Никогда не знаешь, что внутри…»
На сейф я наткнулась совершенно случайно: решив протереть пыль в книжном шкафу, я сдвинула в сторону часть книг на самой верхней полке и с изумлением увидела небольшую дверцу. Ничем иным кроме сейфа это быть не могло, поэтому я слезла со складной лесенки, на которую пришлось забраться и, отложив тряпку, отправилась за ключами, взятыми в банковской ячейке.
Первые два не подошли, и какие замки они открывают, осталось для меня пока тайной. А вот третий небольшой ключик с бородкой очень сложной формы, с множеством выступов и прорезей, легко повернулся в замочной скважине. Щёлкнул невидимый механизм, и, когда я потянула тяжёлую дверцу на себя, она легко отворилась. В стене обнаружилось небольшое углубление, в котором на явно старинной шкатулке лежал запечатанный конверт без каких-либо надписей.
Моя рука заметно дрожала, когда я, вооружившись ножом для писем – такой нашёлся в ящике стола – вскрывала адресованное неизвестно кому послание. Может быть, это было неправильно – распечатывать чужие письма, но вдруг там какая-нибудь важная информация? Если бы дядя не хотел, чтобы я смогла открыть сейф, он не оставил бы мне ключи от него. Поэтому я отбросила сомнения и открыла письмо. Вытащив один исписанный с обеих сторон лист бумаги, я присела на краешек кресла и погрузилась в чтение.
Когда я увидела почерк дяди Кевина, у меня защипало в глазах, но, стоило мне вчитаться в текст, как слёзы моментально высохли, уступив место не просто удивлению, а абсолютному потрясению.
«Дорогой Конрад! Пишу тебе в связи с тем, что мне не долго осталось коптить небо. Я умираю, мой старый проверенный друг, и эта смерть не случайна. Во время последнего дела меня всё-таки зацепило какой-то дрянью, которая накопилась в могильнике, и теперь она медленно, но неотвратимо убивает меня, сжигая лёгкие. Врачи, к которым я обратился, лишь развели руками и ничем не смогли меня утешить: разрушения необратимы. Уверен, что именно эта зараза отправила к праотцам моего младшего брата и его жену, недаром после возвращения из Канады они прожили совсем мало, хотя и постарались уехать подальше, туда, где синее море и горячий песок. Жаль, наводчики были каких поискать, к тому же родня, как ни крути. Я был уверен, что меня не задело, но, увы, стерва-удача на этот раз от меня отвернулась.
Надеюсь, ты благополучно забрал свою часть добычи и не счёл, что я взял себе слишком много. Но я пишу тебе не для этого, дружище. У меня останется племянница, Маргарет, славная девочка, не имеющая ни малейшего представления о том, чем зарабатывали на жизнь её родители и я. Я оставил ей небольшое состояние, скромное, но вполне достаточное для того, чтобы жить безбедно, не привлекая к себе ненужного внимания. Основная же часть того, что нам с братом удалось скопить, лежит в Цюрихском кантональном банке, и кроме Маргарет никто не может получить доступ к этому счёту.
Однако мне хотелось бы, чтобы ты постарался присматривать за девочкой, Конрад. Пусть она живёт спокойно, но под твоим негласным покровительством. Ты же понимаешь, что даже ради той суммы, которую я ей оставил, найдётся немало желающих обидеть малышку. Пригляди сам или оставь того доверенного человечка, о котором мы с тобой говорили, – это уж ты сам решишь. И если она и в дальнейшем покажет себя рассудительной и благоразумной девушкой, умеющей хранить секреты, то расскажи ей о Швейцарии. Не думаю, что Маргарет унаследовала способности своих родителей, хотя чем чёрт не шутит, но это не отменяет того, что она единственный близкий по крови человек, который у меня остался.
На этом прощаюсь, мой верный соратник, и надеюсь на то, что в память о нашей дружбе ты выполнишь мою просьбу. Ну а если нет, ты меня знаешь, я тебя и с того света достану! Это шутка, Конрад, не волнуйся!
Твой друг, Ворчун Кевин».
Некоторое время я сидела, уставившись в одну точку и лихорадочно пыталась собрать воедино разбегающиеся в панике мысли. Это что же такое получается?
Мой дядя Кевин, настоящий джентльмен и образец для подражания, на самом деле был совершенно другим, а благовоспитанный господин с идеальными манерами – это была всего лишь маска?! Ну а как иначе объяснить наличие в письме таких выражений, как «коптить небо», «стерва-удача», «с того света достану», «Ворчун Кевин»? Да и то, что легко читалось между строк, не допускало разночтений: и дядя, и мои родители были грабителями, причём более чем удачливыми, если те два с лишним миллиона, которые дядя мне оставил, он называет скромным состоянием. Сколько же тогда лежит в швейцарском банке?! Вот даже не уверена, что хочу это знать, если честно. Ещё в прошлой жизни я поняла: большие деньги – это большие проблемы. Соответственно, очень большие деньги, особенно нажитые таким образом, – это огромные проблемы, и надо хорошо подумать, надо ли мне это.
