В ящиках стола нашёл старый простенький компас. Подождал пока стрелка остановиться и понемногу стал придвигаться. Стрелка дрогнула. Измерил расстояние до компаса линейкой. Девять сантиметров. Посмотрим, что завтра будет.
Позавтракал и забегал, засуетился. Записался на приём к участковому врачу, съездил на завод, где смог договориться о покупке «некондиции», отдав десять рублей мастеру и четырнадцать пятьдесят в кассу, поймал такси, чтобы довезти четыре лёгкие, но очень объёмные коробки, вроде шляпных, но шляпа там — сомбреро минимум. В коробках огромные диффузоры для динамиков. Отзвонился профессору, договорился на два часа. Побежал на тренировку.
Группу ребят-спортсменов догнал у входа в парк. Вот совпадение… Угу…, а то я время их тренировок не просчитал…
— Здравствуйте. Меня Павел зовут. Давно хотел спросить, ничего страшного, что я иногда с вашими ребятами бегаю. Не мешаю? — я воспользовался тем, что группа столпилась у входа, пропуская двух мамаш с колясками, и подобрался поближе к их тренерше.
— Здравствуйте, я Оля, — короткий взгляд на ребят, — Ольга Ивановна. Мне не мешаете. Вы от какого общества бегаете?
— А я без общества, сам по себе, — я проводил взглядом побежавших спортсменов. Пусть бегут. Такой носик, а глазки…
— У вас странная техника, так не бегают.
— Самоучки мы, бежим как умеем, — дурачась, пошаркал я ножкой, — Ольга мм… Ивановна, а можно на ты, а то чувствую себя актёром дешёвого театра?
— Павел, а ты меня не обманываешь? — девушка решительно перешла на ты. Ура!
— Ольга, как можно, и самое интересное — в чём обман? — изобразил я праведное негодование, «забыв» про отчество.
— У меня группа сборная. Лето, дети разъехались из города. Я с ними поговорила, и выяснилось, что один бегает по второму взрослому, двое — по третьему. Все на средние дистанции.
— Оля, ты меня совсем запутала, я ничего не понимаю, — в отчаянии развёл руки в стороны и изобразил полнейшее недоумение. Оля…
— Ты от них убежал, а потом ещё два круга бежал в том же темпе. От разрядников… — она изящно подняла указательный палец вверх. А ручки — то какие славные…
— И в чём я виноват?
— Выходит, ты бегаешь на КМС, не ниже, и при этом нигде не занимаешься. Так не бывает, — сама себе что-то пыталась доказать девушка. Просто млею от того, как ей идёт румянец на щёчках.
— Ну, вот как-то так, вроде оно само получается, — я увидел появившуюся из-за поворота группу. Сейчас всё испортят.
— Ладно, пойду с ребятами пробегусь, а то скоро твой почитатель на мне дырку взглядом просверлит, — улыбается она.
— Оль, ты о чём?
— Вон дядька на скамейке у детского городка сидит. В белой футболке. Он с секундомером за тобой следит. Очень характерный жест выходит, когда секундомер включаешь. Я поэтому его и заметила, — Оля кивнула мне на прощание и пристроилась к своей группе.
Запомнил «почитателя» и рванул вслед спортсменам… хм, за Олей. Адреналиновый шторм требовал выхода. Наращивая темп, обогнал группу и пошёл-пошёл, чувствуя, что Грань где-то близко…
Бегут орки по степи, и степь сама ложится ровной дорогой перед ними.
Бегут орки, самые сильные и отважные воины мира.
Бегут орки, страшные в своей ярости и непревзойдённые в своей смелости.
Бегут орки, не страшащиеся Смерти, ведь Смерть — это всего лишь Начало.
Бегут орки по степи.
Четыре круга пролетели, как один миг. Увидел знакомую группу. Я обогнал их на круг? Свернул к футбольному полю и пошёл вдоль него, время от времени разгоняя кровь по телу круговыми движениями рук и наклонами корпуса в стороны. Что со мной было? Амок?
Лёг на траву, поднятые вверх прямые ноги упёр в ствол дерева. Почувствовал, что так надо. Дыхание ровное. Шум в ушах. Адреналин в норме. Ноги потряхивает. Мне хорошо.
— Это было, как Волшебство! Каждый шаг как музыка, как ветер. Я видела Гармонию, — Олька прибежала, растрепалась-то как. Приоткрыв глаза, с улыбкой смотрел на ореол кудряшек и аккуратные грудки, обрисовывающиеся при глубоких вдохах. Запыхалась. На лице изумление, глаза распахнуты…
— Молодые люди, можно отвлеку вас ненадолго, — поворачиваю голову, «почитатель». Вот козёл! Такой момент испортил!
Повернулся к девушке. Ну, гад! Весь порыв ей обломал. Пришла в себя, поняла, что происходит. Засмущалась. Как она краснеть-то умеет…
— Я крайне заинтересован, чтобы вы поступили к нам в институт. За экзамены и учёбу не беспокойтесь. В конце концов у нас вся «Уралочка» на заочном учится, — продолжал тарахтеть «почитатель», которого я слушал одним ухом, — Завтра последний день приёма документов, комиссия работает до двух.
Кувыркнулся через голову. Довольно ловко встал на ноги.
— Вы сегодня испортили мне лучший день за всю мою жизнь. Я из-за неё бежал и для неё, а вы… — махнув рукой, оглянулся на девушку. Повернулась боком, ресницы дрожат. Заплачет?
