Всё это было покрыто слоем пыли и имело вид заброшенный, но совершенно очевидно, что это не тысячу лет назад произошло и не сто. Несколько лет, не больше. Вон, даже кружка на столе стоит чья-то. Кружка была пустая, но удивительно тонкой работы и, кажется, из того же камня, что и стены. Комплектная, так сказать. Помою и оставлю себе. Сувенир.
Ладно, вся археология потом, у меня там в машине лишенцы кукуют, как бы не отчебучили чего. Народец-то ненадёжный… Центральная дверь тоже оказалась на засове, от неё вниз в узкое полукруглое помещение сбегала расширяющаяся книзу лестница. Предсказуемо каменная, она упиралась в ворота. Вот тут был засов так засов! Всем засовам засов! Огромный брус из какого-то твёрдого тяжёлого дерева, толстые железные крючья, завязанные на кованые полосы внутреннего каркаса двери, а выемки со скосами вовнутрь в глубоком дверном проёме ещё и создавали преднатяг. В результате за тот неизвестный срок времени, в течение которого ворота не открывались, брус под собственным весом расклинило намертво. У меня и без того его поднять пупок бы развязался, а тут и вовсе безнадёга — я его даже с пинка пошевелить не смог, только ногу ушиб. Да, если сюда кто-то когда-то с тараном и приходил, то защитникам было бы достаточно сбросить ему фотку внутренней части двери, чтобы он заплакал, бросил таран и ушёл восвояси.
Но я ж не кто-то, мне надо. Поэтому я вернулся к окну, через которое залазил, и несколькими рывками троса освободил конструкцию из лопаты и хайджека в оконном проёме, а потом втянул её внутрь, ловко отпрыгнув, когда она навернулась сверху на песок. Теперь отступать было некуда, обратно в окно не залезу. Лопата мне была ни к чему, а вот на домкрат у меня были большие надежды, которые полностью оправдались — высокий хайджек без проблем зацепил брус за нижнюю кромку и выдавил из зацепления с крючьями. Оставалось только не уронить себе на ногу. Я с трудом отволок его в сторону и налёг на ворота. Снаружи успел нарасти небольшой слой почвы, но, используя лопату как рычаг, я сумел приоткрыть одну створку достаточно, чтобы пролезть наружу. Всё, путь открыт — если я пролез, то остальные тоже просочатся. Ну, разве что у Бритни могут возникнуть небольшие трудности в верхней части фигуры, но ничего, пропихнём как-нибудь. Я резво пошагал в обход крыла здания, возвращаясь к машине — уже конкретно темнело и становилось прохладно.
Успел вовремя — Криспи уже топталась на капоте и явно примеривалась залезть в окно. Вот неугомонная девица! Навернулась бы туда вовнутрь, поломала бы себе чего-нибудь, то-то было бы счастье. Увидев меня спрыгнула, понеслась навстречу, снова грохнулась на колени и обхватила за ноги. Очень трогательно, но вот лишнее это. Как-то чрезмерно интимно выходит. Поднял её за плечи, встряхнул, сказал строго:
— Я кому велел в машине сидеть?
Ну конечно, тут же губки надулись, глазки промокли… Ну нет, не ко времени мне тебя утешать тут.
— А ну, в машину бегом! Сейчас солнце сядет, будем тут по темноте шароёбиться…
Всхлипнула, засопела, но побежала. Вот и молодец, вот и умница. Хорошая девочка.
Уже при свете фар загнал машину во внутренний двор. Под колёсами что-то зловеще хрустело в траве, но обошлось, покрышки не пропорол. Девиц пропихнул в щель, юношу бледного попытался припрячь к переноске корма, но малоуспешно — тот зверски тупил, не догоняя, как пролезть в щель вместе с ящиком. Криспи на него злилась, даже пыталась стукнуть, но не помогло. В результате пришлось всё же таскать мне.
В башне было прохладно, но хотя бы ветер не дул. А когда я развёл камин, стало даже как-то уютно. Но зимовать с одним камином я б не стал — вымерзнешь тут при каменных-то полах и стенах. Что там тепла с того камину — погас и остыл. Тут бы печечку какую сложить… Сидячих и лежачих мест на всех не хватало, я вытащил из УАЗа заднюю лавку, благо там просто, два шплинта выдернуть. Лавку с трудом просунул, затащил в помещение, опёр на стену. Ну, кто-то один на ней поспит, кто-то на диванчике, кто-то на столе, а кому-то придётся в кресле крючиться. Всё не на каменном полу. Спальник один на всех, его на стол, воды пятилитровка из машины — вот и всех удобств пока. А куда деваться?
— Так! — сказал я серьёзно, как бы всем присутствующим, но адресуясь, конечно, в первую очередь к Кристи. — Ночевать здесь, ждать меня, на полу не сидеть — простудите себе всё ценное. Гадить строго на улицу, но по двору не шляться, там какое-то дреколье, ноги в темноте переломаете. Всем понятно?
Тупые коровьи глаза Бритни, беспросветно пустые глаза Дрища и по-детски сияющие от желания угодить глаза Криспи уставились на меня. Третья не соизволила — сидела на диванчике, завесившись лохмами и уставившись в пол.
Поняли они, как же, щазз. Ничего, тут относительно тепло, жратва у них есть, вода тоже, до утра не загнутся. Да, к слову о жратве…
— Криспи, пошли со мной, к тебе отдельный разговор будет… — поманил рукой для понятности.