Нет, так не пойдёт. Нужно как-то успокоиться и попытаться систематизировать полученную сногсшибательную информацию. Наверное, хорошо, что это всё обрушилось не на ту прежнюю Мэгги, а на меня: всё-таки, несмотря ни на что, и дядя Кевин, и родители для меня были фигурами в достаточной степени условным. Да, в моём сердце жили и любовь к ним, и боль утраты, и нежность, но все эти чувства словно были размытыми, поблёкшими, не яркими. Да и психика, закалённая прошлыми проблемами, у меня была попрочнее, чем у Мэгги, и, чувствую, сейчас мне это очень пригодится!
Итак, что мы имеем…
Мои родители, Джозеф и Кэролайн Стюарт, были не археологами, а самыми настоящими грабителями, специализирующимися, судя по всему, на расхищении захоронений и древних сокровищниц. Откуда-то из глубин памяти выплыл старый разговор с отцом, когда он объяснял мне – маленькой Мэгги – откуда у него столько шрамов. Тогда отец сказал, что работа археолога очень опасна, так как раскопки часто приходится вести в непростых условиях. Мама тогда, слушая его, лишь кивала и загадочно улыбалась. Они были очень красивой парой: высокий, широкоплечий, с гривой светлых волос и яркими голубыми глазами отец и изящная темноволосая мама, похожая на хрупкую фарфоровую статуэтку. «Наводчики»… Какое ужасное слово, которое мне совершенно не хотелось связывать с родителями. Но получается, что они не погибли при обрушении стены во время очередной экспедиции, а умерли от отравления каким-то веществом, которого наглотались во время последнего дела. Я читала, что и древние египтяне, и древние китайцы устраивали в гробницах своих правителей ловушки, которые незаметно убивали тех, кто осмеливался потревожить покой умерших. Это бывали и пары ртути, и ещё какие-то отравляющие вещества, я не могла точно вспомнить, потому что тогда эта информация показалась мне занятной, но не более того. Кстати, в фильмах о расхитителях гробниц тоже что-то такое было, не то в «Мумии», не то в «Библиотекаре», сейчас уже не вспомню. В любом случае, эта отрава зацепила и родителей, и дядю Кевина, который, видимо, был с ними.
Я напряглась и кое-как смогла вспомнить, что да, действительно, пару раз Мэгги оставалась с няней, миссис Лаунд, кажется, когда дяде нужно было уехать по каким-то срочным делам. Происходило это редко и ненадолго, поэтому и в памяти не закрепилось. Судя по всему, дяде Кевину – Ворчуну Кевину – досталось намного меньше, чем родителям, так как их не стало почти десять лет назад, а он прожил ещё целых шесть лет. Все эти годы болезнь медленно, но неотвратимо брала своё, наказывая человека, осмелившегося нарушить покой мертвецов.
Так, то, что родители и дядя Кевин было кем-то вроде Индианы Джонса, Лары Крофт, Аллана Квотермейна, Рика О'Коннела и Флинна Карсена в одном флаконе, я уже поняла. Вопрос следующий: кому адресовано это письмо, и почему дядя его не отправил?
Судя по тексту, этот неизвестный Конрад – старый друг и, возможно, сообщник дяди Кевина. Или просто, если можно так выразиться, коллега, с которым у дяди были какие-то совместные дела. А может, он был перекупщиком… Для этого в письме слишком мало информации.
Но почему письмо не отправлено и даже не подписано? Здесь вариантов ответа не так чтобы много: первый – дядя просто не успел это сделать, так как болезнь свалила его раньше, чем он предполагал. Второй вариант – он написал это письмо исключительно для того, чтобы его нашла я. Такой завуалированный способ донести до меня зашифрованную информацию. Если сложить всё, что я успела узнать, то второй вариант кажется мне намного более вероятным.
Завещание, копия которого хранится в банковской ячейке, – это, так сказать, официальная версия, а настоящее, истинное послание дяди, адресованное мне, – вот оно, у меня в руках. А если бы я его не нашла? Полагаю, дядя рассуждал так: если Мэгги недостаточно умна и любопытна, чтобы найти сейф, то и знать ей всё это ни к чему. А вот если нашла и прочитала… так, нужно ещё раз пересмотреть письмо. Да помогут мне знания, почерпнутые из фильмов, детективных сериалов и книг.
Первый абзац в переводе с иносказательного на нормальный значил следующее: Мэгги, дорогая, вынужден сообщить тебе, что мы с твоими родителями были не самыми законопослушными гражданами. Они находили места, где можно было неплохо поживиться, а я помогал им это реализовывать и сбывать. Но однажды мы все трое пострадали от какого-то вируса или чего-то в этом роде, который убил их и уже почти добил меня.
Второй абзац был посвящён финансам: дядя информировал меня о том, что те два «с хвостиком» миллиона, о которых говорится в официальном завещании, лишь малая часть того, что они с родителями награбили… пардон, заработали… за все годы, и хранится эта сумма в надёжном швейцарском банке. Доступ к счёту настроен на меня, это, видимо, значит, что используется нечто вроде биометрии. Может, отпечаток пальца или что-то ещё… я же представления не имею, как далеко шагнула наука в этом отношении здесь, в этом мире.
Третий абзац был самым щедрым на информацию и самым неоднозначным. Дядя Кевин сообщал мне, что, оказывается, есть некто, кто по поручению этого самого Конрада «присматривает» за мной. И этим кем-то может оказаться кто угодно: от молочника до главного констебля. Его задача, оставаясь незаме