— Извините, я не знал, — похоже пробило «почитателя», — Вот, возьмите.
Не глядя, сунул в карман листок бумаги. Оля уходит, ей уже машут спортсмены из её группы, кто-то даже подпрыгивает от нетерпения.
— Обязательно позвоните в десять. Я всё решу, не опаздывайте, — слышу уже в спину. Быстро он отдышался. Настырный.
Глава 5
Тэкс, что мы имеем? Магнитный эффект фиксируется приборным методом отчётливо, — я отвлекаюсь от вышагивающего по кабинету профессора, диктующего свои домыслы молодой женщине в голубеньком халате. Проф, я столько о тебе знаю! Даже о твоих отношениях, которые ты считаешь сугубо платоническими. А нечего быть таким воспитанным. Не смог отказаться от рукопожатия — пожинай плоды. Это я так сам себя развлекаю. Надо было мне остаться, проводить Ольгу с занятий. Совсем мне «почитатель» мозг выел своей болтовнёй, — Вполне возможно, что подобный случай уже ранее рассматривался исследователями. Эффект Геллера в ходе исследований пока не выявлен, поэтому требуется дополнительное изучение, — успел услышать последние фразы.
— Сегодня, Павел, мы с вами закончим. Про следующую встречу договорится мой секретарь. Чего вы там изучаете? — профессор с удивлением смотрел, как я несколько нагловато подошёл и уставился на доску, к которой были кнопками прикреплены рисунки и чертежи.
— Михаил Натанович, а это что? — как будто не знаю, почему этот фильтр и к врачам попал. Будут в будущем проблемы с одним очень неприятным вирусом у нас в Свердловске. Много людей умрёт. Эпидемия сибирской язвы называется. Хрен там. Боевой вирус с военного городка просочится. Кстати, там же и вполне мирные бактериологические лекарства делают, для улучшения флоры кишечника. Рекомендую. Импорт рядом не стоит. Наверно, как и основная продукция, но её пусть враги оценивают.
— Фильтр для воздушных и газовых сред. Наша разработка, совместно с уральской академией наук. Мы, знаете ли, одним боком к промышленности причастны.
— А вот тут частицы уже совсем мелкие? — я ткнул пальцем в последний лист, перечёркнутый крест на крест красным фломастером. Там и будут вирусы, когда выброс хрюкнет в атмосферу.
— Можно сказать, что тут уже наночастицы, менее ста нанометров, — по птичьи склонил голову набок проф, с любопытством разглядывая моё хождение около доски.
— Я бы сюда ультразвуковой увлажнитель засунул, знаете, который воду распыляет на частицы примерно такого же размера. Вода всё ненужное поймает и выпадет с ним вниз, — хихикнув про себя, кивнул секретарше и тихонечко пошёл на выход, оставив Натановича в одиночестве ерошить поредевшую шевелюру. Может в этой жизни не повторится та жуткая эпидемия 1979 года в Свердловске? Бактериологическое оружие в миллионном городе — это страшно.
— Где ты бродишь, я тебе с утра звоню? — несмолкающие трели звонка я слышал ещё на лестнице. Обычно в такой ситуации ключ всегда оказывается в самом последнем кармане, и то прячется там до последнего.
— Коля, уже никто нигде не бродит. Только домой зашёл. Говори, что хотел.
— Я фанеру достал! Братскую! И с циркуляркой договорился, — Николай проорал это так, что крикуны на демонстрациях позеленели бы от зависти.
— Ммм, а что так кричать?
— Ты не врубаешься. Восемнадцать миллиметров, сосновая, толстослойная, в два раза легче обычной… Братский комбинат выпускает.
— Понял, не продолжай. Лети мухой ко мне, я сел рисовать.
В темпе накидал размеры деталей. Коли ещё нет. Я уже чай успел заварить.
— Давай размеры и я помчался. Мужики только до полседьмого согласились работать, — вихрем ворвался Николай в квартиру.
— Чай будешь? Подождут твои мужики.
— Прикалываешься что ли? Гастроном до семи. В полседьмого их цепями не удержать на работе.
— Тогда слушай внимательно. Все заготовки нужны в двух экземплярах. Два комплекта будем делать.
— А тебе-то зачем? — с удивлением поинтересовался Николай.
— Продам. У меня начинается любовь и кончаются деньги.
— Эти понятия никак не связаны между собой, если только девушка не избыточно корыстна.
— В лоб дам, — угрюмо пообещал я, — Больно.
— Понял, проникся, осознал, был неправ, — прокричал Коля уже с лестницы.
Настроение ни к чёрту. Врубил запись Рэйнбоу и улёгся, воткнувшись в подушку лицом. Вот же меня корёжит. За несколько минут по всем болевым точкам своих жизней пронёсся: смертям моих близких, предательствам друзей, изменам любимых. Под конец вспомнил, как заживо в тюрьме гнил, после того, как нас на площади избили бичами до полусмерти. В отличной Памяти есть своя отвратительная черта — помнить всё таким, какое оно есть. В первой жизни, в этом плане мне жилось легче. Память добросовестно стирала со временем негативные воспоминания. В неправдоподобных счастливчиков, побеждающих всех и всегда, я не верю. Мне они не встречались. Зато я видел много покалеченных Мастеров меча, убитых непобедимых стратегов, низвергнутых всемогущих властителей.
Короче, всё как в этой жизни. Недаром у одного моего знакомого есть любимая фраза для дембелей: — «Ты нам не рассказывай, как и кого ты в армии бил, про это все рассказывают, лучше расскажи, как тебя били».