Подхватилась, закивала, пошла. Отвёл её к машине, подсадил попой на тёплый капот, чтобы смотреть чуть снизу, так доверительнее. Вокруг было уже совсем темно, но светящие в стену фары давали достаточно отражённого света.
— Криспи, — сказал я серьёзным значительным тоном, — я очень на тебя рассчитываю. Следи за этими обалдуями, не давай разбредаться, сидеть на холодном и гадить по углам. Я сейчас уеду…
Криспи жалобно пискнула, но я продолжил:
— Я ненадолго! Утром обязательно — слышишь? — обязательно вернусь. Привезу тебе нормальной еды, вам одеял и прочих предметов быта. Поняла?
Смотрю — не очень-то поняла. В глазёнках слёзки и паника-паника. Бросают! Оставляют!
Не, так не годится. Тут надо переключить внимание.
Взял за плечи, посмотрел в глаза, подпустил проникновенности в голос:
— Криспи, у меня для тебя кое-что есть. Кое-что очень важное. Подарок.
Ага, беспроигрышный шаг, это всегда срабатывает. Вот, уже живой интерес в глазах. Девочки любят подарки.
— Смотри, — нагнетаю я, — тебе обязательно надо поесть.
— Сейчас у нас нет другой еды, кроме этой… — я достал из кармана прихваченную из коробки тубу с кормом и, прежде чем Криспи успела возразить, добавил — Но! Чтобы ты не ела, как эти… — махнул рукой назад, в сторону башни, — я дарю тебе… Настоящую Ложку!
Ну да, ложку, а что? В походном наборе в машине валялась. Обычная столовая ложка из нержавейки. Важен не подарок, важно, как его подать.
— Теперь это твоя Ложка! Ты будешь есть Ложкой!
Покрутил её так, чтобы свет фар сыграл на полированном металле, торжественно провёл черенком по шву на тубе и вручил раскрывшуюся порцию вместе с ложкой, как скипетр и державу при коронации.
Ах, как она ела! Нет — кушала! Торжественно и с пониманием значимости момента. Как именинный торт со свечками. Ну вот, на фоне торжественности момента все мелкие неприятности забыты и прощены.
Доела, облизала ложку, уставилась на меня горящими глазами. Отлично, хотя бы за это я спокоен. Голодом себя не уморит.
— Всё, до завтра. Береги их и себя, я на тебя надеюсь. Всё поняла? Скажи «да». Ну, будь умницей, скажи!
И, о чудо! — потупившись и сделав над собой заметное усилие, Криспи тихонечко пискнула: «Да…»
Да ты ж моя радость! Вот теперь я и сам начинаю верить, что, возможно, прорвёмся, а не порвёмся. Вербальные коммуникации — страшная сила. Снял с капота, чмокнул в лобик, заправил в дверную щель. Был соблазн закрыть ворота для пущей сохранности контингента — но в туалет-то им надо куда-то ходить. Интересно, как аборигены решали этот вопрос? Неужели в кустах? Непонятно.
Ладно, будем решать проблемы по мере актуальности. Сейчас надо вернуться домой, чего я, кстати, ещё ни разу не проделывал. За суетой я как-то и подзабыл, что вообще-то нахожусь в другом мире, и между мной и домом не только дорога из гаража в центр, но и проход между мирами, который ещё надо открыть. Андрей так уверенно сказал: «Справишься!», что я даже и не задумывался до сего момента — а точно справлюсь? А если нет?
Стоп, надо мыслить позитивно. У меня там жена и ребёнок, я не могу не справиться, это исключено вообще. Подъехал, упёрся фарами в тёмную каменную стену, по которой никак не скажешь, что где-то там за ней мой гараж. Приложив руку к стене, постоял, выкинул все мысли из головы и просто попросил открыться. Спокойно, без истерики и боязни провала. Ну, он и открылся, конечно. Куда он, нафиг, денется.
Глава 2
«…Принятие правительством Германии новой концепции гражданской обороны. Населению предписано позаботиться
о запасах продовольствия, пока правительство не задействует предусмотренные средства защиты…»
— Знаешь, любимая, у меня для тебя есть новости…
— Хорошие или плохие?
— Всякие. Но начну с хорошей — ты же хотела дачу?..
Всё-таки у меня самая лучшая на свете жена. Выслушав, она не завела разговор о психиатре, не устроила истерику по поводу толпы иждивенцев, не упрекнула тем, что я не рассказал всё раньше, не впала в ревность. Первое, что она сказала, когда я выговорился и заткнулся:
— Боже мой, и ты оставил их там одних?
Ну да, она такая. Она даже поселившееся у нас под карнизом семейство воробьёв, нагло выклевавших утеплитель и устроивших себе таким образом халявный обогрев гнезда за наш счёт, называет «наши птички» и опекает как родных. Мироздание создало её в компенсацию к моей мизантропии, не иначе.
С утра она взяла отгулы на работе, отпросила в садике Мелкую — у нас, к счастью, садик не казённый, там не строго, — и мы понеслись по магазинам. Мелкой это за счастье, она магазины любит. То зацепится за коляску и катается, вися обезьянкой, то вырывает у мамы покупки, чтобы торжественно и самостоятельно их в эту коляску водрузить, то просто скачет по длинным проходам, заворожено застывая перед непонятными цветными штуками. Наслаждается шопингом, в общем. Ничего не выпрашивает, нет — её просто радует тот факт, что вокруг всего много и