— Я сегодня ни от кого не услышал, чтобы нашим конструкторам, чертёжникам и рабочим было предложено финансирование, хотя слушал всех внимательно. Раз денег не предлагается, значит, оплачивать всё придётся самим, а это предусматривает только единственный способ ведения хозяйственной деятельности — хозрасчёт. Или у вас есть другое предложение? — перебросил я скользкий вопрос обратно, на поле оппонента.
— Значит, просто так помочь стране вы не хотите?
— Дайте подумать. В пятницу у меня свадьба, затем начнётся сессия в институте, после Нового года соревнования и надо будет разобрать завал на работе… В конце февраля, в крайнем случае, в начале марта, у меня должно появиться время на личный энтузиазм. Я наверно и денег к тому времени накоплю на оплату работы чертёжников. Значит в конце марта, а скорее всего в апреле я смогу помочь стране лично, — я сделал имбицильное выражение лица, и, рассуждая вслух, загибал пальцы, подсчитывая сроки. Шум вокруг нас затих. Все ждут реакции москвича.
— То есть за деньги вы всё сделаете быстро, а без денег неизвестно когда, так?
— За деньги мы найдём конструкторов и технологов. Объяснить, что мне от них нужно, я смогу минут за десять, а вот чтобы довести идею до рабочих чертежей им потребуется не меньше недели. Уточняю, что мы сейчас говорим про простейшие изделия. Что-то вроде красивых и качественных дверных ручек, современной фурнитуры для окон или простого рабочего инструмента.
— У нас в стране не хватает дверных ручек? — мой оппонент сделал вид, что он удивлён.
— Как может не хватать того, чего нет, — искренне удивляюсь я в свою очередь. Наш спор затянулся, и вокруг нас уже образовалось кольцо любопытствующих директоров, задержавшихся с выходом из зала, — Те страшненькие трубочки, болтающиеся на смешных накладках, или не менее уродливые силуминовые загогулины в моём понимании к качественной фурнитуре никакого отношения не имеют. Да хоть миллион таких уродцев сварганьте, они от этого красивей и лучше не станут.
— Жила страна столько лет спокойно, и вдруг появился юный гений, который собирается учить опытных конструкторов и инженеров. Ну, это ли не чудо! — в притворном восторге всплеснул руками мой собеседник.
На это высказывание я отвечать не собирался и со спокойным лицом смотрел собеседнику в глаза. Пусть покуражится, от меня не убудет.
— Позвольте, я скажу, — Виктор Семёнович подошёл ближе к столу президиума, — С Павлом я познакомился два месяца назад. Мы тогда бились над достаточно сложным агрегатом, который никак не получался. Он предложил изменить схему устройства и могу вам сказать, что именно его идея легла в основу той концепции, которая была утверждена и принята к производству. Может быть его озарение можно списать на случайность, но до этого он так же подсказал правильное решение нашим коллегам, и поверьте мне, в очень серьёзном вопросе. Самое смешное, что всё было именно так, как он говорит. В моём случае ему потребовалось именно десять минут, чтобы разобраться со сложным чертежом и внести своё предложение.
— А вы, простите, у нас кто? — второй москвич поднял голову от блокнота, в который он время от времени что-то записывал.
— Липанов Виктор Семёнович, Уральское отделение академии наук, — представился учёный.
— Очень кстати. Задержитесь, пожалуйста, после совещания. Мне надо с вами переговорить, — сверившись с записями в блокноте, негромко сказал начальник отдела легкой промышленности.
Заметив, что на меня перестали обращать внимание, я отступил за спины собравшихся директоров и не спеша пошёл к выходу. Для восемнадцатилетнего студента у меня сегодня явный перебор с разговорами. Понятно, что меня слегка высекли и проверили на прочность, но если я всё правильно понял, то отдувался я сегодня за двоих. Очень уж ловкую позицию занял первый секретарь обкома, выставив меня главным возмутителем спокойствия.
— Михаил Анатольевич, вы как думаете, откликнутся директора на наше предложение? — дождавшись в коридоре своего директора, поинтересовался я вполголоса.
— Конечно, нет. Свои отделы начнут пинать да поторапливать, — ухмыльнулся мой руководитель, предварительно оглянувшись.
— То есть всё зря? — не поверил я в такой прогноз.
— Завтра поговорим. В одиннадцать чтобы у меня был, — улыбнулся мой шеф и неожиданно подмигнул.
— Спасибо вам, Михаил Анатольевич, за помощь и советы, — озадачил я директора явной нелепицей, после чего он сам сунул мне руку на прощание, поторопившись расстаться с непонятным ему юношей.
Контакт.
