которую она назвала Милой.
Общими усилиями установили два зеркала друг напротив друга, поставили по обе стороны свечи. Лампу и факелы пришлось вынести в предбанник, чтобы их свет не мешал.
– Меж зеркалами – двенадцать коридоров, – заговорщицким тоном сказала Светлана, – через один из них суженый явиться может.
– А петуха-то вы с собой не взяли? – Варна села на лавку, поставила на нее одну ногу и положила подбородок на колено.
– Зачем? – удивились девицы.
– Чтобы кричать заставить, если что не так пойдет. В месте, откуда я родом, делали так. Вы же знаете, кто вам в обличье суженого явится?
– Кто? – бледнея, спросила самая молодая девчонка.
– Черт, конечно.
Света пары свечей хватило, чтобы разглядеть страх, отразившийся на лицах. Пугать их – одно удовольствие, однако имелась доля правды в том, что Варна рассказала. Зеркало вообще непростая вещь, сквозь него что угодно проникнуть в человека может. Честно сказать, вся эта затея с гаданиями Варне не нравилась с самого начала, слишком много трупов они с Дарием в ночи Коляды нашли за десять лет охоты.
– Первая буду, – вызвалась Мила. – Только не вздумайте меня пугать!
Светловолосая девица села рядом с зеркалами, остальные отошли подальше, только Светлана осталась рядом.
– Суженый-ряженый, явись! – резко выкрикнула Мила.
В бане стояла звенящая тишина. Кажется, все затаили дыхание. Варна делала вид, что волосы перебирает, а сама на зеркальную гладь косилась на случай, если на зов девичий действительно выйдет кто-то.
– Похоже, ходить тебе в девках еще год, – сказал кто-то.
– Еще раз попробуй, позови от всего сердца, – посоветовала Светлана. – Я себе так Ваську нагадала.
– Ого, ради такого я позову, и не раз, – хихикнула Мила, откашлялась и низким ласковым голосом позвала снова: – Суженый-ряженый, явись мне!
Ничего не произошло ни через минуту, ни через две – зеркала как зеркала, отражают друг друга и свечи, больше ничего.
Все происходящее напомнило Варне о шабаше – девицы раскраснелись, глаза блестят, волосы распущены, и дышат все неровно, горячечно. В бане стало жарко.
– Пусть Ива попробует. – Светлана поманила кого-то из темноты. – Уж двадцатый год пошел, а все в девках сидишь.
Варна едва не фыркнула – двадцатый год, ну надо же! Ей тогда пора в землю себя закапывать.
Худая, болезненного вида девушка подошла к зеркалам и, бросив на подруг настороженный взгляд, села напротив свечей. Она долго молчала, потом наклонилась к серебристой поверхности и прошептала:
– Суженый-ряженый, явись.
Воздух заколебался от ее слов – как от брошенного в воду камня, разошлись круги. Варна почуяла ворожбу, настоящую, крепкую, такую ни с чем не спутать. Пригляделась к девчонке, но в полумраке ничего не рассмотреть толком. Ива дозвалась, но до суженого ли?
Одно из зеркал стало матовым, поверхность задрожала, Светлана отпрянула, а девчонка, наоборот, вперед подалась, пытаясь разглядеть кого-то.
Воздух стал гуще, Варна увидела стремительно приближающуюся фигуру. Тварь не успела подойти ближе – Варна вырвала из рук оцепеневшей женщины платок и накинула его на зеркало. Напряжение рассеялось, кто-то взвизгнул, зашептались колдушки недоделанные, Ива руки к груди прижала, силилась сказать что-то, но не могла.
– Насмотрелись? – Варна обвела собравшихся строгим взглядом. – Утолили свое любопытство?
– Кто это был? – спросили из темноты.
– Не знаю, – пробормотала Ива. – Никогда людей такой красоты не видела, да только… – Она резко замолчала.
– Да только что? – с нажимом спросила Варна. – Рога у него были?
– Не было рогов! Несчастный он, измученный. – Ива опустила голову. – Неужто таким будет мой суженый?
– Грустит, потому что тебя найти не может, – со знанием дела сказала Светлана. – Без любви твоей сохнет.
Варне захотелось кого-нибудь ударить – или себя, или кого из девок.
Неужели ничего не пугает людей? Ива эта явно даром обладает, но сама об этом не ведает. Не колдовством черным пахнет от нее, а лесом; наверное, по крови передается способность к траволечению, потому она и выглядит так болезненно – задавила в себе родовую силу, а сила не любит, когда ею не пользуются.
– Знаете, – тихо сказал кто-то, – бабка рассказывала мне, как гадали они в ночь Коляды с подругами, а на следующий день в ее дом пришли те самые молодцы, которых зеркало показало. Обрадовались девки, нарядились, лучшие сарафаны достали из сундуков, к столу путников пригласили. Поели, попили, решили в карты поиграть. Весело им было, парни девиц глазами пожирали, сразу видно было – судьба. Заболталась бабка моя, рукой ложку со стола смахнула, наклонилась, чтобы поднять, смотрит – а у молодцев-то копыта вместо ног! – Собравшиеся охнули. – Бежала она оттуда без оглядки, отцу рассказала, тот собрал мужиков, и пошли они чертей гнать из дому. Но не нашли там никого – ни нечисти, ни девиц. Увели молодых девушек, проклятые, с тех пор никто их не видел.
– Будет врать-то, – дрожащим голосом проговорила Мила.
– Пусть охотница подтвердит, что бывает такое, – спокойно ответила ей рассказчица.
Варна не увидела, а почувствовала, что все взгляды обратились к ней. Она откинула волосы за спину, руку на рукоять меча положила и сказала:
– Я так скажу: ни ты, ни твоя бабка и половины того зла не видели, которое рядом с людьми обитает.
– Расскажи! – взмолилась Ива.
– И правда, расскажи нам! – поддержали ее соседки.
– На кого ты охотилась? Кого видела? – Светлана посмотрела ей в глаза. – Домовых? Лешего?
– Обоих. – Варна снова села на лавку. – Не будите лихо, пока оно тихо.
– Интересно же! Не каждый день к нам Мрачные приезжают.
– И не надо вам такого счастья, люди во Взводе смурные, нрав у них тяжелый.
– Выходит, все твари из сказок правда существуют?
Варна перестала понимать, кто говорит.
– Тварей больше, чем сказок написано. – Она усмехнулась. – Мы вас защитить пытаемся, а вы вон, сами к ним взываете.