Хм, ну и какие идеи бороздят чело моего шефа? Так, то, что московские гости через день-другой уедут, а наше, местное руководство останется, с этим всё понятно. Не слишком-то он их и боится. Ага, со всех сторон проанализировал, грозит ли чем-то ситуация ему лично и причин для особых страхов не увидел. Ух, как он про себя-то смело Борю флюгером обозвал. Тоже оценил его позицию. Тому хоть как теперь можно вывернуться, от осуждения нашей инициативы до её полной поддержки, в зависимости от того, какие ветра из столицы задуют. Меня директор жалеет. Понимает, что если Ельцин начнёт критику, то я первый на раздаче. Уволят с завода меня с треском. Они с парторгом перестраховались, план по году покажут с перевыполнением в двадцать процентов. Это очень много. Обычно директора стараются перевыполнение больше пяти процентов не показывать. При таком проценте заводу не поднимут плановые показатели на следующий год, а вот при двадцати добавку нарисуют сразу же. Причём, эти самые двадцать процентов к плану следующего года и добавят. А вот с хозрасчётом интересно. Два года назад заводу зарубили уже один проект. Зато теперь, под общий шум, у него есть большие надежды на получение разрешения. Надо же, оказывается и директорам, с их приличными зарплатами надо больше денег. Всерьёз рассчитывает Михаил Анатольевич поднять своё благосостояние за счёт хозрасчётных выплат. Буду иметь в виду. Заодно и будущего начальника, которого он мне планирует, попробую отменить.
Собственно, что я завис в сквере, перед входом в обком. Жду знакомого учёного. Надо и из него информацию выкачать. Очень мне любопытно, что московские товарищи придумали. Зачем-то же его задержали после совещания.
— Виктор Семёнович, а я вас дожидаюсь. Совсем забыл сказать, что у меня поменялся телефон, — я не стал изобретать ничего сложного, чтобы провести Контакт. Учёный вышел из обкома минут через двадцать и остановился у входа, пытаясь увидеть машину, на которой он приехал, — Я почему-то третий раз не могу дозвониться до Михаила Натановича. Если вдруг вы его увидите, передайте ему мои новые координаты, — листок, с записанным на нём номером, я передал неловко. Впрочем, мне вполне хватило секундного соприкосновения, чтобы Контакт сработал. Простившись со своим знакомым, я попытался разобраться с его мыслями.
Самый яркие впечатления у него оставил последний разговор, полный намёков и недомолвок. Фёдор Иванович, начальник отдела лёгкой промышленности товаров народного потребления ЦК КПСС, отошел с ним в сторону от всех и там достаточно долго расспрашивал о состоянии промышленности в области. В заключении он попросил составить для него аналитическую записку по перспективным направлениям промышленного развития в регионе и пригласил учёного в середине января посетить Москву. Познакомиться, так сказать, с научными кругами, близкими к политике, как он выразился.
Представляю, как у академика сейчас кипит мозг. Говорил москвич много, но никакой конкретики при этом сказано не было. Вот и думай теперь, то ли тебе предложение сделали, то ли подписали на бесплатную услугу сомнительного свойства.
Я из всей полученной информации понял только одно — москвичи играют в какие-то свои игры и преследуют не один слой целей и задач. Не удивлюсь, если окажется, что оба гостя принадлежат разным кланам. Скорее всего, прав наш директор — гости со дня на день уедут, а мы займёмся делом.
Нащупав в кармане двушку, иду к телефону — автомату.
— Котя, я минут через десять буду дома. Если ты меня вкусно накормишь, то возьму тебя с собой на запись, — я хохотнул, услышав возмущённый писк на другом конце провода.
С Ольгой на танцы я зарёкся ездить раз и навсегда. За весь вечер нам в зал удалось вырваться три раза, а остальное время она сидела за сценой и смотрела, как мы играем. Вот такой я собственник. Понятно, что потанцевать всласть у неё не получилось.
К сожалению, музыка в зале и музыка за сценой — это далеко не одно и то же. Совсем другой баланс звука и грохочущие барабаны. Никакого удовольствия она не получила, только скучно провела вечер. Пришлось пообещать, что как-нибудь покажу ей работу в студии. У нас как раз подготовлены три новые песни, которых так не хватало для завершения второго альбома. В этот раз все песни только наши. Точнее, почти что наши, так как тексты четырёх из них нам написали посетители, а одно стихотворение мы взяли из стихов Есенина. Остальные — совместное творчество Николая и его девушки.
Музыку сочиняли сами. Я очень хотел донести красоту песен эльфов, но в разных мирах разная музыка. У нас в октаве двенадцать полутонов, а у эльфов шестнадцать. Чтобы было понятнее, представьте пианино, на котором стало больше клавиш и аккорды которого звучат очень непривычно для нашего слуха. Наверно так же сложно научиться правильно говорит на тайском языке, где гласные буквы имеют по четыре — пять разных звучаний, а согласные обозначаются сорока четырьмя знаками. На редкость изощрённое головоломство, учиться которому надо с детства.
— Малышик, а вот и я. Боже, какая же ты у меня красивая…
Глава 17
Развилки. Сплошные развилки и прочее дерьмо. Точки бифуркации, млин… кто этот термин придумал… Кручусь с максимальной нагрузкой, всё время бегом, чудом успевая уследить за делами. Сплю мало, свободного времени нет. Тренировки сократил до предела.
Итак, что я имею… ммм… не, ну не после свадьбы, а вообще…
Для начала, я поругался с директором. С тем, который заводской. Он возомнил, что поймал Фо